Не выходя из боя
Шрифт:
Требовательный и строгий на службе, Бак был внимательным и чутким руководителем. Он знал, как тяжел и изнурителен труд чекистов, не знающих покоя ни днем, ни ночью. Он многое сделал для того, чтобы как-то улучшить условия жизни и скрасить быт семей сотрудников, большую заботу проявлял о детях.
Его, простого и общительного, хорошо знали и ценили в областных партийных и советских органах. Знали на заводах и фабриках, в колхозах и совхозах. Революционные праздники он проводил среди рабочих, активно участвовал в партийной работе. Бак был делегатом XV, XVI и XVII съездов партии, II, V, VI, VII и VIII съездов Советов, избирался членом ЦИК.
Он был из той плеяды большевиков, которых выдвинула на работу
— Держите постоянную связь с партийными органами, советуйтесь с ними, и тогда дела пойдут на лад, — всегда говорил он сотрудникам.
Верный делу партии, принципиальный во всем, он никогда не шел на сделку с совестью. Большевистская прямота, партийность в работе, неуклонное соблюдение революционной законности — вот чем руководствовался он при решении вопросов. Такой руководитель в органах госбезопасности в 1937 году кое-кого не устраивал, и он был необоснованно арестован…
Память о верном большевике и чекисте, Человеке с большой буквы вечна в сердцах тех, кто знал Бориса Аркадьевича Бака. Коммунист, командир, прошедший через горнило революции и гражданской войны, он на анкетный вопрос «Какие особые заслуги имеете?» — отвечал односложно: «Не имею».
Храбрость и самоотверженность в борьбе за дело революции, беззаветную преданность партии, громадное напряжение сил при выполнении ответственных заданий, умелую организаторскую работу он считал естественными качествами большевика.
Генерал-майор в отставке И. Кинаров
БЕЗЗАВЕТНЫЙ ГЕРОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В августе 1921 года под станцией Погромное в бою с бандитами погиб чекист Александр Силин. Бандиты, опознав по служебному удостоверению человека, имя которого наводило на них страх, уже мертвому отрубили голову, искололи штыками тело, отрубили пальцы.
Выехавшие из Самары на поиски Силина сотрудники транспортной ЧК Петр Алексин, Василий Волков и Иван Илясов ночью, пока банда пьянствовала в селе, тайно откопали останки зарытого в общую могилу боевого товарища и привезли в Самару. Погибшего героя хоронила вся Самара. Трудящиеся города явились на траурный митинг со знаменами и плакатами. Похоронили Силина в городском сквере против здания губисполкома.
Чем же заслужил чекист такие почести, которые оказал ему народ посмертно?
В декабрьское утро бурного 1905 года резкие удары по подвешенной буферной тарелке возвестили о начале забастовки в Великолукских железнодорожных мастерских. Не обращая внимания на угрозы мастера Комисаренко, молодой жестянщик Силин продолжал бить длинным болтом по тарелке и призывал:
— Кончай работу! Довольно гнуть спину!
Рабочие стекались на митинг в паровозный цех. Собрались все, за исключением кучки черносотенцев из «Союза Михаила Архангела» во главе с Комисаренко. Эти сгрудились в сторонке и из-под козырьков картузов зло посматривали на рабочих, обмениваясь репликами.
А. Ф. Силин. Фото 1921 г.
Верстак в просторном цехе стал трибуной. Перебивая друг друга, выступали рабочие Беляев, Уколов, Тимошенко и другие. Александр протиснулся вплотную к верстаку, но выступить пока не решался, ему казалось, что речи старших товарищей были убедительней, чем слова, которые мог бы сказать он, Силин.
Шли дни забастовки, робость Александра прошла. Старые рабочие одобрительно кивали, слушая его зажигательные выступления на митингах.
Рабочие
Вскоре царское правительство пошло в наступление, отменило все завоеванное рабочими. Начались аресты. Попал в черный список жандармерии и Александр Силин. Пришлось бросить работу на железной дороге и прятаться. Тайно собирались на островке, но как-то нагрянули туда жандармы, была стрельба, еле удалось уйти. Знакомая девушка Мария прятала беглеца в бане и несколько дней ухаживала за ним, носила ему пищу.
Прошло некоторое время, опасность ареста как будто миновала, и появилась возможность работать. На железную дорогу не принимали. В жандармерии он значился как бунтовщик, выступавший на митингах, хотя материалов, достаточных для заточения его в тюрьму, собрать, видимо, не сумели.
Александр вынужден был наняться жестянщиком к частным подрядчикам. Однако от железнодорожников он не отрывался, продолжал участвовать в подпольных делах большевистских кружков узла. Вот почему, когда в июне 1919 года Силин прибыл в Великие Луки как председатель военно-революционного комитета дороги для пресечения действий чиновников-саботажников и их прихвостней, угрожавших остановить движение поездов, многие кадровые рабочие признали своего «Саньку», поддержали его.
В 1911 году Силин переезжает в Москву вместе с Марией, ставшей его женой. Работает слесарем на железной дороге. В квартире Силиных нередко собирались рабочие. Приходили по одному. В ожидании других пришедшие садились за стол, начиналась игра в «подкидного» и в «свои козыри», а затем с розданными картами на столе — чтение запрещенной литературы.
В октябре 1917 года Силин был в числе первых, поднявшихся на борьбу. С оружием в руках участвовал в захвате власти большевиками в Москве. Его назначают председателем военно-революционного комитета Московско-Виндавско-Рыбинской железной дороги. В день, который принято считать днем создания Красной Армии, 23 февраля 1918 года, Александр Филиппович получает мандат члена боевого центра. В этом документе значилось:
«Является членом боевого центра дороги по борьбе с наступлением немцев с неограниченными полномочиями по принятию необходимых мер».
Из воспоминаний Михаила Ивановича Скорнякова, бывшего рабочего Великолукского паровозовагоноремонтного завода:
«В феврале 1918 года, будучи демобилизованным из старой армии, я вернулся в Великие Луки. Как-то летом приехал туда Александр Филиппович. До этого я с ним не встречался, но раньше был немало наслышан о «Саньке-безбожнике» и «Саше-забастовщике». После того как мы познакомились поближе, Силин предложил мне поехать работать к нему в Москву — он тогда был начальником охраны дороги.
Семья Александра Филипповича жила в Марьиной роще, в 1-м проезде, в ветхом деревянном домишке. Несмотря на тесноту — они занимали квартиру, состоявшую из комнаты и кухни, — меня оставили у себя.
Работали днем и вечером, нередко всю ночь. После рабочего дня, быстро пообедав дома, Силин опять спешил в управление. Иногда выпадало свободное время, и тогда он предлагал мне побродить по Москве, которую я знал мало. Трамваи не ходили. Шли пешком. Москва бурлила. Стихийно возникали митинги. Александр Филиппович обязательно остановится, прислушается, а то и скажет: «А ну-ка дайте мне слово». И вскоре слышится его простая, но страстная речь».