Не взывай к справедливости Господа
Шрифт:
– Отдашь, как же, жди! – Порылась она у себя в каптёрке и протянула Кириллу деньги. – На, оглоед, это твои премиальные!
– Какие премиальные? Я расчёт получил полный, когда призывался!
– Ты вот пересчитай, пересчитай, деньги счёт любят! Тут твои квартальные. Кровные. Я думала тебе их переслать, да некуда. Полевая почта, говорят, закрыта. Я маленько из них поистратилась. Думала – после отдам, когда возвернешься со службы. А ты – вот он! Огурец малосольный! – то ли с укоризной, то ли с лёгким сожалением сказала она. –
Кирилл, конечно, пересчитывать деньги не стал, но на хорошую выпивку должно хватить.
Его служивые товарищи, переглянувшись, повеселели:
– Гони, боец, Родина тебя не забудет!
От бойца до гонца расстояние короче воробьиного носа. На весёлое дело, как не спешить? Одна нога здесь, другая уже у ларька топчется. А то, как же! Отцы-командиры за всё в ответе.
Выполняй солдат приказ, пока команды – «Отставить!» не было.
3
Всех премиальных хватило: на литр водки, два сырка плавленых и на батон варёной колбасы. Полный комплект! А хлеб и у Матрёны найдётся! Ничего – живём!
Командиры возле Матрёны топчутся. О чём-то заинтересованно разговаривают. На Кирилла сразу внимания не обратили. Беседуют.
– А вот и я! – Вывалил из свёртка «боеприпасы крупнокалиберные».
У Матрёны глаза маслом залоснились:
– А вот и он! – Она оживлённо засуетилась у стола, захлопотала, вытряхивая из стаканов всякую мелочь: карандаши, обрывки бумаги, шпильки для волос, окурки. – Щас кипяточком посуду ополощу – чище чистого будут. Я – враз!
Командиры неуверенно переглянулись. Сверхсрочник, махнув рукой, присел на стул возле пакета.
– Может, к Ляльке сгоняем? – Старшина-срочник стал собирать со стола в пакет весь «боекомплект».
Матрёна сразу затужила, поскучнела, разглаживая ладонями пустую столешницу:
– Да у нас этих «лялек», как сору! – с надеждой посмотрела на сверхсрочника. – Вон они! – кивнула в сторону загородки под лестницей, где когда-то жила Дина. – Кирюша, позови девочек!
– Зови сама, мне они не к спеху! – у Кирилла сразу завозилось и заныло в груди от невозвратного.
Старая ведьма опять кого-то «облагодетельствовала».
– Вика, Лера! Вас мальчики к столу зовут! – запела она своим елейным голосом.
Хотя «к столу» было сказано несколько самонадеянно. Стол был пуст, а свёрток уже перекочевал к Миколе, который в раздумье остановился на полпути к выходу.
Опытная сводня знала – что и когда говорить.
Из подсобки, потягиваясь, вышли довольно ухоженные блондинки – «Вика» и «Лера».
Было заметно, что они, услышав молодые мужские голоса, привычно привели себя «в боевую готовность», зная наверняка – какое будет продолжение.
Девицы были хорошенькие и, судя по всему, податливые на мужские ласки.
Старшина с пакетом быстро вернулся, положил
– «Солдат вернётся, ты так и знай!» – пропел он, подмигивая хозяйке стола. Потом подвёл слабо упирающихся девиц к своему напарнику по службе. – Знакомьтесь, Стасик!
– Какой же это Стасик? – одна из девиц протянула руку. – Это боевой военный да такой здоровенный!
– Старшина Катуков! – вставая, щёлкнул тот каблуками. – Можно меня называть просто – Славой!
– А это, – он указал на своего бесцеремонного сослуживца, – Миклуха Маклай из Житомира!
– Ой, как интересно! – радостно взвизгнула другая. – Из Житомира?
– Оттуда, – буркнул, на мгновение смутившись, старшина срочной службы, – поп меня Николаем окрестил. – Колька я! Располагайтесь!
Задвигались стулья, загремела посуда, – и вот уже окрылённые бойцы по-свойски, словно старые знакомые, рассаживали девиц у стола, потихоньку потискивая их.
Те, позволяя себе маленькие женские слабости, сильно не возражали, судя по довольным мордашкам и коротким отрывистым смешкам.
– Мальчики, не озорничать! – притворно погрозила пальцем Матрёна. – Сиротки они, беспризорные. Заступиться некому, я им, голубицам, вместо матери здесь. – Давайте за знакомство по маленькой. – И первой подняла стакан.
Выпили.
– А ты, Кирюша, человек свой. Для тебя невеста ещё не родилась. Один поскучаешь!
Потом Кирилл Семёнович Назаров не раз вспоминал её слова.
Сказала, как обрезала старая ведьма.
Теперь рядовой Назаров сидел за столом, как равный, но от предложения выпить «по маленькой» отказался. Не его здесь время, не его праздник.
Командиры и не настаивали: чего добро переводить? Только Матрёна, всплеснув руками, притворно запричитала:
– Кирюшенька, заболел никак? Ты закуси, закуси! Колбаска – вот! А, может, чайку попьёшь? У меня на кухне чайник ещё не остыл. Ступай, ступай! А мы уж тут как-нибудь и без тебя управимся!
Кирилл посмотрел на неё так, что Матрена, что-то припомнив, опустила поднятый было стакан, зашарила в столе и вытащила оттуда смятый конверт:
– Совсем забыла! Вот тебе Кирюша весточка оттуда. Хотела тебе передать, да уж больно тогда ты на меня злой был. Боялась. Возьми теперь. И не серчай на старую. Я ведь хотела, – как лучше… Кто бы знал, что так получится.
Конверт был запечатан, но весь в каких-то подтёках, то ли водочных, то ли ещё каких. Мало ли что проходило через руки этой неряшливой бабы!
Вырвав у неё конверт, Кирилл чуть не задохнулся – его имя, выведенное неровными, но чёткими буквами резануло по сердцу.
Он, кажется, даже застонал вслух, так ему теперь было больно и худо от нахлынувших чувств.
– Боец, не расслабляться! От-дыхай! – скомандовал его старшина, стукнув опустошённым стаканом о столешницу. – Шагом марш к машине!