Не забредай в Топи
Шрифт:
–… потом они могут наслать болезни или даже убить человека.
В гостиной громко кашлянул отец, зашуршала страница газеты. Мама притихла, опуская скромный взгляд в пол.
– Ты видела их когда-нибудь лично? Или, может, слышала?
– Нет. Но моя матушка, твоя бабушка, рассказывала, что в Топях живут мавки и другая нечисть. Не стоит тебе туда ходить.
– Но… они же не существуют, так? Это просто мифический персонаж. Как… ну, не знаю, черти там.
Мама содрогнулась всем телом, быстро подняла голову. Я никогда не видел ещё её лицо таким осунувшимся, побледневшим.
– Пообещай мне, что не сунешься больше в Топи. Я не могу тебя заставить сидеть с отцом всё время рыбалки, но хотя бы не лезь туда, куда не следует.
Мне было больно видеть маму в таком состоянии, поэтому я пообещал ей, что ни за что не буду заходить так глубоко в чащу. Но самому стало до жути любопытно узнать об этих мавках поподробнее. А заодно, возможно, снова встретиться с Акулиной. Можно было бы обменяться телефонами или почтовыми адресами. Пригласить девушку в кино. Я ещё никогда не был с девушкой ни на одной картине. А так хотелось!
***
Всю неделю до субботы я не находил себе места. Ещё никогда я не ждал рыбалки с отцом с таким рвением. Кажется, моё взбудораженное состояние не осталось незамеченным. Особенно, если учесть, что я сам предложил накопать червей, загрузить машину. Я даже пообещал отцу, что, так и быть, посижу с ним первый час и поймаю пару рыбёшек. Только потом обязательно отпущу.
Отец лишь диву давался и уж явно не мог предположить причину моего внезапного ажиотажа.
В субботу мы прибыли на наше место чуть раньше, когда солнце едва поднялось над горизонтом. Какое-то время я проболтался рядом с отцом, пока в лесу не посветлело настолько, что силуэты отдельно стоящих деревьев низкого уровня стали вполне различимы, а затем, вооружившись ведёрком, «пошёл за брусникой».
Мне кажется, если бы я и вправду собирал каждый раз бруснику, то не осталось бы даже голых веток в том месте, где она росла – так часто я использовал этот предлог. Сердце моё трепетало, чем ближе я подходил к заросшему озеру. В глубине души я переживал, что Акулина не придёт, и чувствовал себя круглым дураком.
Никакого шёпота в этот раз не было слышно. Я обошёл густые заросли по периметру, вспоминая, где же был лаз. Наконец выбрал место наугад. Неподатливые ветви плотно переплелись друг с другом. Притом, они не были достаточно сухими, чтобы их можно было легко сломать.
– Похоже, меня сегодня тут никто не ждёт, – усмехнулся сам себе, произнося первую забредшую в голову мысль.
– Ну, почему же? – внезапно услышал знакомый голос со стороны озера. – Очень даже ждут. Ты просто взял чуть правее.
И точно. Оказывается, так как солнце было уже почти сзади меня неделю назад, а продолжал я ориентироваться всё равно на небесное светило, я немного отступил в сторону. Присев на корточки, тронул старые, рассыпающиеся от прикосновения ветки в самом низу кустарника, прополз в образовавшийся лаз и уселся на берегу, свесив ноги, едва касаясь воды.
Акулина уже успела искупаться. Я не мог сдержать дурацкой улыбки, которая
– Хочеш-шь, я покажу тебе нечто красивое?
Я неуверенно кивнул, а Акулина хихикнула.
– Не бойс-ся. Это не страшно. Только тебе нужно раздеться и спуститься в воду.
Нисколько не сомневаясь в правильности своего решения, я послушался Акулину и сбросил с себя штаны и рубашку, оставшись в трусах и майке. Девушка одобрительно кивнула, затем поманила меня рукой следовать за ней и повернулась спиной. На миг её волосы под тяжестью воды качнулись в сторону и увиденное поразило меня настолько, что я остановился, утопая стопами в илистом дне озера.
На спине девушки не было кожи. Совсем. Я мог видеть белеющие сквозь слои мышц косточки позвоночника. Да и сами мышцы буквально до каждого мельчайшего волокна легко можно было рассмотреть, откинь она свои волосы ещё раз. Меня передёрнуло от увиденного. Акулина обернулась, обеспокоенно спросив:
– Ты чего такой бледный?
– Ч-что с твоей спиной? – решился я спросить. – Это… костюм или…
– Нет. Это такая вот я.
Она равнодушно двинулась дальше. Небольшие волны разбегались в стороны от её тела по кругу. Мой взгляд скользнул опасно ниже обнажённой в буквальном смысле спины, к той соблазнительной части, которую прятали все приличные девчонки, а сейчас скрывала мутная вода. В моей голове что-то щёлкнуло, и я мысленно сказал себе: «Ну и плевать, что она такая. Мало ли каких болезней на свете только нет. Акулина нормальная девчонка. И она мне… нравится».
Вот так неожиданно я сам себе признался в том, что влюблён в девушку, которую знаю всего неделю.
На противоположном берегу озера растительность была гуще. Да и само озеро оказалось более заросшим. В воде тина уже не просто болталась отдельными тягучими нитями, теперь это были целые едва колышущиеся пласты, делавшие воду почти чёрной и склизкой. Прямо из воды торчал высокий камыш. Акулина раздвинула его листья своими аккуратными пальчиками и внезапно меня что-то ослепило, попав прямо в глаз. Инстинктивно я зажмурился. Где-то рядом Акулина прошептала:
– Ты только взгляни…
Медленно-медленно я приоткрыл глаза до щелочек, а затем распахнул глаза как можно шире, впитывая в себя волшебный свет, исходящий от единственного яркого цветка, росшего в этом настоящем болоте.
Водяная лилия. И притом довольно крупная. Тонкие, нежно-розовые лепестки слегка отливали золотистым. Кувшинка покачивалась на воде, а мы с Акулиной, задержав дыхание, с благоговением смотрели на настоящее чудо природы.
Ничего красивее в жизни я ни до, ни после не видел. Цветок, словно клад с сокровищами, манил к себе, просил прикоснуться. Я невольно сделал движение вперёд, протянув пальцы, но Акулина крепко ухватилась за мою руку, заставив отстраниться назад. Да так сильно, что мы оба чуть не упали в воду, смущённые и ошарашенные внезапной близостью.