Не забредай в Топи
Шрифт:
– Не стоит трогать этот цветок. Он очень важен для меня. Ты даже не представляешь, насколько.
Акулина поправила прядки волос за ухо. Опустила взгляд, смотря на меня из-под полуопущенных густых ресниц. Наверное, тогда я обезумел, впечатлившись прекрасным, или же чрезмерно возбудился. Да только всё, на чём я мог сосредоточить своё внимание, это губы Акулины. Они казались такими холодными, почти серыми. Их непременно нужно было согреть…
Прогремел выстрел. Справа от уха просвистела пуля. Дёрнись я в сторону –
Зашуршал камыш за моей спиной и показался отец с ружьём наготове. Заметив Акулину, он ничуть не удивился, а нацелил дуло прямо ей в лоб. Акулина зашипела, оскалив нечеловеческие острые зубы. Но в тот момент меня это не заботило. Я вцепился в ствол ружья, пытаясь его отпихнуть.
– Папа, остановись! Не надо!
– А-а, ты уже успел пососаться с этой тварью? – взревел он.
Картина на миг замерла. Акулина, готовая наброситься на своего обидчика, отец, желавший пристрелить несчастную девушку, и я, вставший между ними, пытающийся хоть что-то сделать, чтобы избежать катастрофы. Козырёк отца съехал набекрень, открыв его загоревший тронутый морщинами лоб. Кустистые брови взлетели вверх. А маленькие глазки беспокойно шныряли по свободному пространству, что-то выискивая.
– Ну и где оно? Отвечай, где оно, ты, тварь!
Акулина в ответ зашипела, замотала головой. Отец ткнул дулом ручья ей почти в глаз.
– Папа, не трогай мою… мою девушку. Я люблю её!
Наверное, тогда я в край обезумел, раз стал бросаться такими словами. В глазах отца проскользнула жалость и боль, и мужчина даже не попытался это скрыть. Он бесцеремонно отстранил меня локтем.
– Ты безумен. Бредишь! Не лезь не в своё дело.
Когда я чуть не упал в воду от мощного толчка отца, Акулина покачнулась, и отец заметил то, что она пыталась заслонить собой
– Ага, так вот оно, твоё сердце. Ты не казался его, Павлик?
Я замотал головой, ещё не осознавая, что будет. Отец опустил ружьё. Резиновые сапоги его чавкали, когда он тяжело переставлял ноги под водой. Акулина была явно проворнее, но слабее. Девушка вцепилась когтями, выросшими из ладоней, ему в лицо, но отец легко сбросил её с себя. Тогда Акулина запрыгнула на спину. Отец покрутился из стороны в сторону, шлёпнул по когтистым кистям, и девушка, ободрав ему жилетку, плюхнулась в воду.
Отец шёл буквально напролом к этому цветку, и я невольно задал вопрос: «Неужели его настолько поразила красота растения?»
Я ошибся. И ничего не мог сделать, когда мой отец грубо
Акулина всецело отдалась своей истерике, издав душераздирающий вопль. Я кинулся её успокаивать.
Отец, не говоря ни слова, молча вылез на берег и пошёл прочь.
Бедной девушке становилось всё хуже. Она хрипела, задыхалась, раздирая себе горло руками. Её кожа сохла на глазах, несмотря на то, что она находилась в воде, покрывалась тёмными пятнами и трещинами. Глаза стали мутными, запавшими, волосы тускнели и осыпались. Я подхватил Акулину на руки, когда та почти упала. Слезы катились из её гаснущих глаз, и я плакал вместе с ней, нежно убаюкивая умирающую мавку на руках.
Когда она оставила этот мир, всё, что я мог сделать, это разрыдаться, оплакивая её смерть и свою первую любовь вместе с ней. Как же я ненавидел отца за то, что он сделал. Я поклялся себе, что найду способ отомстить и только для этого вернусь к нему.
Спрятав тело мавки в камыше, я выкарабкался на берег и твёрдой походкой стал возвращаться на поляну, уверенный в неизбежном скандале.
Отец сидел неподвижно на своём раскладном стульчике и рассеянно мял зажатую меж пальцев какую-то травинку. Я встал прямо напротив него, глубоко вдохнул и начал свою заготовленную тираду:
– Ты! Ты негодяй и…
Докончить он мне не дал, порывисто встал и обнял, крепко прижимая к груди. Я настолько ошалел от такого внезапного проявления отцовской любви от человека, обычно скупого на чувства и эмоции, что невольно умолк.
– Однажды, – спокойно произнёс он, – ты поймёшь, почему я поступил правильно. Пусть и не сегодня, но ты будешь мне благодарен за то, что не твои останки сейчас гниют на дне проклятого озера, а этой нечисти. Страшно представить, что могло бы с тобой произойти, не найди я вас там. И я никогда бы не смог простить себе, что не уберёг сына.
***
Сейчас мне порой снится тот день. Но лишь не более чем детские воспоминания о необычном приключении. Я всё же не верю, что Акулина посмела бы меня убить. Мне кажется, между нами успела возникнуть какая-то связь сильнее желания навредить друг другу, следуя своей природе.
Говорят, мавки заманивают мужчин в водоём и потом утягивают на дно, в трясину, разрывая человеческую плоть и лакомясь ей. Мне трудно поверить, что Акулина оказалась одной из этих тварей. Её цветок был слишком нежным, а она сама слишком невинна. И я по-прежнему уверен, что отец так обеспокоен лишь из-за своих предрассудков. И что среди мавок тоже найдутся порядочные, более человечные существа.
Но в Топи с тех пор я соваться перестал. Судьбу не испытываю и другим не советую.