(Не) замужем
Шрифт:
– Подожди, – машет головой Светлана. – А с чего ты решила, что он тебя изнасиловал? Может, ты по пьяному делу…
Я вздрагиваю, вспоминая то свое состояние на следующее утро. В причинном месте болело так, будто там побывал не один Давидян, а целая футбольная команда. У меня потом несколько дней там ощущался жуткий дискомфорт.
Плюс к этому разодранное белье, укус в районе ключицы, засос на груди. Не тянет это все на добровольный секс!
Да и с чего бы мне с Давидяном заниматься добровольным сексом? Мы с ним друг друга терпеть
– Не могло у меня с ним ничего быть по доброй воле, – качаю головой. – Подозреваю, что он просто увидел, что я овощ, забрал в гостиницу и делал со мной бесчувственной что хотел. Отчего бы и не развлечься с одноклассницей в отключке… Кто так сделает, как не последний моральный урод? Он-то, в отличие от меня, тот коктейль не пил!
– Точно моральный урод, – хмыкает Светлана. – А с виду такой приличный, высокий, представительный. Даже симпатичным мне показался. И тут такое… Фу, а не мужик!
– Ага, – киваю. – Самое обидное – с какой издевкой он на меня смотрел наутро. Высокомерно так! Типа – ха, получила, что заслужила… А я получила, да. Убегала от него с Евой в животе, а он как бы ни при делах.
Не рассказываю подруге, насколько беременность повлияла на мою жизнь. Не будь ее, я бы, вполне возможно, и не вышла замуж за Максима. Вот чего уж точно не стоило делать. Хотела тихого семейного счастья, отца для ребенка, а получила… Ух!
– Давидян отец Евы? – охает Светлана. – А я гадала, от кого она у тебя, если не от мужа…
– От него, – киваю. – Но он не знает. И никогда не узнает, слышишь!
– Я – могила, – Светлана выставляет вперед ладони. – Но есть проблема.
– Какая? – хмурю брови.
– Этот твой Рафаэль заплатил за неделю, – пожимает плечами подруга. – Я хотела выцыганить с него сразу за месяц, но потом подумала, что и за неделю для начала хорошо… Теперь надо вернуть, да?
– Вот блин, – вздыхаю с расстройством.
Это что, теперь звонить ему придется?
Глава 16. Кто виноват?
Рафаэль
Когда я привожу детей домой, они почему-то оказываются совсем не рады.
– Папа, я хочу к фее Тине! – твердит Артур.
– Кто такая фея Тина? – недоуменно спрашиваю.
– А я хосю к Сасе, Тане! – шепелявит от души Тигран.
– И я! – верещит его брат. – И к Терентию!
Обалдеть не встать. Еще две минуты назад близнецы были счастливы, что я их забрал. А сейчас что происходит? Саса, Таня, Тина, Терентий… Е-мое, кто эти люди?
– И я к Телентию хосю! – прыгает на месте Тигран.
– Вы подружились с каким-то мальчиком? – удивленно на них смотрю.
Обычно мои орлы пацанов на площадке только бьют, если я не успеваю проследить. А чтобы подружиться, такого еще не бывало.
– Нет, не с мальчиком, – отвечает Артур. – Терентий – рыба.
Рыба… Они подружились с рыбой.
Нет, ну что еще ожидать от садика, где работает Кристина Ежова? Или кто она сейчас по мужу… неважно, в общем.
– Так, – командую строго. – А ну, марш в спальню. Я и так из-за вас на работу сегодня не попаду, дайте хоть чуть-чуть доделать дела.
– А Тина? – дует губы Артур.
– А Саса? – вторит ему Тигран.
Оба смотрят на меня с разнесчастным видом. Их глаза мгновенно влажнеют, и вот первые крупные слезы катятся по щекам.
– А ну, цыц! – приказываю им. – Команды реветь не было. Пацаны не плачут, забыли? Марш в свою комнату, а то по жопе надаю. Обоим!
Близнецы кривят губы, смотрят на меня как на распоследнего негодяя, который лишил их самого дорогого, и убегают.
Мне делается не по себе.
Господи, полдня побыли в садике, а уже привыкли, и отец им не мил. Как так? Их там безостановочно конфетами кормили, что ли?
Шумно вздыхаю, прокручивая в голове недавние события в группе.
Если честно, сейчас уже не совсем понимаю своей бурной реакции. Меня выбило из равновесия, когда увидел Кристину. Но, может, слегка перегнул палку, когда решил их забрать? Ну и что, что няней у моих детей оказалась девчонка, которую я когда-то шпильнул по глупости.
Вот только если бы дело было в одной лишь глупости…
Я ведь встречаться с ней хотел. О-очень. Хотел до боли в причинном месте. Эти ее облегающие легинсы на физкультуре, короткие юбки, в которых щеголяла в классе. Пухлые губы, с которыми в мыслях что только ни делал. Нежный голос, пробирающий до мурашек, до сих пор его иногда во сне слышу.
В общем, нравилась.
Я ж, как последний дебил, подумал – раз дала, значит тоже нравлюсь, так? Значит, за ее равнодушными взглядами скрывался интерес к моей ни разу не скромной персоне. А ведь именно равнодушными взглядами она меня одаривала весь одиннадцатый класс, что бесило чрезвычайно.
И тут на тебе – недотрога в моей постели.
Думал, от счастья умру.
Растекся перед ней лужей…
Взял, понятное дело. Причем с большим смаком.
А наутро она вещи хвать, и сбежала.
Я, как последний придурок, ждал ее в том номере, думал вернется.
Потом, как клинический дебил, названивал ей, написывал в соцсети. Тогда-то и выяснил, что она меня везде заблокировала.
Отец тогда встал на дыбы. «Рафаэль, тебе надо в Москву», и все тут…
Поехал, куда деваться. Надо было поступать, обустраиваться, все дела. У меня уже было проплаченное место в престижном вузе по специальности «финансы и кредит».
Уехал от нее за тысячу километров, а толку. Сердцем с ней остался, пусть это сердце ей было на хрен не нужно.