Не зарекайся.Опасное путешествие в Одессу
Шрифт:
Как и почему получилось, что после школы он попал в конвойные войска Вадим не понял, но сразу после призыва поезд вез его в распределительный пункт Красноярска, откуда покупатель увез молодого бойца, вместе с пятнадцатью сибиряками, в поселок Индустриальный к постоянному месту службы в ИК-27. Эти два года своей жизни он не любил вспоминать, особенно первую половину службы. Чудовищные морозы, когда для обеспечения этапа грузовики сначала прогревались в теплом боксе, потом должны были без остановок проехать до места назначения опять же в теплый бокс, ломали машины и людей. Если Урал встанет на маршруте, то это может стать концом для всех и для заключенных и для конвоя. С тех пор он плохо переносил морозы, казалось он промерз на всю жизнь и никогда уже не отогреется. В письмах, которые получали родители, он не писал о том, как относятся к москвичам бойцы и офицеры, как он страдает за свою не славянскую внешность, как трудно и страшно работать с уголовниками, как невыносимо умирать от холода при патрулировании. За два года родители не нашли времени приехать к нему в гости, но дважды смотались на юг, в Ялту.
Он вернулся прокаленным и жестоким, сразу устроился на работу охранником на Москворецком рынке. Вечерами Вадим посещал тренировки по карате Кекусинкай, одному из самых жестких стилей восточных единоборств. В 1992-м году ребята, с которыми он тренировался предложили ему подработку. Они по двое через день должны были охранять валютчика, который возле обменного пункта рядом с Белорусским вокзалом, предлагал клиентам более выгодный курс. На рынке тогда он зарабатывал десять тысяч рублей, что составляло около сорока долларов, валютчик же платил по шестьсот рублей за день. Это была выгодная и относительно безопасная подработка, пока на участке не появился чужой меняла, который не шел ни на какие переговоры, и тогда ребята попросили Вадима его слегка побить за пять тысяч. Чужой попал после этого в больницу, а охранников срисовала Петровка, переписала, взяла отпечатки и выпустила, причем двоим вменили 88-ю статью, незаконные валютные операции.
Так Вадик Ким, стал бандитом, получил кличку «Ходя» и, хотя службу вертухаем авторитеты не забыли, как боевик выполнял самые разные поручения. Постепенно он рос и, бригада направила его в шоу-бизнес где он помогал продюссировать известных эстрадных исполнителей, отбирая у них лишние деньги. Потом были наркотики. Практически все, кто занимался распространением так или иначе теряли часть товара. То милиция накрывала мелкого дилера или целый канал сбыта, то сами дилеры пропадали, однако Алексей Михайлов, который рулил финансовой деятельностью группировки, находил возможность прикрыть своих людей, спасая их от ответственности. Постепенно многие стали его личными должниками и были ему обязаны. Среди этих людей однажды оказался и Вадим, которого в последствие вывели из наркобизнеса, поскольку многие авторитетные люди не доверяли ему — не могли простить службы в МВД.
Последние шесть лет Ким вел совершенно легальный бизнес — руководил сетью салонов красоты и прачечных в центральном административном округе Москвы. Он давно женился, имел детей, был состоятельным человеком и не хотел влезать ни в какие дела, когда ему позвонил Михай и напомнил о долге. Он попросил помочь в несложном деле. Требовалось проехаться за одним мужиком, посмотреть где он берет товар и отобрать при необходимости. Никакой мокрухи. Просто украсть, или в крайнем случае, ограбить без увечий.
Всю дорогу до пункта назначения Петр Иванович прокручивал возможные сценарии вероятных событий. С фантазией у него было все в порядке и он воссоздавал в уме целые фильмы, в которых вроде бы и сам не участвовал, но наблюдал происходящее со стороны. Совершенно очевидно, что действовать в лоб больше нельзя. Теперь он вынужден действовать хитрее, и кроме того, придется хоть как-то вооружиться. Петр Иванович вспомнил, что в багажнике у него имеется набор для самостоятельного ремонта колеса. Это два шила, одно с отверстием на конце штыка, жгут для заделки дыр, клей и маленький рашпиль. В городке Довск Петр Иванович остановился возле невзрачного придорожного сельмага и вышел из машины.
В республике в момент, когда происходили эти события, имелась нехватка наличной валюты иностранных государств. Этим и воспользовался Петр Иванович, легко обменяв по четыре тысячи рублей за доллар — пятьдесят долларов. Обменный курс он нашел в интернете через свой телефон HTC последней модели, за одно, скачав в Market карты Белоруссии и Украины для, встроенного в телефон GPS навигатора.
Став обладателем толстой пачки непонятных денег, Петр Иванович зашел в магазин. В магазине можно было купить все: от хлеба до оцинкованных ведер. Он выбрал себе комплект рабочей одежды темно-синего цвета, черные строительные кирзовые ботинки с металлическими заклепками, рабочие хлопковые перчатки и тяжелый молоток. Выйдя из магазина, он проверил свой набор для ремонта колес и вынул из него шило с Т-образной ручкой. Шило откровенно разочаровало Петра Ивановича, оно вообще не было похоже на оружие, но покупать нож он не решился. Несколько помедлив, он переоделся в купленный наряд, молоток убрал под сиденье, а шило положил в карман и продолжил путь. Становилось жарко, но разомлевшие с утра местные мужчины и женщины толпились возле дороги, прикрывая от солнца свою нехитрую торговлю.
Подъехав, около десяти часов к указателю «Забалоцце» на белой табличке, Петр Иванович отправил смску: «Я в Заболотье. С тобой все хорошо? Я волнуюсь, что-то не так». В ответ он получил: «Со мной все хорошо. Поезжай в нп Калинино там за магазином в мусорном контейнере возьми новый пакет а старый положи на его место. Я тебя люблю». На это письмо он ответил: «Любимая, это точно ты мне пишешь?», и, не дожидаясь ответа, поехал дальше.
Не доезжая метров пятьдесят до начала Калинина Петр Иванович съехал на обочину, заглушил машину и пешком отправился в деревню. Там он свернул на первую боковую улицу вправо, затем повернул налево и прошел несколько домов параллельно основному шоссе. Он оказался в тупике, где слева расположились гаражи, а справа — частные дома. Возле гаражей он остановился и задумался. Как ни странно, его появление вообще не привлекло внимания местных. Покурив в тени несколько минут Перт Иванович увидел слегка нетрезвого старика, который ехал от гаражей в сторону начала деревни. Мужик повернул налево на небольшую улицу и медленно поехал вглубь деревни. Петр Иванович последовал за ним. Человек направился к одному из убогих домов, не слезая с велосипеда через открытую узкую калитку, въехал во двор и привалил своего железного коня к забору с внутренней стороны, после чего, чуть покачиваясь, вошел в хату и запер за собой дверь. Идея захватить велосипед, а потом незаметно вернуть его хозяину, понравилась Петру Ивановичу. Он убедился, что улица пуста с обеих сторон и осторожно скользнул во двор. Никакого оживления в доме это проникновение не вызвало. Злоумышленник не спеша вывел аппарат, на руле которого болталась коричневая сумка из какого-то холста и белая грязная кепка, на улицу, закрыл за собой калитку и взял курс в сторону шоссе. По пути он надел перчатки и вымазал пылью свой новый костюм и ботинки, что бы максимально походить на местного. Кепка в таком апгрейде не нуждалась.
Магазинчик находился в конце деревни. Оставаясь незамеченным, Петр Иванович объехал его с тыльной стороны и действительно увидел большой ящик для мусора, отдаленно подходивший под определение «контейнер». Пространство вокруг ящика было завалено банками и бумагой. Озирая контейнер с расстояния примерно тридцати метров, он закурил и собрался ждать, кто же будет искать новую посылку. Внезапно до него дошло, что скорее всего тот, кто закладывает эти посылки сам и будет проверять, кто же их достанет. Скорее всего, преследователи на Toyota тоже об этом подумали и, следовательно, сами на выемку они не пойдут. Они дождутся, когда он заберет и проедет мимо, а действовать начнут в дороге. Петр Иванович сел на велосипед, дворами вернулся к началу деревни и пересек шоссе. После этого по другой стороне шоссе он поехал вдоль дороги опять в сторону магазина.
Двое достаточно чистых мужчин курили на обочине дороги и время от времени бросали взгляды то вдоль шоссе, то на часы. По их виду Петр Иванович догадался, что вероятно это и есть его преследователи. Похоже, они решили дождаться, когда Mitsubishi въедет в деревню, и убедиться, что все идет по плану. Именно по этому они расположились не доезжая магазина. Похоже они волновались. Собственно конкретного времени установлено не было, так что могли бы не волноваться и подождать. Петра Ивановича удивило то, что рядом с этими двумя не было их машины. Или это не его преследователи, или машину они спрятали где-то по близости, что бы не светиться. Определенно машина должна была ждать их рядом, обеспечивая парочке возможность неотлагательно продолжить преследование. Интересно было понять, где же их транспортное средство. Он проехал до конца деревни, выехал за ее пределы, но так и не увидел Toyota. Тогда Петр Иванович еще раз пересек шоссе и поехал вдоль него по тропинке обратно к тем подозрительным мужчинам. Неожиданно он увидел Toyota. Она стояла в естественной нише, образованной двумя густыми орешниками, кормой в сторону шоссе. Место это выглядело заброшенным, но по наличию пластиковых бутылок можно было догадаться, что вечерами здесь иногда отдыхает деревенская молодежь. От этого места до ожидавших его людей было порядка ста пятидесяти метров.
«Посмотреть что ли поближе? — подумал отважный Петр Иванович, возомнивший себя человеком-невидимкой. — Пробью им колеса за одно, пусть догонят тогда».
Он свернул с тропинки и въехал в тень орешника. Вокруг никого. Слез с велосипеда, аккуратно прислонил его к кустам и прошелся вокруг машины. Эйфория прошла и обостренное чувство опасности накатило на него. От зашкаливавшего адреналина сердце заколотилось, а руки перестали слушаться. Петр Иванович прикрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул, но это не помогло успокоиться. Сердце билось в грудину, пытаясь вырваться и самостоятельно спастись. Вокруг было тихо и только шум от проезжающих машин заставлял его вздрагивать. «Давай, — приказал он себе, опустив правую руку в карман куртки и присаживаясь возле левого переднего колеса. — Быстро сделал и отвалил».