(не)желанный малыш для олигарха
Шрифт:
– Да, конечно, я сейчас распоряжусь…
– Ты стала так говорить: распоряжусь. От той юной, наивной девчонки уже ничего не осталось, – Жанна вскинула бровь.
– Возможно, ты права.
София не плакала на руках у Жанны. Когда я уезжала, они вышли на крыльцо и провожали меня.
– Мама вернется скоро, туда и обратно, – сказала я и помахала им рукой. Затем села в машину и отправилась в офис.
Но как только я переступила порог кабинета, сердце словно защемило. Что-то мне подсказывало, что что–то случилось, что нужно вернуться обратно.
– Телефон! Мне нужно позвонить.
Я подошла к стойке секретаря и нервно перебирала пальцами по гладкой поверхности.
Наконец-то мне удалось дозвониться.
– Ангелина Викторовна, тут такое горе… София…
– Что с моей дочкой?! Что случилось?! Говори же! – я чувствовала, как горлу подступает тошнота.
– Кажется, ее похитили, – продолжала говорить няня сквозь всхлипы.
– Анвар… - после того, как произнесла его имя, где-то там глубоко кольнуло, словно острую иглу вонзили в сердце.
Я не помню, как добралась до гостиницы, но зато я отчетливо помню, как сильно била в его каменную грудь.
Вот гостиница, вот я поднимаюсь на третий этаж, выхожу из лифта, вижу его в длинном коридоре и бросаюсь навстречу к нему.
– Ты! Ты забрал ее у меня! – я хотела кричать, но дыхание перекрывало и мой голос хрипел.
Слезы, отчаянье, боль – все перемешалось. Возможно, медленно схожу с ума, но никто… Никто! Не вправе забирать у меня мою дочь. Я ее найду. Даже если мне придется спуститься в самое пекло, а затем вернуться обратно.
Я не знаю, куда подевались все эти люди, называя себя службой безопасности. Они словно исчезли, растворились, когда появилась проблема. Нет, может это для них проблема, в моей душе царил Армагеддон. Все кипело, шкварчало, словно взорвался вулкан и раскаленная лава обжигала нутро.
– Это ты! Ты! У меня забрал дочь! – я продолжала колотить его кулаками.
– Где моя малышка?! Верни мне ее! Слышишь… Верни! – тот самый момент, когда прорвало плотину и мощное цунами обрушилось на мой внутренний мир. Я не могу без нее жить, дышать, видеть, слышать, чувствовать. Я ничего не могу без своей малютки. Без нее темно, без нее солнце обжигает холодом. Разве ему понять? У него же сердце черствое, грубое, твердое, как камень. Он не умеет любить. Он не умеет ничего. Он может только разрушать, к примеру, как разрушил, перевернул с ног на голову мою жизнь.
Я ревела. Горькие слезы катились по моим щекам. Я не чувствовала боли. Не чувствовала себя. Не знаю, что с этим делать, как дальше жить. Хотелось упасть на колени, прикрыв ладонями заплаканное лицо.
– Это ты! Ты забрал ее у меня! – не могу успокоиться. Истерика, безумие… Я не знала, как это назвать и как остановить этот всплеск эмоций. Это была мгла. Черная, всепоглощающая разум и чувства. Без моей Софии ничего не имело смысла.
– Приди в себя! Слышишь! – он обхватил мои запястья и посмотрел прямо в глаза.
Его сильная хватка и цепкий взгляд заставил меня немного успокоиться.
– Ты должна нормально объяснить, что произошло. Твои эмоции, только все портят. Так ты ничего не решишь!
Он прав. Как же это невыносимо сложно. Когда не знаешь где она, что с ней, когда сердце выпрыгивает из груди от волнения. Это невозможно, просто невозможно…
Она же совсем малютка. Ей нужна мама, я знаю, чувствую, что ей так нужна мама, я плачу, потому что знаю, что плачет она.
– Они сказали, что ее похитили. Это сделал ты? Ты?? – я не сводила с него пристального взгляда. Впервые посмотрела в его глаза без страха, без доли сомнения, он наконец-то ослабил хватку и отпустил мои руки.
– Нет, - отвечает так твердо, что мои сомнения на его счет сравнялись.
– Сколько прошло времени? Ты хоть что-нибудь знаешь? – Анвар давил на меня.
– Ничего не знаю. Они молчат. Собрались в доме полицейские, ждут звонка, выкупа. Я не пойму чего они ждут! Все обсуждают, задают вопросы… Сколько времени прошло? Час, два, а может три?
– для меня стрелки часов стремительно двигались вперед.
– Мы ее найдем, слышишь? Найдем! – я чувствую, как его сильные руки коснулись моей спины.
После его слов мне стало спокойней. Часть тревоги рассеялась и я поверила ему. Сердце перестало бешено биться в груди. Так тепло-тепло, будто Анна укрыла мои плечи вязанным платком.
Однажды, я как-то услышала фразу: «Чувства не проходят, ты просто перестаешь их показывать». Почему я подумала, что это он? Принеслась сюда сломя голову? Из-за дурацкого сна или из-за того, что в такое панике материнское сердце почувствовало, что он может мне помочь. Только он и больше никто.
– Как ты ее назвала?
– София, - отзываюсь и вытираю слезы.
– Так все быстро произошло, я даже не успела понять. Ты правда, поможешь мне ее найти?
– Найду. Свое слово держать я умею.
Часть 27
Анвар
– Не планируешь лететь обратно?
Заложив руки в карманы брюк, я повернул голову в сторону окна и посмотрел на безоблачное синее небо.
– Пока нет. Хочу увидеть ее. Еще раз встретится с ней. Знаешь, что она сказала в последнюю нашу встречу?
– Что? – раздается спокойный, уравновешенный голос Полонского за моей спиной.
– Чтобы я обращался к ее адвокатам, по всем вопросам. Она меня игнорирует, делает вид, будто нас никогда ничего не связывало. А если и связывало, то все мираж. Пыль, которую развеял Калифорнийский ветер.
– Теперь она другая, - послышался его спокойный голос.
– Это я уже заметил.
– Достал из кармана зажигалку, обернулся задумчиво посмотрел на него.
Полонский... Строгий, собранный и всегда говорит по делу. Он постоянно так уравновешен. Иногда мне кажется, что он никогда не выходит из себя. Искусство самураев или что он там проповедует. Часто бросается пословицами и цитирует Бусидо.