(не)желанный малыш для олигарха
Шрифт:
А потом он подошел ко мне близко-близко. Пытался что-то уловить в моем взгляде. Я уперлась в холодную стену спиной и безотрывно смотрела на него.
Он все такой же. Дерзкий, сильный, бесцеремонный. И я люблю его.
– Это все, что ты хотела сказать? – почти рычит.
– Нет.
– Говори, что еще?
– София, она твоя дочь. Ты спас свою родную дочь.
Часть 30
Анвар
Теперь мой обычный день начинается не с чашки утреннего кофе. Не хожу в тренажерку, не бегаю по утрам в парке, не веду переговоров с деловыми партнерами, не читаю утренних газет.
Теперь встаю в пять тридцать, заправляю постель, чищу зубы, выпиваю стакан воды. Да, такие условия, в которых оказался дисциплинируют. Закаляют стальной дух. Когда вместо аппетитного бифштекса подают вязкую кашу, с арахисовым маслом на которую смотреть тошно, не то, чтобы есть.
Каждый день вижу толпу агрессивных головорезов, которые готовы убить одним взглядом. Да, здесь, как на войне. Нужно уметь выживать.
Сколько уже здесь нахожусь? Неделю, две? Теряю дни, словно и не проживаю их. А когда наступает вечер - ложусь на неудобную койку с тонким матрасом и, заложив руки за голову вспоминаю о ней. Даже когда сильно этого не хочу. Сложно отрицать, что она забрала мое сердце безвозвратно.
Занятия спортом все равно не бросаю. После безвкусного завтрака, расстилаю коврик для йоги. Качаю пресс, отжимаюсь более двух десятков раз на кулаках.
Нужно всегда держать себя в форме, в каких экстренных условиях я не оказался.
Моя репутация трещит по швам. Стоило ли терять все ради спасения маленького ребенка? Да, стоило! Потому что в ней есть что-то такое особенное, как и в ее матери. Это когда чувствуешь, но не можешь объяснить, почему ты должен сделать так, почему ты должен ее защитить, сделать все возможное и невозможное. Да, Давид мог бы гордиться такой дочкой.
Вспоминаю свои детские фотки и представляю эту малютку. Подбородок, цвет глаз... Она такая маленькая и так похожа на меня. Черт возьми, разве такое может быть? И почему я об этом думаю? Эта мысль не выходит у меня из головы.
– К тебе пришли! – восклицает рослый полицейский и открывает дверь моей камеры. Приподнимаюсь с кровати и удивленно смотрю на него.
– Кто?
– Сейчас узнаешь, - кивает головой, давая понять, что мне пора на выход.
Выхожу, руки за спину. Иду по длинному коридору. Что еще за сюрпризы? Кто мог прийти? Я виделся с адвокатом, он говорил, что совсем скоро меня выпустят под залог. Только вот легче от этого не становилось.
Меня заводят в пустую комнату, но я чувствую, когда появляется она. Дрожит, как загнанная в угол антилопа.
Как же сильно я хотел ее увидеть. Это желание каждый день съедало меня изнутри.
Оборачиваюсь, смотрю ей в глаза. Она сейчас здесь передо мной, больше всего мне хочется впиться в ее сочные, алые губы.
– Я знаю, что ты не виновен, - раздается ее милый голосок. Смотрит на меня невинным взглядом говорит на эмоциях, а внутри меня все сжимается.
– Анвар, София твоя дочь! Ты спас свою дочь!
– Что? Что ты сказала? Повтори!
– София. Твоя. Дочь.
С ее словами мир рухнул к моим ногам. Что я чувствовал, когда держал малютку на руках? Когда она потянулось своими крохотными пальчиками к моей шершавой руке. Мое сердце застучало сильнее и в тот момент я был счастлив. Дочь… Как гордо это звучит!
Бью кулаком об стену, Ангелина вздрагивает.
И почему? Я узнаю об этом здесь? Когда нахожусь в четырех стенах.
– Я расправил плечи и подошел ближе к ней.
– Почему ты раньше мне об этом не сказала?
– Я боялась тебя Анвар! Твоего гнева. Я бежала от тебя, потому что хотела сохранить жизнь будущему ребенку. И Давид, все произошло случайно. Я попала в дом его адвоката без денег, без документов…
Она говорила, говорила и ее голос плавно уходил на второй план. Дочь! У меня есть дочь.
– Что? Что ты сказала? – он глубоко задышал.
– Маленькая София – твоя дочь. Я родила ребенка от тебя Анвар, - сказала и почувствовала, как мне стало легче. Будто с плеч упал тяжелый мешок. Будто то, что мешало так долго, давило в груди – исчезло и теперь никогда не потревожит меня. Все стало на свои места, в один миг изменилось время, жизнь, мой внутренний мир.
Его глаза вспыхнули огнем. Он замолчал, а потом ударил кулаком об стену. Затем замер, будто уставший зверь после долгой охоты.
Я вздрогнула, когда снова раздался его голос:
– И все это время ты молчала? Почему ты молчала? Глупо скрывать.
– Я опасалась… Опасалась твоего гнева, - отвечаю, хотя я часто представляла, как однажды вернусь домой, где родилась, где сейчас живут Анна и Виктор. Как буду гулять вдоль лазурного берега, держа за руку малышку, а рядом с нами будет Анвар. Мне так хотелось ,чтобы он всегда был рядом с нами.
– А сейчас решилась, значит?
– Да, - твердо стою на своем.
– А может Давид приказал тебе ничего не говорить? Он же хотел отнять у меня все.
Не хотелось впутывать Давида, хотя бы потому что его уже нет. Кто для меня был Давид? Друг, не более. Я никогда к нему не испытывала к нему чувств. Хотя в начале, когда его совершенно не знала, во всем винила его. Но сейчас понимаю, что это не так. Хотя бы по одной простой причине, что он принял малышку, как свою родную дочь. Ведь он знал, что я ношу под сердцем ребенка Анвара.
– Ты назвала ее Софией? – продолжает задавать вопросы и его тон меняется на более спокойный.
– Да. Она очень похожа на тебя. Когда я смотрю в ее глаза вспоминаю тебя, - говорю на одном дыхании и опускаю голову. Как же мне хотелось добавить: «Я всегда вспоминаю тебя Анвар!», - но промолчала.
– Ты жалеешь о том, что все рассказала мне?
– теперь до меня доносились его слова, как отдаленное эхо.
– Нет, я ни о чем не жалею. Если только…
Он двумя пальцами приподнимает мой подбородок, затем берет за руку и целует мою ладонь.