Не злите джинна из бутылки
Шрифт:
Он набрал другой номер и начал такой же ритуальный разговор:
— Сергей Трофимович? Пескоструев беспокоит. Как здоровье? Как супруга? Как планы творческие? Лады… лады… у меня тоже… я чего звоню-то. «МУ ЭХ» — это твоя структура? Да? Да есть тут, понимаешь, один хороший человек… так точно… ну, так я этого человечка к тебе подошлю? Лады… и тебе также… непременно! Супруге привет! Надо как-нибудь совместно порыбачить!
Дядя Федя солидно, неторопливо убрал телефон и повернулся к Маркизу:
— Ну, молодой человек,
Леня не без труда нашел на Витебском проспекте запущенное двухэтажное здание. Когда-то в нем располагалась маленькая трикотажная фабрика, об этом говорила выцветшая надпись по фасаду. Теперь от фабрики осталось одно воспоминание, однако здание не пустовало, в нем бурлила какая-то странная, призрачная жизнь, в ворота то и дело входили и выходили подозрительные личности с сумками и рюкзаками, иногда въезжали грузовички или пикапы.
Возле ворот стояла хлипкая будка сторожа, рядом с этой будкой по-хозяйски прохаживался крупный рыжий пес.
Леня подъехал к будке.
Пес грозно зарычал.
— Пропуск! — отчетливо расслышал Маркиз в этом рычании.
— Ты смотри, Пу И — говорящая собака! — с уважением проговорил Маркиз, повернувшись к своему четвероногому спутнику. — А ты столько времени проводишь в нашем обществе, и хоть бы одно слово говорить научился по-человечески!
Пу И виновато заскулил, встал на задние лапы и выглянул в окно.
Рыжий пес оскалился и гавкнул.
И опять Маркизу явственно послышалось слово «пропуск».
Он протер глаза, вглядываясь в говорящего пса… и тут позади пса появился приземистый дядечка лет пятидесяти в черном суконном бушлате с нашивкой «Охрана» и, сурово нахмурив брови, повторил:
— Я ясно выражаюсь! Пропуск предъявите в открытом виде!
— Ах, так это вы… выражаетесь! — с облегчением проговорил Маркиз. — А я было подумал…
— Вот вы предъявите мне пропуск в открытом виде — и тогда можете думать, а до того — ни-ни! — проскрипел охранник. — Правильно я говорю, Дружок?
Дружок глухим рычанием поддержал своего хозяина.
В это время к воротам подъехала черная машина, нетерпеливо посигналила.
— Сию секунду! — угодливо выкрикнул охранник и повернулся к Лене. — Видите, человек из-за вас проехать не может! Или предъявляйте в открытом виде, или освобождайте проезд!
Леня отъехал в сторону, пропустив черную машину.
Сторож и его рыжий пес дружно взяли на караул. Леня немного выждал и снова обратился к охраннику:
— А что же вы у этого человека пропуск не потребовали?
— А это вас не касается! — огрызнулся тот. — Это вы не знаете, чья машина. Это самого Эммануила Гедеоновича машина! — И он значительно поднял взгляд к блеклому осеннему небу.
— Неужели самого! — изумился Леня. — Ну, тогда ладно.
— Пропуск будем предъявлять? — вернулся охранник к прерванному разговору.
— Нет. — Леня развел руками. — Но я, вообще-то, лично к вам. Если, конечно, вы Сергей Трофимович.
— Ну, допустим, я. — Сторож насторожился. — А по какому конкретно вопросу? Если вам сообщили насчет мешка цемента, так это я вам сразу скажу — клевета и происки! И вообще, мне цемент абсолютно без надобности, у меня этого цемента…
— Я по другому вопросу! — успокоил сторожа Маркиз. — Цемент меня не интересует…
— А если вам про паркет доложили, так это вообще вранье! Это я даже не знаю, откуда ветер дует! Мне этот паркет сто лет не нужен… у меня лично даже в кухне ламинат…
— Не волнуйтесь, Сергей Трофимович! Я к вам от Пескоструева, от Федора Степановича… знаете такого?
— Как не знать! — Сторож оживился. — Кто же не знает старика Пескоструева! Как он там, на доверенном ему участке? Справляется? Оправдывает доверие?
— Оправдывает, оправдывает! — отмахнулся Маркиз. — Он меня к вам направил, как к знающему человеку…
— Правильно сделал, что направил! — засуетился сторож. — А что же вы в машине сидите? Пройдемте ко мне в кабинет, чайку выпьем, с печеньем… вы какое предпочитаете — «Курабье» или «Лолиту»?
Леня выбрался из машины и прошел вслед за сторожем в его дежурку.
— Вот он, кабинет мой нынешний! — проговорил сторож, показывая крошечное помещение, едва вмещавшее шаткий стол, два табурета и масляный радиатор. — Конечно, не то что прежде… раньше-то у меня кабинет был…
— Как футбольное поле, — подсказал Маркиз.
— Почему футбольное? — подозрительно переспросил сторож. — К чему эти нездоровые преувеличения? Максимум, как хоккейное! И секретарша — настоящая кинозвезда… — Он мечтательно вздохнул. — А как она чай заваривала! Сейчас приходится все самому… раньше бы я вас, молодой человек, так запросто не принял, на прием ко мне за два месяца записывались… в подчинении семь тысяч человек, одних курьеров сколько… паек, конечно… а вы, молодой человек, собственно, по какому вопросу? — задал он вопрос, одновременно заваривая чай в щербатом фаянсовом чайнике.
— Я вот по какому вопросу. — Леня достал из кармана ключ с металлической биркой. — Не знакомо ли вам, чисто случайно, вот это сокращение — «МУ ЭХ»?
— Почему это случайно? — Сторож строго взглянул на Маркиза. — В нашем деле, молодой человек, случайностей не бывает! В нашем деле есть только строгое планирование и поголовный учет. А «МУ ЭХ» — это я очень даже хорошо знаю, еще бы мне не знать, если я, можно сказать, стоял у истоков. «МУ ЭХ», молодой человек, это муниципальное управление электрохозяйства! В ведении этого управления находятся все трансформаторные подстанции. И такие, молодой человек, ключи открывают доступ к этим подстанциям… позвольте-ка…