Не злите кошку!
Шрифт:
— Друг?
Я затарахтел ещё громче и подполз еще ближе подтягивая лапами тело. Котёнок клыки спрятала, принюхалась. Я подполз ещё ближе и уткнулся ей в лапы носом. Она сжалась. Я лизнул лапки, она со стоном легла, вытянув передние лапки ко мне. Я стал вылизывать опухшие и разбитые лапки, мурча и посылая успокаивающую волну. Котёнок вытянулась, расслабившись, протянув мне и задние лапки. Задние пострадали больше и когда я вылизывал их, она рыкнула и дернула ими. Я мурчал, успокаивая малышку, сейчас все пройдет, домой я понесу ее в зубах, чтоб не повредить ее лапки ещё больше.
Глава 8. Мир дружба мясо?
Зверь вел себя странно, упал на живот, перевернулся, показав мне мохнатое пузо, покатался на спине, снова перевернулся и затарахтел. Большая голова лежала на передних лапах, глаза были прищурены, хвост расслаблен. Вроде, на кошачьем языке мне показывали, что он не враг. Спрятала клыки, но рычать не перестала, зверь подтянулся на передних лапах ближе, я напряглась. Ещё одно движение и он кинулся носом мне в передние лапы. Поднял глаза на меня и ещё громче затарахтел,
Зверь.
Положил одежду перед котенком, надеюсь поймет, что надо перекинуться. Так лапы быстрее заживут. Первоначальный план нести в зубах не подошел, ведь испугается, если я возьму ее в пасть. Лучше нести на спине. Отошёл в кусты, услышав, что есть добыча рядом рванул за ней, котёнка надо кормить свежим мясом. Отдалился от малышки ненадолго, убив добычу положил в кустах, зашумел специально, чтобы не испугалась, увидев меня, вышел. Глянул и опешил. То, что это был первый оборот, стало понятно по одежде, она туго обтягивала красивые длинные ноги, округлые бедра и большую грудь, блузка топорщилась пуговицами, которые едва сдерживали грудь. Кот внутри меня захлебнулся слюной. Я подошёл, нюхая мою девочку, терся головой, помечая своим запахом. Когда особенно сильно потерся, она едва удержалась на ногах, схватившись за шерсть на шее. Я потрясенно замер, меня словно молнией прошло, затарахтел. Котёнок стала меня чесать, шею, уши. Какое же это блаженство, я счастливо зажмурился! Тут желудок малышки заурчал, требуя еды, подтолкнул к спине, не понимает, толкнул, кивнул на спину и лег. Она, несмело взявшись за шерсть, аккуратно залезла и схватилась за холку. Я поднялся, вернулся к кустам, забрал добычу и, потихоньку наращивая темп, помчался к дому. Зайдя в калитку, опустился чтобы дать котенку спустится. Она, с трудом отцепив руки, спустилась на землю и села, а потом и легла. Так, быстро в дом, обернуться, одеться и занести малышку в дом. Затащив тушку в кухню и бросив, помчался в спальню обернулся, быстро накинул штаны, рубаху и понесся вниз, выскочив из дверей дома, подошел к котенку. Она подняла на меня усталые глаза и испуг плеснулся так сильно, что я покачнулся, сжалась в комок.
— Я нёс сюда тебя, не причиню вреда. Позволь отнести тебя в комнату, — постарался успокоить ее.
Аккуратно взяв сжавшуюся малышку на руки, старался не
Глава 9. Дом?
Я вздрогнула, проснувшись. Взмахнув руками, попала по теплой шерсти. Проведя рукой по ней, услышала басовитое тарахтение. Резко воспоминания нахлынули, обдав волной страха. Распахнула глаза, пытаясь сообразить, где я и что делать. Меня лизнул в руку. Посмотрела, огромный зверь, щуря глаза, тарахтел, как трактор. Потихоньку убрала руку, мало ли. Жутко хотелось в туалет, и пить, а ещё жутко хотелось есть. Медленно, не отрывая глаз от зверя, сползла с кровати и, отходя, бросала взгляд на двери, подвинувшись к той, что была ближе, и, повернув ручку, увидела за ней ванную. Быстро зашла и закрыла дверь на крючок. Отдышалась, так, сейчас умыться и сделать важные дела. Я была босиком, значит, меня разули, и не было жакета, но все остальное осталось на мне. Это немного успокоило. Закончив с туалетом, выглянула в комнату, с опаской отворяя дверь, пусто, вышла. На кровати лежали туника, штаны и теплые носки. Схватив их и вернувшись в ванную, быстро помылась и переоделась, облегченно вздохнув. Одежда хоть и была мужская, но свободная. С моей старой одежды часть пуговиц с позором сбежала, оставив после себя дырки. Глянув в зеркало, поняла, что как бы туника ни была свободна, грудь выпирала сосками. Я покраснела, схватив тонкую ткань, заменяющую мне полотенце, и, разорвав ее на ленты, обмотала ее вокруг груди, соорудив себе что-то в виде нижнего белья и прикрыв стратегические места. Ножны же со стилетом примотала к руке с тыльной стороны, чтобы можно было легко выхватить. Довольная собой, надела носки и, тихонько открывая дверь из комнаты, вышла. Пошла на запах еды, желудок предательски громко пожаловался на свою голодную жизнь, я замерла, постояла, и решила: была — не была. Продолжив движение, я тихо подошла к кухне. На кухне накрывал на стол тот самый мужчина, что занёс меня в дом. Он обернулся, словно почувствовал меня, я замерла, рукой нащупывая стилет в ножнах.
— Присаживайся, сейчас будем есть, — боже, что с его голосом?! он прокатился по мне и осел внизу живота комком, я, сглотнув тугую слюну, присела на самом краю скамьи.
— Меня зовут Эмиль, — представился мужчина, поставив блюдо с мясом и тарелку с приборами поближе ко мне, чтобы я могла сама дотянуться. Добавив к натюрморту кружку с морсом, он отошёл и сел на другой край стола. Я не отрывала взгляда от него. И, как только он сел, я подвинула тарелку и быстро покидала себе мяса, взяв несколько кусков хлеба, жадно набросилась на еду. Мне было не до манер, есть хотелось неимоверно. Бросая на мужчину осторожные взгляды, я быстро жевала сочное мясо, не замечая, как сок бежит по подбородку. Когда первый голод был утолен, поняла, что испачкалась, как хрюшка, только тогда я вспомнила, зачем нужны салфетки. Эмиль ел, не торопясь и не смотря на меня, по крайней мере, я ни разу не встретилась с ним глазами.
Поев, я встала, взяла тарелку, приборы и кружку и понесла их мыть. Положив их в раковину, повернулась, чтобы взять посуду Эмиля и уткнулась носом в него самого. Испуг волной прошиб меня, я также закричать не могу. Значит, буду драться до последнего, если он сейчас меня тронет, злость вернулась обратной волной. Я вскинула на него глаза. Он же просто поставил свою посуду в раковину и, отвернувшись от меня, принялся мыть ее. Я обошла его по дуге и снова села на лавку.
— Я не знаю, откуда и от кого ты бежала, но здесь тебе ничего не угрожает. Здесь безопасно.
Ага, ну, конечно где-то это я слышала уже. Злость новой волной прошла по мне. Эмиль медленно домыл посуду, вытер руки и все так же медленно повернулся и сел напротив.
— Я могу дать тебе клятву на крови о защите и не причинении вреда, — я согласно кивнула. О клятвах я уже успела прочесть. Нарушение данной клятвы каралось вплоть до смерти, главное, правильно произнесенные слова, без подтекста. Знаками попросила писчие принадлежности. Эмиль, кивнув, по дуге медленно обошел меня, вышел, вернувшись, положил бумагу и стек, он здесь заменял карандаш и перо.
Я написала слова клятвы, и, подумав написала свое имя. Протянула ему лист.
— Тебя зовут Мария? — я согласно кивнула головой. — Ты не можешь говорить? — я опять кивнула, — Заклятье? Врождённое? — я пожала плечами. — Разберемся, — твердо произнес он.
Прочтя клятву, он полоснул себя по руке, кровь зашипела и, испарившись, оставила знак летучей мыши на запястье.
— Это знак, что боги услышали мою клятву и подтвердили ее, — я кивнула. Стало чуть полегче, все-таки я была напряжена до предела. Теперь же можно и расслабиться.
— Расскажешь, откуда ты и что случилось? — я отрицательно мотнула головой. Не думаю, что стоит говорить, ещё вернёт меня или сообщит Вернорису, что я тут. Я же вроде как его собственность. Меня передернуло от чувства брезгливости.
— На тебе нет знака клана, или метки. Нет-нет, я ничего такого не подумал, — постарался успокоить меня Эмиль, когда я испуганно дернулась.
— Просто, я пытался понять, чья ты. В нашем мире девушке не безопасно перемещаться в одиночку. Пока ты здесь, тебе ничего не грозит. Я могу принять тебя в клан и дать знак принадлежности, — он смотрел на меня с ожиданием.