Неадекват (сборник)
Шрифт:
– С кем? – уточнил Вова, и тут же старуха с кондором сказала, обращаясь к своим товаркам:
– А это Вова Емеля в Москве без году неделя, врет, что коренной москвич, а у самого долги и ВИЧ.
Слова прозвучали совершенно четко в абсолютной тишине.
Инна ошарашенно посмотрела на старух.
Те были заняты своими делами. Спицы подбирали черную пряжу, пальцы двигались в семечках, широкие каштановые листья хлопали в воздухе.
– Ты… ты слышал?
– Что, куколка?
Инна подняла глаза на Емельянинова.
Он спокойно улыбался ей. Нет, он не слышал. А может быть, и нечего было слышать…
– Мне… наверное, показалось… та ужасная старуха прочитала стишок, и мне послышалось…
В горле Инны запершило, она не смогла договорить. Не смогла сказать: «Мне послышалось, что он про тебя».
Ведь в этом не было никакой логики. Бред. Безумие.
Он подтолкнул ее к подъезду и полез целоваться на лестничной клетке. Она стояла, опустив руки по швам, плотно сжав губы.
– В чем дело, куколка?
Она попросила, чтобы он ушел. Он хлопал ресницами и все еще улыбался. Она настаивала и расплакалась.
– Куда мне уходить? – спросил он.
Она лишь трясла головой и повторяла:
– Уходи, я хочу побыть одна.
– Сука, – сказал он на прощание.
Она проснулась ночью от странного звука. Хлопанье – так хлопает по воздуху веер или что-то подобное. И еще шорох, будто истерзанные артритом пальцы перебирают семечки, цепляя длинными ногтями дно коробки. И еще легкое позвякивание, какое бывает, когда искривленные спицы стучат друг о друга.
Инна распахнула глаза.
Они были здесь, в ее комнате.
Они сидели прямо на изножье дивана, цепляясь задними лапами за поверхность, как могут сидеть лишь животные.
Старуха со спицами посмотрела на девушку хищно, из-за диоптрий казалось, что у нее восемь глаз разного размера. Обрамляющие ее рот отростки-хелицеры зашевелились. С них капала густая ядовитая смола.
– Слыхали, – проворковала старуха. – Инка-шалава в Москву переехала. С тремя мужиками крутила, всех троих бросила.
– А то! – сказала, щелкая изогнутым клювом, старуха с кондором. – Три аборта, а ей все мало, ничему не учится.
Средняя молчала, низко опустив голову, лишь шуршали в семечках ее лапки.
– У отца ее рак, отец гниет, – продолжала первая старуха, поглаживая ногощупальцами свое покрытое бородавками брюшко. – Она отца бросила, она на похороны к нему не приедет.
– Никого не любит, кроме себя, – подтвердила старуха с кондором. – Шалава…
– Ложь, ложь! – закричала Инна что было сил.
И проснулась.
По дороге на работу она сделала две покупки: дешевенький MP-3 плеер и газету с объявлениями. Квартира в Раменском стоила намного дороже той, что она снимала сейчас, но решение уже было принято. Она съедет отсюда, пока окончательно не сошла с ума. Здесь творится что-то странное, что-то, в чем не нужно разбираться, от чего следует просто бежать.
– Емельянинов про тебя слухи распускает, – сообщила ей напарница. – Что, мол, ты того, с приветом.
– Мне плевать, – отрезала она.
– Смотри, до начальства дойдет, могут и уволить.
Инна задумалась и произнесла:
– А ты знала, что у него ВИЧ?
Три поп-хита сменились в ее ушах, пока она шла от вокзала к своему двору.
«Он больше не мой, – напомнила она себе. – Это последняя ночь здесь, завтра я буду жить в новом месте».
Она включила звук в плеере на полную громкость. Музыкальный блок сменила радиопередача.
– Привет, привет, привет! – загрохотал голосистый диджей. – Сегодня в студию мы пригласили троих прекрасных гостей. Вернее гостий! Кто может знать о ситуации в России больше, чем те, кто старше самой России! Да что там России, они ровесницы планеты Цереры, а это, на секундочку, старше Аллы Пугачевой и даже Луны! Поверьте, они лишились девственности, когда древние платформы еще только собирались объединяться в материк Лавразию! Шучу-шучу, они до сих пор девственницы!
Не обращая внимания на словесный понос ведущего, Инна шагала по двору. Деревянный чебурашка проводил ее безжизненным взглядом.
«Не смотреть в их сторону, – прошептала она про себя. – Ни за что не смотреть…»
И тут она услышала их голоса. Прямо из наушников, из радио, четкие, перебивающие друг друга:
– Мор… Чума… Язвы на трупиках, язвы и волдыри…
– Война, они опробовали новое оружие, которое мгновенно убивает яичники…
– А Алик из пятого задавил жену… расчленил в ванной… на глазах детей лобзиком… Соленья делал…
– Привез жене шубу из заграницы… Паук отложил яйца в ее ушах…
– Автомобильная катастрофа… Весь класс как один…
– Заживо сгорел при запуске ракеты…
– В брачную ночь отравились газом…
– Рак…
– Саркома…
– Смерть…
Инна завизжала и сорвала с себя наушники. Они полетели на асфальт, словно свившиеся гадюки с двумя капельками крови на динамиках.
Инна подняла полный ужаса взгляд.
Лавочка стояла возле подъездных дверей, преграждая путь.