Небеса опускают взор
Шрифт:
– У падишаха двадцать жён, вы двадцать первая, госпожа…
Калияни не удержалась от вырвавшегося звука «пх» и усмешки, вызванной сильным удивлением.
– Но встреча будет только с его первой женой, со второй, третьей и его главной женой… – пояснила Сурайя.
– То есть первая жена – не главная?..
– Нет, госпожа. Так распорядился падишах.
«Надо же… какой важный и любвеобильный старик», – подумала с иронией Калияни и ей стало еще противнее, чем раньше. Она вынужденно присела за туалетный столик, служанка причесала волосы. Вторая подготовила одежду, которая надевалась за ширмой. Сурайя заметила отсутствие у госпожи серег и не проколотые уши и нос.
– Госпожа, я думаю, вам придется украшаться серьгами и кольцами… – сообщила она, намекая на необходимость проколоть. – Падишах очень любит украшения на своих женах, особенно на лице, это ему приглянулось, когда он посещал дворец махараджи… – поведала помощница.
Будучи из бедной семьи, Калияни никогда об этом не задумывалась, да и времени не было. Право, ее немного беспокоило, что ей будут протыкать крыло носа и уши, однако выбора не оставалось. Сейчас же на девушку надели нижнее платье из парчи, вытканной золотом, и свободные штанишки, поверх свойственный многим мусульманским женщинам кафтан до пола, с длинными, расклешенными рукавами, от выреза горловины до бедер края вещи были сшиты для удобства ношения. Наряд был из бархата, богато покрыт выпуклыми разнообразными узорами, цветами и волнообразными переплетениями. Поверх служанка покрыла голову шелковым легким покрывалом и обмотала его вокруг тела до бедер. На ноги госпоже обули кожаные туфли с острыми носами, украшенные нашивками. Когда она вышла из-за ширмы, Сурайя восторженно ахнула, приложив ладонь к груди.
– Аллах, вы прекрасны, госпожа… – высказала она.
В своих покоях в зеркало смотрелась одна из жен падишаха. Вошла служанка и поведала госпоже о прибытии новой девушки. Нур засмеялась и иронично сказала:
– Еще одна наложница или танцовщица для моего любимого мужа… Возраст берет своё… и даже великому падишаху становится необходимым доказать всем вокруг свою силу и привлекательность…
Но внезапно служанка поправила и сообщила, что падишах берет данную девушку в жены. Нур бросила зеркальце и повернулась.
– Новая жена?.. – удивилась она. – И кто же на этот раз?
– Индуска из деревни… ее отец спас брата великого падишаха, госпожа, – поведала служанка.
Услышав такое, Нур вновь с иронией засмеялась.
– Индуска из нищей семьи, которая наверняка даже не умеет читать… О, Аллах, за что мне всё это… – с недовольством добавила госпожа. – Наш падишах, похоже, плохо подумал о своем решении, о чем определенно пожалеет… – уверена она. – А как же смешение кровей с неверными, что падишах так не любит… И почему же он позабыл о кастовости…
Служанке оставалось лишь пожимать плечами.
Вскоре Сурайя повела Калияни в пышный сад, где ее ожидали для знакомства жены падишаха. Девушка столь сильно переживала, даже больше, чем перед встречей с самим падишахом. Она прекрасно понимала, что эти женщины совершенно чужие, воспитанные по-другому, с иным мировоззрением и иной религией. В саду уже находились госпожи и все разом обернулись, как только новоприбывшая переступила порог. Они сразу заметили отсутствие украшений, чем были сами увенчаны с головы до пят. Их браслеты или головные декорации звенели громче монет и блестели ярче солнца. Калияни подошла, рядом с ней остановилась Сурайя. Девушка подняла робкий взор. Помощница уважительно показала обеими руками на одну пышнотелую женщину зрелого возраста в широком кафтане и поведала:
– Это первая жена падишаха Гулаба-бегум Сахиба…
Калияни, согласно наставлениям Сурайи, уважительно поприветствовала женщину, поднеся ладонь к лицу, как приветствовала падишаха. Гулаба ответила тем же, однако совершила жест быстрее и проще, будто не придала значения или не обладала особым желанием, а выражением лица выказывала равнодушие, без эмоций. Далее Сурайя показала на следующую женщину средних лет и представила ее, как вторую жену падишаха по имени и титулам Мариам-бегум Сахиба. Затем третью жену почему-то без титула «Сахиба», а просто Суфия-бегум. Возможно, эту жену падишах не жаловал. Была она не очень непривлекательной внешности со сросшимися бровями и большим носом, точно клюв птицы, однако подавала себя вполне скромно, без надменности. Возраст ее вполне молодой, не больше двадцати семи. И наконец Сурайя представила последнюю женщину, что уставилась на Калияни и бесцеремонно рассматривала, напрямую выказывая свое пренебрежение.
– Нур ан-Ниса Султан-бегум Сахиба – четвертая и главная жена великого падишаха, – поведала помощница и опустила голову перед важной личностью.
Сурайя строго держала все эмоции в себе, но, похоже, не симпатизировала главной жене правителя. Нур была молодого возраста, но очевидно старше юной Калияни. Внешность ее отличалась от предыдущих жен, у нее были глаза болотного цвета с легким намеком на коричневый оттенок, кожа белая, волосы темные, но не такие жгуче черные, как у других жен. Брови ее широкие, прямой формой; ресницы длинные, но редкие, нос коротковатый и курносый, слегка вздернутый, в одном крыле продето узорное золотое кольцо. Губы ее были среднего размера, больше к пухлым, верхняя серединка смотрелась расплывчатой, не выделялась. При всей миловидности ее интересная внешность портилась из-за высокомерия и недовольных эмоций на лице. Красивые глаза смотрели злобным и завистливым взглядом. Одета она была краше всех: ее верхнее платье покрыто не только узорами, но и бусинками, и камнями, громоздкое жемчужное колье ярусами лежало на шее, спадая до груди. На голове возле лба - декорация из скрепленных золотых фигурок и висюлек, к ней присоединялось шелковое покрывало и закрывало остальную часть головы, опускаясь до пола. Ростом Нур уступала Калияни, а фигурой обладала стройной, но плотнее юной, недоедавшей невесты своего мужа.
– Я не только главная жена падишаха, но и любимая… – сразу добавила важная Нур для новоприбывшей.
Калияни и без того догадалась, судя по титулам. Титул «султан» был наивысшим для жены правителя. Впрочем, «бегум Сахиба» тоже, но, одарив, Нур всеми титулами сразу, падишах тем самым возвысил и выделил ее. Калияни проявила к ней уважение приветствием, а вот Нур - нет. Она держала руки на весу со скрещенными пальцами и ядовито ухмылялась.
– Каких только жен нет у нашего падишаха, но индуска, да еще и нищая – это впервые… Не так ли, уважаемые бегум? – иронизировала она, обратившись к остальным женам.
Первая жена Гулаба вздохнула, но промолчала. Третья, с вороньим клювом, вяло покивала, а вот вторая Мариам поддержала и произнесла:
– Боюсь, как бы великий падишах не упал в глазах сановников и султанов других государств, взяв в жены столь неподходящую девушку, да еще и не мусульманку…
– Не дай Аллах… – вымолвила Нур про падение мужа. – А вот касаемо религии – придется исправлять… – намекнула она про переход в Ислам. – Иначе шейхи не поймут…
Тут поддержали все бегум.
– Ну что ж, мы познакомились и были несказанно рады тебя видеть… можешь идти, – важно заявила Нур и даже указала рукой на выход из сада, при этом колко ухмыляясь. В ехидной улыбке выделялись ее скулы, будто за щеками круглые орехи.
Калияни возмущало столь дерзкое поведение женщины, она обманулась, когда увидела ее красоту и посчитала милой. За милым личиком скрывается настоящая змея. Сурайя совершила кивок головой с ладонью возле лица в знак почтения и намекнула Калияни уходить. Девушка тоже обладала нравом и не пожелала позволять себя унижать. Коли Нур ее не поприветствовала и повела себя грубо, Калияни тоже не выказала ей уважительный жест перед уходом и просто отвернулась. На это поразилась пожилая Гулаба, с ней зашепталась недоумевающая Суфия, а вот Нур свойственно себе иронично засмеялась.