Небеса всё знают
Шрифт:
Щёлкаю пультом, меняя картинки на экране, и не помню, чтобы вечером находился дома. Никогда. Даже когда был женат. Мы всегда были или в баре, или в ресторане, или на каком-то приёме. Моя жизнь была наполнена движением, гонкой в никуда. А сейчас тишина, какое-то спокойствие, которого никогда не знал.
Над головой раздаётся глухой грохот, и я подскакиваю на ноги. Выключаю телевизор и прислушиваюсь. Определённо наверху кто-то есть. Вот ещё не хватало грабителей. Хотя, что здесь брать? Осматриваясь, не вижу ничего подходящего. Да и плевать как-то. Честно мне всё равно, даже если прикончат. Медленно поднимаюсь по лестнице и ничего больше. Ни единого звука. Может быть, окончательно спятил?
Облегчение, даже некое подобие радости появляется в груди, когда слышу грубый голос:
– Свали отсюда.
– Конфетка, прости меня. Я искал тебя. Где ты была? – Закрываю за собой дверь и подхожу к Джесс.
Не менее короткие шорты, бесформенная майка на одно плечо и волосы, собранные небрежно на макушке. Но взгляд привлекает иное. Огонёк, который озаряет лицо девушки, и затем дым, о котором уже забыл.
– Ты ещё и куришь, – горько усмехаюсь, когда она снова затягивается и поворачивает ко мне голову, демонстративно выдыхая дым.
– Свали отсюда. Серьёзно, Флинт, у меня нет желания видеть тебя после того, что ты сделал, – как-то безжизненно, что несвойственно ей, произносит Джесс и вновь смотрит в открытое окно.
А я не могу двинуться, смотрю на неё и сейчас вижу совершенно другого человека. Я не знаю её, не понимаю, для чего это всё. И все решения рушатся, вытаскивая желание остаться. Наблюдать за ней, как подносит к губам сигарету и втягивается. Как выпускает пухлыми губами, невозможно красивой формы, дым, и затем цокает.
– Ты перестал понимать человеческую речь? – Бросает на меня усталый взгляд.
– Прости меня. Правда, я никогда в жизни не бил женщин. А в тот момент… чёрт, Джесс, это так сложно объяснить. Я ведь помню тебя ребёнком, который даже слова «секс» не знал. А сейчас вижу разгульную девушку, употребляющую алкоголь в непозволительных дозах, курящую и трахающуюся со всеми, у кого есть член. Прости, у меня крышу сорвало. Мне сложно, понимаешь? Сложно принять это, но мне нет места нигде. Ты права, я знаю, что такое быть преданным и брошенным. Прости меня, миллион раз прости за то, что сделал. Наверное, прошлое слишком ярко запомнилось мне, потому что там была ты. А в эти дни… скажи хоть что-то. Поговори со мной, пожалуйста, мне необходимо это, – подхожу к её ногам ближе и облокачиваюсь о распахнутую створку окна.
– Мне нечего тебе сказать. Уходи. Лучше уезжай и найди себе ещё кого-нибудь, забудь о нас и живи, как раньше, – прочищает горло и снова затягивается. А я вдыхаю забытый дым, и мне так хочется снова быть безумным, полным амбиций и живым. Но сейчас, в эту минуту, никто из нас не живёт. Она ведёт себя очень странно, даже нет ни одной эмоции, и это убивает. Лучше бы кричала, бросала в меня чем-то, но тихая ненависть страшна.
– Поделишься? – Спрашиваю я, и она поворачивается, приподнимая брови.
– Сигаретой поделишься? – Указываю на пачку, лежащую у неё на ногах.
– Ты же не куришь больше. Бросил, стал правильным в этом, – усмехается Джесс.
– Задолбался, конфетка, я быть таким. Хочу вернуться в прошлое, где всё было красочно. Поделись со мной этим, потому что меня трясёт от аромата, едкого и такого нужного сейчас.
Притягивает ноги к груди и садится ровнее, взглядом показывает мне сесть напротив. И благо подоконник достаточно большой, думаю, сделан специально для неё и таких посиделок. Опускаюсь напротив и поднимаю одну ногу, а вторую свешиваю. Бросает мне пачку. Ловлю моментально. И что-то внутри переворачивается. Достаю сигарету и зажимаю между зубов. Ох, чёрт, это такое наслаждение. Покурить. Вторая моя жена была
Только хочу спросить о зажигалке, как Джесс пододвигается ко мне и приближает своё лицо. Сигареты встречаются, а я смотрю в её глаза, не осуждающие, не требующие ничего, только искрящиеся ожиданием. Делаю несколько резких вдохов, и сигарета зажигается. Улыбаясь, подхватываю пальцами её и выдыхаю дым. Чёрт, я готов кончить от горького аромата, впитывающегося в лёгкие. Блаженство.
Джесс отодвигается и прижимается спиной к противоположной стороне оконного проёма. Закрываю глаза и упираюсь затылком, тишина окутывает, и я знаю, что она за мной наблюдает. Мне не хватало этого. Её не хватало так сильно, но только сейчас это понимаю.
– Я блефовала, – подаёт голос Джесс.
– По поводу? – Закуривая, интересуюсь я.
– Ничего нет в интернете про тебя и твоих жён, кроме упоминания о разводах. Я блефовала, – пожимает плечами, а я издаю смешок.
– Ты задела меня. Сильно задела.
– Знаю. Мне этого и хотелось. Я ненавижу тебя за то, что ты сделал. Правда, ненавижу, и смотреть на тебя не могу, – кривится и тушит сигарету в пепельнице, установленной прямо за окном.
– Почему? Почему ты не простишь меня? Ведь я всего лишь человек, и тоже могу совершать ошибки, – сглатываю горечь и кручу между пальцами сигарету.
– Не могу. Ты ни разу не позвонил нам. А я оставляла для тебя сообщения, когда нужна была твоя помощь. Ты не ответил. И мне неприятно, мне отвратительно оттого, что ты приехал, словно ничего не было. Приехал и ждёшь от меня понимания. Нет, я не понимаю. У тебя была прекрасная жизнь, она и сейчас у тебя такая. Ты просто зажрался. У тебя куча денег, столько же женщин, развлечений, и меня тошнит от тебя, – поднимает на меня голову, и я вижу это в её глазах. Вижу всё, о чём она говорит. А мне и сейчас нечего ответить. Она права, я именно такой, и причинил ей боль за то, что не всё вышло, по-моему.
– Каждая из моих жён мне изменяла. Первая вышла за меня, чтобы получить гражданство Америки и потом развестись, чтобы её парень тоже получил его. Он пришёл ко мне в нашу квартиру и сказал, что его терпение закончилось. Тогда я ещё не составлял брачный договор и отдал ей все деньги, только чтобы сохранить квартиру, подаренную родителями. Вторая. Она была идеальной, принцесса, которую я носил на руках. Пышная свадьба, сотни гостей, и статья в журнале. Я пропадал на работе, чтобы она могла купить себе брендовые шмотки. И однажды вернулся в нашу новую квартиру, а она там была не одна. Третья моя жена… это был самый быстрый брак за всю мою жизнь. Несколько часов. По пьяни женился в Лас-Вегасе и там же развёлся. Утром, когда понял, что сделал. Четвёртая была старше меня на пять лет, и я решил попробовать, а как это быть младше. Она была умной, хитрой, и только потом узнал, что у неё есть рабы. Мужчины, которые прислуживают ей. Мне было гадко. Пятая. Я думал, что нашёл ту самую. Милая, спокойная, ей было двадцать три, когда мы поженились. И этот брак длился два года, но она устала ждать меня с работы, устала не получать ласки и каждодневного секса. Изменила мне, и сама же призналась. Призналась во всём, что любви-то и не было. Она только хотела статуса. И в один момент я понял, что гонялся за призраком. Ничего в этом мире хорошего нет. Да, я богат, но потерял себя, – сильнее затягиваюсь сигаретой и так гадко в душе. Так обидно за всё. Чувствую себя слабым, до безумия слабым идиотом, который повёлся на сказки и стал посмешищем. Сейчас же не до смеха. Сейчас я сижу и прокручиваю в голове всю свою пустую жизнь. Она была именно такой.