Небеса всё знают
Шрифт:
– Им не хватало секса с тобой? Ты не мог? Или скорострел? – Спрашивает Джесс. Боже, я не могу обсуждать с ней это. Она ждёт ответа, спокойно смотря на меня.
– Нет, я не скорострел. Но уставал, сильно уставал, потому что работал. У меня иногда не было времени позавтракать. Я хотел обеспечить каждую, а они не желали этого понимать. Возможно, это и моя ошибка. Возможно, я всё видел, и мне был неинтересен секс с ними. Я хотел семью, – наклоняясь, тушу сигарету и снова возвращаюсь на своё место.
– То есть причина в твоих свадьбах, это желание иметь семью? –
– Зои когда-то сказала, что не выйдет у меня ничего. А ты верила в меня. Я хотел доказать – всё получится. Изо всех сил это делал, а итог ты знаешь. Я разочаровал сестру, тебя, даже родителей предал. Приехал сюда, и не знаю почему. Но притянуло меня. Мне плохо, конфетка, плохо, и я знаю, что это не подобает мужчине. Потерян в себе и не понимаю, кто я такой. Смотрю на всё с отвращением, больше не доверяю никому, да и секс не привлекает. Я попробовал в этой жизни всё, и она не показала мне ничего хорошего.
Не помню, чтобы когда-то я так просто говорил с женщиной, девушкой, любой из моих партнёрш. Для них всегда хотел быть самым лучшим, без изъянов, эдакий прекрасный принц, у которого всё отлично. А вот сейчас всё наоборот. Она видит меня в самом неприглядном свете, и это правильно. Отчего-то правильно. Наверное, только ей и смог бы признаться во всём.
– Ты пробовал не то, для чего был рождён, Флинт. Ты ошибся в самом начале, и не жизнь виновата в этом, а сам ты. Мне не жаль тебя, и радости тоже не испытываю. Ничего, – равнодушно отзывается Джесс и отворачивается от меня.
А чего я ждал? Что она тут же упадёт на мою грудь и заверит, что я всё же лучший? Что это мир жесток ко мне, и я пока не нашёл ту самую, а она вот-вот появится? Я заслужил только хорошее? Нет. Она честна и это, на удивление, не приносит боли или же обиды, а нечто иное. Принятие прошлого. Это очень важно, потому что раньше не мог этого сделать. Всегда искал причины моих ошибок в других, отбеливал себя в своей голове и не видел настоящего хода событий. Вот сейчас я это вижу.
– Ты упомянула… хм, у Зои было два выкидыша. Почему? – Вспоминая, спрашиваю её.
– Проверь свою почту, найдёшь много интересного, – фыркает она. Наверное, сейчас последует снова приказ выйти вон или же что-то в подобном духе, но проходят секунды, а она не двигается. Смотрит в окно, а я просто жду, что будет дальше.
– Первый – случился давно, когда мне было лет тринадцать. Срок был небольшой. А второй раз – два года назад. Внематочная беременность, мы её чуть не потеряли, – Джесс сглатывает, а я закрываю глаза от невыносимого стыда.
– Ей сделали операцию. Я звонила в твой офис, переборола себя и позвонила. Мне сообщили, что у тебя свадебное путешествие, и ты в Европе. Вернёшься только через пару недель, и просил тебя не беспокоить. Дальше я не слушала. Ей нужен был ты, когда она отходила от наркоза, то звала тебя и папу. А ты развлекался, – упрекает меня, делая ещё гаже на душе.
– Если бы я знал…
– Но ты не знал, потому что не хотел знать, – резко обрывает меня. – Скажи, как ты мог? Неужели, у тебя не осталось ни грамма
– Джесс… не могу ответить. Не надо так со мной. Да, я подонок ещё тот, но я готов быть другим. Я не могу вернуть прошлое и переиграть его, но в моих силах сделать что-то сейчас, – выпрямляясь, пододвигаюсь к ней. Прищуривается, словно решая: поверить мне, или же нет. А я хочу, чтобы она верила. Мне необходимо это. Я желаю обратно свою конфетку.
– Прости меня, я готов сделать всё, чтобы ты простила меня и помогла мне…
– Вымой язык с мылом и отшлёпай себя, – ехидно предлагает она.
– Хорошо. Вымою, но отшлёпать себя будет очень сложно, – отчего-то издаю смешок, и она приподнимает уголок губ.
– Прости меня за то, что я сделал. Я говорю о том вечере, после вечеринки. Но пойми меня, в моей голове пока не укладывается, что ты выросла и очень… с каким-то идиотским сумасшествием любишь секс. Так одеваешься, выражаешься, и стала другой. Для меня это перелом всех воспоминаний, и я сорвался. Ведь хочу для тебя лучшего, правда, хотя бы для тебя, – дотрагиваюсь до её оголённых коленей, и Джесс вздрагивает от этого прикосновения.
– Позволь мне реабилитироваться в твоих глазах, потому что что-то подсказывает мне, именно твоё одобрение для меня важно. Разреши мне снова узнать тебя, подружиться и наладить отношения. Обещаю, что больше не брошу вас. Никогда, – тихо добавляю я.
– Это только слова, Флинт. Они не имеют никакого значения, особенно твои обещания, – сбрасывает мою руку с себя.
– Но я обещал не тебе, а небесам, насколько помню. Если кто-то и должен обижаться, так они, – напоминаю ей.
– А ты разве не чувствуешь их обиду? – Бросает взгляд на небо, а затем снова на меня.
– Я чувствую только твою обиду, злость и ненависть, это неприятно, – кривлюсь и поднимаюсь с подоконника.
– Это и не должно быть приятно. Это должно принести боль.
– Так она во мне. Что ещё нужно, чтобы раскаяться? Что ты хочешь, чтобы я сделал? – От злости, оттого что продолжает давить на мои нервные окончания теперь уже всей души, поворачиваюсь к усмехающейся Джесс.
– У меня много желаний. Очень много желаний, Флинт, – издевается, а я на секунду закрываю глаза, чтобы взять себя в руки и не начать орать.
– Трахни меня, – произношу вслух то, что в момент вспыхивает в голове.
– Что? – Недоумённо переспрашивает Джесс.
– Я… твоя подружка, не запомнил имя, я был у неё сегодня, и она сказала, что ты дала мне кличку. «Трахни меня». Почему она?
– Сучка, – кривится девушка. – Первые буквы. Флинт Миллард. Трахни меня. А если третьим словом добавить твоё второе имя Хеил, то получится – «трахни меня жёстче».
– Одуреть, – шокировано шепчу.
– А это не так? Ты трахаешь всё, что движется. Эта кличка идеально подходит тебе, трахни меня, – хихикает Джесс.