Небеса
Шрифт:
В прошлом Уин действительно наслаждался жизнью в этом доме, однако бесцельное времяпрепровождение стало ему надоедать. Он имел денег больше, чем мог потратить, и продолжал играть по-крупному, почти всегда выигрывая. Многие завидовали его удачливости в картах, а он сомневался, является ли эта удачливость благословением или проклятием. Если знаешь, что можешь себе позволить все, что ни пожелаешь, желание пропадает. Женщины на таких вечеринках не отличались добродетелью и были легко доступны. Многие замужние и незамужние дамы готовы были переспать с ним. Поначалу
Поднимаясь по лестнице, Уин заметил Бэрри Ричмонда, осторожно стучавшего в дверь спальни Алисы Сомерсет, которая находилась в конце коридора. Дверь приоткрылась, и Бэрри ловко проскользнул в комнату. Уин мог только предположить, что муж Алисы, Джордж, где-то неплохо проводит время, если позволяет своей жене так легкомысленно вести себя.
Уин вошел в свою спальню. Мягкий свет лампы, бутылка виски на столике, рядом — безупречно чистый стакан — во всем ощущался комфорт и отличная работа прислуги. Кровать казалась мягкой и была наполовину задернута пологом. Он подошел к столику, налил себе виски и, сделав большой глоток, начал расстегивать рубашку.
Единственное, чего желал сейчас Уин, — поскорее заснуть. Поставив стакан на место, он направился к кровати, стягивая с себя рубашку. Вдруг он увидел Люси. Она лежала в соблазнительной позе, едва прикрывая простыней грудь.
— Добрый вечер, Уин, — сказала она приятным низким голосом.
Необузданная страсть светилась в ее глазах. Она считала себя большим знатоком мужчин, и Уин был самым великолепным из всех. Люси страстно желала его, ей хотелось дотронуться до него, ласкать его мускулистое тело, перебирать пальцами его волосы.
— Вечер был утомительным, Люси, уже поздно, и я устал, — сказал он, натягивая рубашку. — Я бы хотел выпить немного виски и лечь в постель.
— Это как раз то, что мне надо, — томно прошептала Люси, загадочно улыбаясь.
— Я хочу быть в постели один, Люси, — повторил Уин.
Не желая признать себя отвергнутой, Люси приподнялась, простыня соскользнула с груди, обнажая все ее прелести.
— Ты же не хочешь сказать… — Она наклонилась вперед и нежно коснулась его руки. Ей не хотелось, чтобы Уин одевался, ей было приятно смотреть на его обнаженное тело.
Увидев восхитительные формы Люси, Уин замер, но отступил назад.
— Да, хочу. Кроме того, игра в карты уже закончилась. И разве твой муж не будет тебя искать?
— О! Фредерику наплевать. — Она была несколько раздосадована тем, что Уин так холоден с ней, но это не остановило ее. Она желала его и решила довести дело до конца.
— Ну, все равно, — сказал Уин, — я не в настроении.
— Я изменю твое настроение, — страстное обещание послышалось в ее словах, — тебе станет лучше.
Терпение Уина подошло к концу. Он направился к Люси, и та призывно протянула к нему руки, надеясь, что Уин изменил свое решение и остается с ней. Вдруг он грубо схватил женщину за руки и выволок ее
— Спокойной ночи, Люси. — Он отвернулся, не желая смотреть, как она одевается.
Холодный взгляд Уина не оставлял Люси ни малейшей надежды. Она оделась и быстро вышла из комнаты. Ей не было стыдно за то, что он прогнал ее. Люси испытывала лишь небольшое разочарование.
Заперев дверь, Уин наполнил стакан виски и осушил его одним глотком. Он поднял голову и увидел в зеркале свое отражение.
Зачем все это? Почему его жизнь так пуста? Еще недавно виски, карты, победы над женщинами составляли смысл его жизни. Но сейчас такое существование казалось ему бесполезным. Все, что бы он ни делал, не имело для него никакого значения. Получив право владения наследством десять лет назад после смерти родителей, Уин транжирил время и деньги, потакая всем своим желаниям, несмотря на неоднократные предупреждения дяди Эдварда о том, что необузданная жизнь не принесет ему счастья.
При мысли о своем дяде-священнике Уин почувствовал себя неловко. «Интересно, что сказал бы дядя, увидев меня сейчас, — улыбнулся Уин, размышляя над этим — Возможно, когда-нибудь он и одобрит меня» В конце концов, он ведь прогнал Люси. Уин посмотрел на кровать, где только что лежала Люси, и понял, что не хочет спать здесь. Позвав слугу, Уин стал упаковывать вещи. Он решил вернуться в Лондон, домой.
Лоуренс сидел напротив Еноха Паркера за столом в ресторане гостиницы и улыбался. С тех пор как они виделись в последний раз, его друг сильно поседел и заметно прибавил в весе. Однако эти изменения нравились Лоуренсу, Енох выглядел солидным, настоящим профессором.
— Как приятно тебя вновь повидать. Я был удивлен, получив твое приглашение. Я не знал, что ты в Лондоне.
— Я работаю в университете над одним исследованием. Сегодня я впервые позволил себе отдохнуть, — пояснил Енох, — на следующей неделе я собираюсь домой. Хотелось увидеть тебя перед отъездом.
— Что ж, я очень рад. Наши встречи всегда доставляли мне удовольствие, — сказал Лоуренс, и это была чистейшая правда. Впервые после ссоры с Филиппом и Робертом он чувствовал себя счастливым.
Похоже, тот скверный разговор с сыновьями здорово подорвал его здоровье. Хотя Лоуренс регулярно принимал лекарство, назначенное врачом, он не мог избавиться от сильной боли в груди. Но сейчас эта боль не беспокоила его, ведь он был рядом со своим любимым другом, и ему хотелось на время все забыть и считать мир радостным и прекрасным, ну, разве что за маленьким исключением.
— Здесь еда не такая изысканная, как та, которую мы пробовали в Каире. Но общение с тобой так же приятно.
— Спасибо. Но где же Алекс? Она наверху? — Лоуренс знал, что Енох редко путешествует без своей единственной дочери, служившей ему ассистенткой. Алекс была увлечена археологическими исследованиями, и Лоуренс любил иногда с ней поспорить по различным научным вопросам.