Небесная подруга
Шрифт:
Менезис несколько секунд смотрел на нее, потом его взгляд стал суровым. Доктор отвел глаза и сказал:
— Извините, мисс Фаррелл, но я не справлюсь с вашей проблемой. Однако буду рад порекомендовать коллегу, который…
— Почему? — Элис упала духом. — Мне… мне нужна ваша помощь. Почему вы отказываетесь?
Он покачал головой и ответил:
— Это не в моей компетенции. Меня втянули в это дело, но больше я не хочу иметь с ним ничего общего, простите.
— Что вы имеете в виду? — Элис была потрясена. — Почему вы так говорите? Не отказывайтесь сразу — прочтите рукопись. Рукопись Дэниела! Уверяю вас, это важно. Прочтите ее!
Менезис вздохнул и пригладил рукой густые волосы.
— Мисс Фаррелл, я не буду читать эту рукопись.
Элис попыталась возразить.
— Пожалуйста, не прерывайте меня, — с раздражением остановил ее доктор. — Я не буду читать, так как знаю, что там написано.
Элис с удивлением взглянула на него, но он продолжал говорить усталым голосом, как будто слова тяготили его.
— Я снимал комнату вместе с Джеффом Прайсом, — начал доктор, — в те давние дни, когда мы были молоды и зарабатывали совсем немного. Мы еще не кончили курс обучения, и каждого из нас прикрепили к «неизлечимому» пациенту госпиталя, чтобы дать материал для диссертации. Джефф опекал Дэниела Холмса.
Менезис сделал паузу, словно ему было больно.
— Три года он не отходил от Холмса день и ночь. Профессиональный интерес постепенно перерос в дружбу. Джефф обошел все библиотеки графства в поисках книг, о которых вечно просил Холмс. Он привязался к старику. Несколько раз я сам встречался с Холмсом, но чаще обсуждал его с Джеффом. Холмс был классический шизофреник, и в то же время начитанный и интеллигентный человек. Джефф утверждал, что пациент не опасен, несмотря на одержимость насилием. Холмс страдал хроническим алкоголизмом и принимал множество сильнодействующих лекарств, судя по всему не приносивших особой пользы. Он беседовал с доктором о психологии и читал отрывки из своей книги. А Джефф показывал их мне.
Менезис немного помолчал, углубившись в воспоминания.
— Как мы с ним спорили насчет Дэниела Холмса! Я постоянно упрекал Джеффа — зачем он тратит на старика столько сил? Я написал диссертацию после нескольких визитов к своему «неизлечимому» пациенту, а Джефф… Никто не мог его остановить. Кажется, он был готов наблюдать за Холмсом всю жизнь, пока тот не умрет. Старик каким-то чудом убедил его в своей правдивости, вот что самое плохое.
Менезис с отсутствующим видом водил пальцем по линиям на своей ладони.
— Он говорил о смерти задолго до самоубийства. Делал распоряжения и все такое. Считал, что люди, которых он боится, приближаются и не позволят ему жить дальше. Я видел в этом типичное параноидальное расстройство, и если бы Джефф вел себя разумно, он бы принял меры и защитил Холмса от себя самого. Но Джефф сам действовал как безумец. Из сочувствия к Холмсу он отказывался передать старика другому врачу. Никто не замечал, что состояние больного ухудшается, пока не стало слишком поздно. В один прекрасный день Холмс окончательно рехнулся и повесился. Вот тогда все открылось. Джефф едва не попрощался с врачебной карьерой.
Впервые с начала рассказа Менезис взглянул на Элис и улыбнулся.
— Много лет Джефф Прайс терзался угрызениями совести. Он винил себя в самоубийстве Холмса, твердил, что должен был лучше следить за ним. Мне кажется, он стал таким хорошим врачом именно потому, что никогда не забывал о Дэниеле и всю жизнь пытался загладить эту ошибку.
— Не понимаю вас, — удивилась Элис. — Если вы знаете о Дэниеле, почему не хотите мне помочь? Возможно, вы единственный, кто способен…
— Нет. — Менезис покачал головой. — Это не конец истории. — Он ослабил узел галстука и продолжил: — Когда вчера вы спросили меня о Вирджинии Эшли, я солгал.
Глаза Элис изумленно распахнулись.
— Она была пациенткой Джеффа, — напомнил Менезис. — Это правда. Она поступила к нам на несколько месяцев. Принимала наркотики, в основном амфетамины, но и галлюциногены тоже, такие как белладонна и мускарин. Она была сильно истощена, у нее выработалась зависимость от амфетаминов. Под воздействием галлюциногенных препаратов не могла отличить реальность от бреда. Мы с Джеффом по-прежнему дружили, он рассказывал мне интересные случаи из практики. Ничего личного, только профессиональные темы, поверьте, но я сразу понял: к этой девушке у него особое отношение. Я никогда ее не видел, но мне показалось, что она очаровала Джеффа. Потом он вдруг пришел ко мне домой в жутком виде — его трясло, и я боялся, что будет инфаркт. Я пытался его успокоить, но не смог добиться никаких объяснений. Понял одно: он увидел кого-то или что-то, и это его встревожило. Я пришел к выводу, что происшествие имеет отношение к Джинни или ее друзьям. Кроме того, Джефф что-то бормотал о Дэниеле Холмсе, о его рукописи. Он был пьян, и очень сильно. Что я мог сделать? Дал ему валиум и уложил спать. На следующий день попытался поговорить с ним, но Джефф притворился, что ничего не помнит. А ночью принял смертельную дозу снотворного.
Несколько секунд Элис пристально смотрела на Менезиса.
— Он видел Рэйфа и Джаву, — сказала она.
— Не знаю, что он видел, — ответил Менезис. — Думаю, теперь вам ясно, почему я не могу помочь. — Он покачал головой. — Будь проклята эта рукопись.
— Послушайте, — взмолилась Элис, — неужели вы не понимаете? Никто другой помочь не в силах. Вы единственный, кто мне поверит. Вы знали Дэниела. Вы знали доктора Прайса. Вы должны помочь. Если Дэниел был прав, то Джинни — это Розмари.
— Я ничего не хочу знать, — холодно ответил Менезис. — Я врач. Я лечу больных и делаю это хорошо. Но я знаю пределы своих возможностей и не стану вмешиваться в эту историю. Я узнал достаточно, больше не желаю, а если и узнаю, вряд ли буду вам полезен.
— А если она убила Дэниела? — убеждала его Элис. — И Джеффа Прайса? На что еще она способна?
— Я ничего не знаю! — Его голос почти сорвался. — И не хочу знать!
— Если она взяла на себя труд отыскать Джеффа Прайса, — не сдавалась Элис, — не боитесь ли вы стать ее следующей жертвой?
Менезис долго молчал.
— Я ничего не могу обещать, — наконец произнес он.
— Но вы подумаете над этим?
Он пожал плечами.
— Оставьте мне рукопись. Хочу прочитать ее от начала до конца. Но не ждите ничего больше: если я помогу вам, то лишь в своих собственных интересах. Никакого отношения к моей практике это иметь не будет. Договорились?
Элис кивнула.
— Хорошо. — Она достала из сумки ящик и извлекла оттуда рукопись. — Я позвоню завтра?