Небесная школа
Шрифт:
Петюня молча уставился себе под ноги.
– Так что думай, Пётр, думай. И как можно чаще. Скоро тебе придётся…
Петюня еле успел увернуться от прямого удара в лицо, отклонив корпус и сделав шаг назад.
"Однако опять азиатчина, мать её за ногу…" – отвечая левым джебом [9], меланхолично подумал мальчишка.
Напротив него, постоянно меняя стойки, дёргался незнакомый пацан с характерным восточным разрезом глаз. Изредка, со стороны азиата в направлении Пети прилетала какая-нибудь из конечностей. И судя по траектории ударов, эти конечности хотели
Чем Петя и воспользовался, отключив собственные рефлексы в голове и переключившись на спинномозговые импульсы нового тела. В итоге азиат, оказавшийся каратистом, меньше чем за минуту был отправлен в глубокий нокаут.
Бесцельно шатаясь по академии, где угораздило учиться его предшественника, Петюня в очередной раз нарвался на стайку девушек.
"Достали уже. И чего им неймётся? Я что, мёдом намазан? Или тут поголовно все пацаны гачимучи? [10]"
Все время, проведённое им в этом мире, ему не давали прохода местные ученицы. Чем он их привлекал, никто из них не говорил, но домогались Петюню поголовно все.
Пять дней – восемь драк, четырнадцать девчонок. И везде он был победителем.
"Вот это жизнь", – подумал Петюня, улыбнулся от этой мысли, и вальяжно пошёл в сторону девушек, – "Вроде бы вон ту зовут Кира, и она дочка директора Академии."
– А я мечтал о спокойном вечере в домашней обстановке, – пробормотал Петюня с улыбкой.
– Не прикасайся ко мне!
– Но ты же сама этого хотела.
Нащупав её кисти, Петя сжал их в своих ладонях, лишая Киру возможности двигаться. Она начала задыхаться, лицо покрылось румянцем, её била дрожь.
– Позволь мне дать тебе то, что ты хочешь, – его голос звучал глухо.
Петюня уже расстёгивал брюки, прогнав прочь остальные мысли.
"Да девчонка разогрелась до такой степени, что готова кончить и без моего участия", – подумал Петя, справляясь с последней пуговицей, – "Вот сейчас я это и проверю."
Освободив своего взбудораженного зверя, он произнёс:
– Можно приступать, – Петюня выставил вперёд своё оружие, – Он всецело в твоём распоряжении.
Даже в приглушенном свете он заметил, как покраснели её щеки. Прикусив нижнюю губу, она сжалась, и на глазах у неё выступили слезы. Он вытер их своей ладонью.
Внезапно он ощутил неясную тревогу, но тут в её глазах отразилась страсть. Петя прильнул губами к губам, и девушка ответила на его поцелуй. Он потянул Киру к креслу, опустился в него и усадил её к себе на колени. Затем Петюня медленно расстегнул на ней блузку, и развернув девушку к себе спиной, положил свои ладони на мягкие и податливые груди.
Большая ошибка. На его запястьях тут же защёлкнулись наручники.
– Давайте, девочки! – крикнула Кира, обхватывая его руки своими.
"Твою ж мать… Как так-то?!" – бешено заметались мысли в голове Петюни.
Он попытался вскочить с кресла, но сзади ему на шею уже накинули…
"Блин, это чулки, что ли?!"
Накинутая удавка не дала ему простора для действий. Тогда он попытался опрокинуть кресло назад, но массивность мебели сыграла в пользу напавших. Он судорожно сжал свои руки, пытаясь не дать Кире вздохнуть; если она потеряет сознание, то ему удастся протащить свои руки через её голову. Но резкий удар по голове чем-то тяжёлым, лишил его и этой возможности освободиться. Угасающее сознание смогло оформить в голове только одну мысль:
"Чулками удавили, вот уродство-то…"
[9] Джеб (англ. jab "внезапный удар; тычок") – удар прямой левой или прямой с ближнего расстояния. Иногда джебом называют "встречный" удар на опережение
[10] Гатимути (яп.????) – "накачанный здоровяк"; гачимучи – это интернет-субкультура, основанная на сюжете гей-порнофильмов 1990-х годов.
Глава 5
Дрюни на облаке не оказалось; видимо ещё не вернулся. Побродив по облаку в одиночестве, Петюня выяснил, что вообще никто пока не вернулся.
"Вот и хорошо, меньше позора…"
Мысль, внезапно посетившая Петюню, так его захватила, что он бросился разыскивать Админа. Который почти моментально и появился.
"Чёрт, да он же везде…"
– Учитель, а почему у всех разные сроки жизни, а возвращаются почти одновременно?
– Элементарно, отрок, – ответило ему существо явно женского пола, но с кошачьей головой, – Потому что я так решила. Иначе вас в классе не собрать будет.
– Эмм…?
– Сегодня я Бастет [11], отрок. Ничего, скоро все пантеоны выучишь. Про Макса Рудова хотел спросить? Ну так он просто наказан. Начал, понимаешь ли, такую чушь творить, что пусть теперь сам и разбирается. Ничего, когда вернётся, увидит, что остальные уже получили дипломы, а он до сих пор в учениках – может и поумнеет.
– Понятно. А…?
– Бэ. Опять обделался? Я же тебя насчёт отношений с женским полом ещё прошлый раз предупреждала.
– Да как так-то? Все же было нормально! С чего вдруг они решили меня убить?! Я же делал только то, чего они сами хотели.
– Хмм… Я думала ты поймёшь. Нельзя бросать женщин просто так и менять их с такой частотой, как ты сделал. Девочки к тебе всем тел… эмм, всей душой, а ты? Попользовался и к следующей полетел. В любом мире такое не прокатывает. Ну… почти в любом. Вот девочки поплакались друг дружке, да и объединились. Хочешь узнать, что с тобой было потом?
– А это разве можно? – изумился Петюня.
– Можно и нужно, – отрезала Бастет и в голове Петюни замелькали картинки.
Он смотрел на знакомую комнату из-под потолка. Вот Петюня достал своё орудие, вот усадил Киру, а вот уже Юми накидывает ему сзади чулок на шею. Митта бьёт его по затылку боккэном [12], а подскочившая к креслу Кими наносит ему несколько ударов локтем в горло, ломая гортань.
Кира, уже проскользнувшая между его ослабевших рук, застёгивает свою блузку, безучастно наблюдая, как Петюня сучит по полу ногами и журчит мочой из высоко поднятого "жезла".