Небесная школа
Шрифт:
– Нет никого беспощаднее обманутой женщины, – Бастет подняла указательный палец вверх.
– Ага, все-таки меня не задушили чулками. Хоть умер по-пацански, от ударов.
Женщина-кошка взглянула на Петюню и констатировала очевидное:
– Дебил ты, Синельников, вдобавок конченный.
Потихоньку начал подтягиваться народ. Причём большинство вернулось с выпученными глазами; видимо смерть приходила к ним в самый неожиданный момент.
Дрюня вернулся одним из последних и пребывал в глубокой задумчивости.
– О чем грустишь? – Петя хлопнул пацана по плечу.
– Твою ж мать… – передёрнулся от неожиданности Дрюня, – Тебе не говорили, что нельзя со спины пугать?
Увидев недоумевающий взгляд Пети, пацан пояснил:
– Попал во времена Ивана, мать его, Грозного. Алхимиком у него был, серебро из свинца делал. Так у него опричники были покруче, чем энкавэдэшники. Вот так же по плечу тихонько хлопали и "привет, Вася" – добро пожаловать на персональную дыбу.
– Ну извиняй, бро. Что ж ты там такого натворил?
– Попытался сбежать, – ответил Дрюня, – С настоящим серебром… Да не успел. Хорошо, что не стали пытать – на бочонок с порохом посадили и… привет родная Школа.
Немного помолчав, Петюня поинтересовался:
– Дрюнь, а как вы тут развлекаетесь?
– Высер… Упс, прости, Снайпер. Ты же, вроде бы, не все мозги вокруг люка расплескал? Или тупишь по малолетству?
Петюня хотел обидеться, но вспомнив, что у пацана за плечами примерно пятьсот лет реального опыта, промолчал.
– Развлекаемся мы исключительно там, – и палец Дрюни указал вниз, – А на небесах у нас только учёба и отдых. Реальный отдых, в одиночестве, а не в шумной компании, где тебе нихрена не дадут отдохнуть.
Посмотрев в сторону вновь прибывших, Дрюня вдруг резко засобирался, и торопливо распрощавшись, сказал, что полетел заниматься домашним заданием – уже завтра надо было сдавать отчёты-сочинения.
"Что-то темнит мелкий…" – Петюня недобро прищурился, глядя в спину улетающего пацана, – "Не я буду, если не выясню, что за черти в здешнем омуте!"
На следующий день было общее занятие на классном облаке. Обстановка поменялась – теперь облако представляло из себя трёхъярусную аудиторию, у подножия которой образовалось нечто, похожее на небольшую трибуну, подсвеченную неярким свечением. Петя обвёл взглядом площадку; ученики рассаживались по местам. Заприметив среди них Дрюню, Петя подошёл к нему и устроился в кресле позади мелкого.
Некоторое время Дрюня, с благостным видом полного кретинизма на лице, что-то рассматривал, уставившись в небо.
– Ты чего в облаках витаешь, блаженный? – сострил, наклонившись к нему, Петя.
Учитывая обстановку и место, каламбур показался ему смешным.
Пребывающий в своих мечтах Дрюня сделал вид, что юмор оценил, и даже захихикал. Но хихикал он только до того момента, пока в соседнем с ним кресле, не появилось с тихим хлопком, чьё-то тело. Так появляться в нужном месте предпочитали исключительно ученики, только-только усвоившие телепортацию. "Понторезам" такой способ казался изысканным и выделяющим их среди остальных. Они не обременяли себя маханием крыльями или передвижением на своих двоих.
– Здравствуй, Андрюшенька! – елейно-сладким голоском промурлыкала Нат, девушка с тридцатью двумя жизнями за плечами.
Сморщившись, как от зубной боли, Дрюня дёрнулся было пересесть от неё подальше, но в этот момент в соседнем кресле, с другой стороны, с таким же хлопком, появилась ещё одна особа – извечная спутница и ближайшая подружка Нат, имя которой Петя до сих пор так и не удосужился узнать.
– Привет, малыш! – с довольной улыбкой чеширского кота промурлыкала та прямо в ухо Дрюни, который моментально взбледнул с лица.
"Ах ты жаба малолетняя! Ну ты и сука! Отдых в одиночестве, говоришь? Душевное равновесие?" – в груди Петюни запылала праведная ярость церковного паладина, попавшего на ведьминский шабаш, – "Мне тут, падла, втирал про духовные ценности, а сам сразу с двумя мутит?! Ну я тебе устрою, крысёныш мелкий!"
Неясные пока мысли о дальнейшей незавидной судьбе Дрюни, оформились в Петиной голове во вполне конкретные способы воздаяния по заслугам, но вслух он их проговаривать не стал.
– Здравствуйте, девушки, а меня Петром зовут!
Девушки лишь мазнули по нему взглядами, скупо улыбнулись, и продолжили буравить притихшего Дрюню томными взглядами.
Собрание прошло достаточно быстро и незатейливо. Кетцалькоатль [13] принял домашние сочинения, зачитал оттуда пару-тройку абзацев вслух, немного повеселив присутствующих, и куда-то жутко заторопился.
"Ага, вездесущий боится опоздать… Видать, у Админа свои тараканы в голове. И, естественно, тараканы у него тоже божественные."
Быстро отметив отличившихся и пообещав кары небесные косяпорам, типа Петюни, Кетцалькоатль закруглился и немедленно лишил учеников возможности лицезреть свою божественную сущность воочию. Короче, свалил в своё бытие.
– Андрюшенька! – дождавшись, пока все начнут разлетаться или исчезать, окликнул Петя уже улетающего мелкого.
Дрюня дёрнулся всем телом, громко икнул, и кинулся собирать с пола, выпавшие из рук учебники.
– А ты ничего мне рассказать не желаешь, друг ты мой дорогой! – спросил Петя, опустившись рядом на корточки, якобы для помощи в сборе упавшей "макулатуры".
Петюня уставился на мелкого пацана нехорошим взглядом, как-будто пытаясь заглянуть тому в душу.
– Не желаю! Ничего я уже не желаю! Тьфу ты, в каком смысле рассказать? Нечего мне рассказывать, я ничего не знаю!
– Ты это, давай-ка пленного партизана на допросе не включай! Мне про одинокий отдых втирал, а сам что?
Видя, что пацан не торопится отвечать, Петя добавил в голос гейской томности и с придыханием спросил:
– Андрюшенька, а что за девочки с тобой сегодня были?
Бегающие до этого момента глаза Дрюни мгновенно замерли, уставившись в одну точку. Взгляд пацана стал осмысленным – в нем явно промелькнула какая-то мысль.
– А-а-а… А давай я тебя с ними познакомлю? Хорошие девочки, да? – затараторил Дрюня, – Замечательные девочки. И тоже скучают. А ты парень весёлый! Вы быстро подружитесь! Договорились, да? Вот и славненько.