Небесное братство
Шрифт:
Вдруг он задумчиво произносит:
– Отец – капитан буксира, сам три года служил в морской пехоте, а после дембеля мечтаешь устроиться на круизное судно?
– Да, все верно, – соглашаюсь, не понимая, к чему он клонит.
– Выходит, ты неплохо разбираешься в корабельной службе?
– Как тебе сказать?.. До профессионала далеко, но кое-что запомнил.
– Кстати, почему речной флот? Почему круизное судно?
– А куда же еще?!
– Ну… предположим, в нефтяную или в газовую компанию. Говорят, там сейчас самые «рыбные» места.
– Нефть, Сережа,
– Да-да, согласен. Занятное совпадение, – опять бормочет Иноземцев, тащит из пачки очередную сигарету и щелкает зажигалкой.
Если бы я плохо знал Серегу, то принял бы эти бессвязные фразы и странные вопросы за пьяный бред. Однако наш Серега словами никогда не бросался, глупостей не вытворял. Да и в ФСБ кого попало не берут.
Следуя его дурному примеру, закуриваю и терпеливо жду внятных разъяснений. Он придвигается ближе, внимательно и долго смотрит мне в глаза. Я жду и делаю неожиданное открытие: а однокашник-то мой почти трезв.
– Послушай, Глеб, – едва слышно говорит он, – а ты не мог бы помочь в одном серьезном дельце?
– Смотря в каком, – пожимаю плечами, ощущая нутром важность момента.
На столе вибрирует мобильник – опять звонит мама.
Иноземцев подсказывает:
– Скажи, что задерживаешься, – разговор долгий. А к полуночи я вызову машину и доставлю тебя к подъезду.
Коротко объясняюсь с мамой. Ведь уходил-то утром прогуляться, пообещав вернуться к обеду. Отключаю телефон и выслушиваю долгий обстоятельный рассказ приятеля о беспределе сомалийских пиратов в Аденском заливе.
– Подожди, – разливаю по рюмкам последнюю водку, – что-то я не пойму. Ну, есть такая страна в Африке – Сомали. Ну, промышляют там, в прибрежных водах, нехорошие парни. Это я все прекрасно понял. Вот только не понял – при чем тут Управление ФСБ по Нижегородской области? При чем тут ты? И при чем тут я?
Он поднимает рюмку, смеется; пьет одним махом, закусывает. Лицо его снова становится серьезным и трезвым.
– Дослушай до конца, Глеб, дело-то чрезвычайно важное. И очень опасное.
– Излагай.
Иноземцев излагает около часа. В половине двенадцатого устало откидывается на спинку стула и спрашивает:
– Согласен?
– Тебе сразу нужен ответ? Прямо здесь и сейчас?
– Желательно здесь и сейчас. Завтра наше управление должно определиться с исполнителем главной роли. Полагаю, лучше твоей кандидатуры нам не найти.
Мотаю головой, собираясь сказать «нет». И вдруг не совсем трезвый мозг рождает отличную идею. Точнее, целых две.
– Согласен, – твердо смотрю на Сергея. – Но у меня имеется одно условие.
Тот пускает к потолку тонкую струйку дыма и хитро улыбается:
– Выкладывай…
Часть II
Круиз в машинном отделении
Глава первая
Российская Федерация
Нижний Новгород
(полтора месяца спустя)
Ярким июльским деньком от причала нижегородского судостроительного завода «Красное Сормово» готовился отойти новенький танкер «Тристан».
«Тристан» – универсальное судно, как говорится, три в одном: танкер, продуктовоз и химвоз. Он имеет солидный для класса «река – море» дедвейт в семь тысяч тонн и неплохую скорость эксплуатации в десять с половиной узлов. Удачные размеры, удовлетворяющие габаритам Волго-Донского судоходного канала и Волго-Балтийского пути. Усиленная морская функцию и повышенная вместимость грузовых танков. Одним словом, современный и, главное, весьма востребованный представитель серии «Новая армада».
Путь ему предстоит неблизкий. Более двух тысяч верст по Волге, Волго-Донскому каналу и Дону до Азова, где запланирована последняя заправка топливом и пресной водой. Потом через несколько проливов и морей до самого Индийского океана. Ну а там уж рукой подать и до порта заказчика-судовладельца, которому надлежит передать новенькое судно.
Итак, ходовые испытания завершены, бумаги представителями сторон подписаны; топливо, вода, провиант и прочие запасы пополнены до необходимых объемов. Случилась, правда, за пару дней до выхода неприятная заминка – три члена экипажа чем-то основательно траванулись. Настолько основательно, что «Скорые» бригады умчали их с сиренами в реанимацию одной из городских клинических больниц.
Начальству пришлось изрядно понервничать и пометаться в поисках срочной замены. Два матроса отыскались быстро, а вот старшего механика с трудом выпросили у соседнего Казанского пароходства.
Сговорились с тамошним руководством. Выпросили. Встретились с единственным свободным от рейсов кандидатом – уговорили на внеурочную работенку.
Привезли. Вот он лениво и вразвалочку шествует вдоль причалов в сопровождении заместителя начальника отдела кадров. Остановились против трапа, посмеиваясь, прощаются. Стармех поправляет на плече ремень объемной сумки и отсчитывает ступеньки, ведущие вверх…
Он относительно молод – тридцать с небольшим; высок и статен, широкоплеч; на голове бобрик коротко остриженных волос; руки, шея и лицо покрыты бронзовым загаром.
Поднявшись по штатному трапу, уверенно ступает на палубу, приветливо здоровается с вахтой; справляется о капитане и идет на мостик – знакомиться и представляться…
Я на месте. Здесь мне предстоит провести несколько ближайших недель.
Спускаюсь с провожатым матросом с третьей палубы на вторую, где находятся каюты командного состава. Входим в единственный коридор, насквозь «пробивающий» белоснежную надстройку от одного борта к другому и делящий ее две равные половины. В носовой расположены апартаменты капитана с просторной совещательной комнатой и две каюты первого класса для старпома и второго помощника. Кормовая половина состоит из шести небольших помещений: четырех скромных жилищ для механиков и третьего помощника; крохотной сауны, втиснутой посередине, и радиорубки – крайней каморки по левому борту.