Небесные дороги
Шрифт:
– Гроза?
– Конечно.
– А почему туч не видно?
– Раб, ты сколько времени провалялся в мозговерте? Совсем память потерял? Здесь, в Долине Гроз, громыхает по нескольку раз на дню. А тучи там, – она указала в сторону леса. – Просто за деревьями их не видно.
На краю деревни их встретили совсем молоденькие девчонки. Они с восхищением глядели на охотницу и ее добычу. Ортиана сразу приосанилась и теперь шла, расправив плечи. Но стоило поравняться с первыми шалашами, появились совсем другие зрители.
– Ты
Дорогу им перегородили три барышни. Их одежда выглядела чуть ярче, особенно топы, которые были сделаны из менее грубой ткани. Самая низкорослая оказалась на голову выше Ортианы.
– Посторонись, Игриада, зашибу ненароком.
– Ой, какие мы грозные! Только непонятно, почему самец у тебя такой хилый? Прямо задохлик.
– Мой задохлик твоего вчерашнего громилу за один присест слопает.
– Такой сильный, что даже юбку у тебя забрал?
– Не отобрал, а заработал.
Одна из товарок Игриады потянула руку к «юбке» Царькова.
– Мое! – рявкнул тот, взглянув на женщину исподлобья.
– Ой, девочки, я его боюсь.
– И правильно делаешь, – сказала коротышка. – Пошли, Звереныш.
«Надо было еще кличку с ней оговорить, – поморщился Царьков. – Несолидно мужику за сорок так называться».
Парочка продефилировала через полдеревни, добравшись до центральной площади. Чего только не услышал про себя Леонид! Отзывы были в основном нелестными. И ростом он не вышел и статью, опять же бледность у многих вызывала опасения, не болен ли самец. В душе Царькова росла тревога. Он теперь уже не считал, что сумеет победить. Утешало одно – бои велись не до смерти. Главное было трижды повалить соперника на землю.
– Пока ты будешь жить здесь. – Ортиана подвела раба к клеткам.
Разглядеть новое жилище Леонид не успел. Сзади раздались шаркающие шаги. Он обернулся.
– Привела? – Страшная худощавая старуха, улыбаясь беззубым ртом, рассматривала нового постояльца. – Где откопала?
– На закатной стороне.
– Не больной?
– Да здоров вроде.
– Сейчас глянем.
Бабка покопалась в мешочках, висевших на поясе. Набрала по щепотке измельченной высушенной травы и передала охотнице.
– Дай ему понюхать.
Царьков чихнул так, аж уши заложило.
– Здоров твой самец. Причем гораздо здоровее тех, кого другие вчера и сегодня приволокли.
– Он их победит? – с надеждой спросила Ортиана.
– Если ума хватит. Больше тебе надеяться не на что. Заводи в пятую клеть. Кормить надо? – буднично спросила смотрительница за рабами.
– А как лучше? Может, после боя?
– Жрать! – не выдержал Леонид, которого голод мучил еще
– А он точно с мозгами. Ладно, девка, ступай домой. Вечером увидишь раба в деле. Веревка ему зачем? – старуха указала на галстук.
– Красиво, – объяснила амазонка.
Мужчине развязали руки уже внутри домика и оставили одного.
«Вот и до клетки докатился, – поздравил себя Царьков, разглядывая одну из стен своего жилища. Она состояла из связанных крест-накрест тонкой бечевой деревянных прутьев типа бамбука толщиной в два пальца. – Так он должен быть легким! Я эту коробку, наверное, сам приподнять смогу…»
Осуществить задуманное не получилось – клетка в нескольких местах оказалась привязанной к вбитым в землю кольям. Замков на дверце пленник не заметил, она запиралась с помощью веревки, которой обматывали прутья калитки и домика.
«Почти первобытное общество. Тогда непонятно, откуда дамочки тряпки на одежду берут и металл для оружия».
Старуха принесла какое-то месиво на плоском металлическом листе с загнутыми по всему контуру краями.
«Это чтобы дикарь не порезался? – спросил он себя, сам же и ответил: – Ценят тут нашего брата!»
Еда выглядела неприглядно, запах аппетита не добавлял, но этого и не требовалось. Начав есть, Царьков не смог остановиться, пока не закончил. А когда проглотил последнюю пригоршню кашеобразной массы, увидел, что поднос отполирован до зеркального блеска.
«Странно. Бегают полуголые с ножами и копьями, а блюда у них изготовлены на автоматизированном производстве?»
Он перевернул поднос и ахнул. Такого собственного отражения он лет двадцать не видел. Даже потрогал рукой лоб, потерявший практически все морщины, и виски без единого седого волоска. Тут же вспомнил про ноги, желудок, ранее нывший после каждого приема пищи, а нынче даже не напомнивший о своем существовании. Объедки каши оставили след на лице, и Леонид попытался найти что-то взамен салфетки. Ладони он в итоге вытер об юбку, а для лба и губ использовал забытый на его шее галстук.
– А ты не так прост, Звереныш. – Голос старухи заставил Царькова вздрогнуть.
Пленник настолько увлекся новыми открытиями, что не заметил приближения смотрительницы. Да и она на этот раз подобралась без присущего шарканья.
– И речь нашу хорошо понимаешь, и говорить наверняка обучен. Кивни, если я права.
Он машинально выполнил просьбу и лишь потом подумал о содеянном.
– А ну глянь мне в глаза, – властно приказала старуха.
Царьков опять подчинился. Он увидел черные зрачки пожилой женщины и попытался определить, какого цвета у нее глаза. Сначала показалось, что радужка серая, уже в следующее мгновение – синяя, потом проявился цвет листвы. Еще чуть-чуть – и кроме глаз он уже ничего не видел.