Небесные Дьяволы
Шрифт:
Так же придирчиво лейтенант осмотрел Цандера и остальных ребят первого отделения, после чего переключился на второе. И в этот момент возвратилось головокружение. Куигби покачнулся и чуть не потерял равновесие. Командир второго отделения сержант Стетман подоспел вовремя и поддержал лейтенанта.
— Вы в норме, сэр? Может вызвать доктора?
— Все в порядке, — с раздражением отрезал Куигби, оттолкнув от себя сержанта. Худшего варианта, чем добровольно отдаться на попечение Кэссиди (отнюдь не ласковое), лейтенант не мог себе даже представить.
Кроме того, рядом на наждачке проводил смотр остального батальона полковник Вандершпуль.
Пересиливая тошноту и головокружение, Куигби закончил со всеми формальностями смотра и посмотрел на таймер в верхнем правом углу НСИ. Время для показухи, то бишь для эффектного и зрелищного прыжка — пришло. Идея заключалась в том, что как только все подразделения выйдут на плац, СОТа перепрыгнет общее построение и, не нарушив строя, приземлится прямо перед высокопоставленными зрителями! Зрелище будет незабываемым и подарит всем массу впечатлений.
16
Кимвалы — парный ударный музыкальный инструмент, бронзовые тарелки, надеваемые с помощью ремешков на руки.
Однако возникла одна проблема. Крайне важная проблема, решить которую Куигби оказался не в состоянии. Он очень сильно захотел в туалет! Некоторые модели скафандров имели встроенные системы утилизации отходов, но в прототипе такой не было. Конечно, взвод может прыгнуть во главе с сержантом Финдли, но тогда он упустит редкую возможность произвести впечатление на отца. Ради такого случая можно и немного потерпеть.
Поскольку торжественный прыжок репетировали раз пятьдесят, не меньше, последние указания взводу Куигби выдал на автомате, а затем, выждав несколько секунд, скомандовал:
— Прыжок!
Весь взвод синхронно взмыл в воздух.
Это была самая простая часть. Тридцать шесть скафандров набрали высоту, пролетели над окаймляющими плац деревьями, и достигли верхней точки прыжка. В этот момент полагалось сбросить тягу основных двигателей на минимум, включить рулевые, и когда гравитация потащит скорлупу вниз, проконтролировать скорость падения при помощи реактивных струй. Но проблема состояла в том, что именно в этот момент Куигби утратил контроль, как над животом, так и над ДВК-230-МО!
Над плацем словно прозвучал раскат грома, когда тридцать пять пар массивных башмаков одновременно громыхнули об асфальт. Тридцать пять солдат замерли по стойке «смирно», сияя скафандрами на солнце. Весь взвод, кроме лейтенанта Куигби. Офицер упал спиной на стол с угощением. Под весом огнебоя буфет сломался, и еда разлетелась во все стороны, обляпав при этом почетных гостей.
Зрители всполошились и разом зашумели.
Положение Куигби и так сложилось печальней некуда, однако пик унижения наступил в тот момент, когда бортовой компьютер скафандра решил, что «хозяину» требуется неотложная медицинская помощь. Скорлупа моментально раскрылась, обеспечивая медикам доступ к телу. Полуголый командир СОТы очутился в самом центре учиненного хаоса. С оторопелым выражением лица он валялся среди остатков пищи не в силах пошевелиться. Из-за обильных полужидких экскрементов армейские кальсоны лейтенанта превратились из белых в желто-коричневые. Генералу Куигби было явно не до смеха. Как и полковнику Вандершпулю.
Не открывая лицевого щитка, Тайкус связался с отрядом по комлинку.
— Док? Какого хрена произошло? Что такое с Куигби? Прием.
Последовала долгая пауза.
— Сложно сказать наверняка, сержант, — наконец отозвалась Кэссиди. — Но если хотите знать мое мнение, я бы предположила, что у лейтенанта что-то попало в воду. Прием.
Взрыв хохота, приближающийся вой сирены, и рапорт взбешенного командира батальона стали кульминацией мероприятия. Смотр закончился.
Глава девятнадцатая
«Я могу точно сказать: я стану сильным, крутым и умным, и помогу всем нашим фермерам освободиться от банкиров. Стой за своих горой — так говорит мой папа».
Солнце клонилось к закату, отбрасывая длинные тени. Начинало холодать, поэтому перед тем как покинуть базу, Лиза Кэссиди накинула куртку. Примыкающая к форту Хау зона Хонки-Тонки тоже пострадала во время атаки, но в отличие от лежащего в руинах Витфорда, «Хата» (как величали злачное место десантники), быстро оправилась и вновь функционировала все двадцать пять часов в сутки. Не привлекая внимания, Док миновала западный блокпост и растворилась в раскинувшемся на два квартала скопище безвкусно оформленных баров, стрип-клубов и ночлежек.
Для девушки Хата стала действительно чем-то вроде дома — так как никому из барменов, воров и проституток не было дела до того, наркоманка она или нет. Напротив, именно они понимали ее, как никто другой — чего ее сослуживцам было просто не дано. Оправдание стукачеству на товарищей по оружию конечно сомнительное, но на другое рейнджерам рассчитывать не стоило.
Впрочем, Кэссиди нравились ребята из взвода. Хотя бы потому, что ими до смешного легко манипулировать. Из-за чего она даже чувствовала легкие угрызения совести… и вместе с тем самодовольство. Ведь, в конце концов, каждый отвечает за себя сам.
В ее случае это значило регулярно пичкать полковника Вандершпуля информацией в обмен на стабильную поставку крэба и относительную свободу. Задача более чем деликатная. Ибо если она будет стучать слишком часто, об этом могут прознать во взводе, но с другой стороны, если полковник посчитает, что информации поступает мало, то мигом определит ее в трудовой лагерь.
— Эй, красотка, тебе составить компанию? — с надеждой в голосе поинтересовался какой-то солдат, когда Док прошла мимо столика летнего кафе, где парень сидел с друзьями.
— Я дам тебе знать, когда буду умирать от одиночества. — Кэссиди миновала кафе и свернула направо. За спиной раздался смех. Девушка нырнула в узкий проход между двумя зданиями. В воздухе стоял запах мочи, на земле валялись пустые бутылки, а стены были разрисованы граффити.
Пройдя до конца, Док очутилась в уютном внутреннем дворике ресторана «Гурман». Для обычных людей питаться в таком заведении было не по карману — почему Вандершпуль и предпочитал обедать именно здесь. Кроме того, на втором этаже у него жила любовница.