Небесные огни. Часть вторая

Амур Константин

Бабушка Гудрун улыбнулась морщинистым лицом, и только сейчас молодой человек понял насколько преклонных лет его воспитанница. Он сообразил, о каких банках идет речь и что в них хранил старый Гертруд.

Уже в доме родителей в Нарвике он решился открыть нежданный подарок. Под слоем сухих трав лежали три старинные рукописные книги в вытертых, местами лысых, кожаных переплетах и на самом дне простенький, но тяжеленький хлопчатобумажный мешочек с горстью, как впоследствии показала экспертиза, необработанных драгоценных камней.

Спрятав в подвале особняка полученное наследство Гертруда Вааге, Ингмар к большому удивлению своих родителей решил стать физиком, а не пойти по стопам отца. Молодой человек поехал учиться в Германию в Мюнхенский университет, благо финансовое состояние его родителя вполне позволяло оплатить заграничное образование сына. После окончания

учебного заведения молодой Ларсен несколько лет стажировался в лабораториях известных немецких ученых, а иных и совсем маститых, в области экспериментальной физики и минералогии. Наконец он вернулся в родной Нарвик, несмотря на уговоры своих университетских профессоров остаться в Германии и прочивших ему блестящую карьеру ученого. Родители Ингмара к тому времени уже умерли и молодой человек обосновался в фамильном особняке, живя рантье на доходы с банковских вкладов и ценных бумаг покойного отца. Ларсен оборудовал в подвале дома прекрасно оснащенную лабораторию и не привлекая внимания окружающих занялся углубленным изучением манускриптов Гертруда Вааге, пытаясь проводить физические опыты на основе почерпнутой информации из этих научных трудов.

Первый из них, написанный на латыни неким естествоиспытателем Средневековья Фридрихом Проциусом был озаглавлен как «Магия зеркал. О сути многих других миров, близких и далеких, лежащих рядом с нашим». Автором манускрипта излагались его рассуждения о множестве трехмерных пространств с разнотекущим временем, включая наше, сообщавшихся между собой в некоторых физических точках особыми проходами. Проциус¹, ссылаясь на работы своего учителя, некоего Гая Герметика, приводил точное местоположение оных с привязкой на местности в старинных мерах единиц длины относительно природных или рукотворных ориентиров. Автор указывал также, что проходы эти не всегда открыты или меняют свою локацию, и пройти в другие миры из нашего, равно как и вернуться назад, возможно лишь посредством творимого заклинания и всецелой концентрации на нем. Заклинания приводились далее по тексту.

Второй манускрипт был написан рукой Гертруда Вааге, Ингмар сразу узнал его почерк. Это был герметический справочник по минералогии и лекарственным растениям, применительно к алхимии со старинными названиями и их соотнесением к современным. Ларсен знал назубок некоторые места в этой рукописной книге.

Третий манускрипт был также написан старым Вааге и посвящался исследованию свойств вогнутых зеркал и «сока земли». А также способам получения информации через зеркала, созданию из подземной субстанции огневиков, управлению ими на расстоянии с помощью особой свирели, схематический разрез которой был представлен на одной из страниц. Судя по манере изложения и стилю написанного наставник Ларсена несомненно обладал превосходным образованием, полученным в одном из европейских университетов.

* * *

Бразилия

штат Пара

верховья реки Шингу

август 1895 года

Сзади послышался шорох и Чарльз обернулся.

Ногу сразу же обожгла нестерпимая боль.

Вытащивший из его бедра свое копье дикарь попытался ударить еще раз, но неожиданно захрипел и закатив глаза повалился под куст. За ним стоял молодой парень-подсобник с окровавленным кинжалом в руке.

– Мистер Фотергилл, вы можете идти? – спросил он, спокойно присев и рассматривая рану англичанина.

Тот, кривясь от боли, достав из кармашка рюкзака индивидуальный перевязочный пакет, протянул его парню.

– Бинтуй поверх штанины, Педро, – сказал, закусив губу, Фотергилл. – И потуже!

Внезапно впереди по тропе, скрытой тропическими зарослями, метрах в трехстах дальше, куда успела уйти основная часть группы, раздались дикие вопли, беспорядочная стрельба и шум завязавшейся схватки.

– На них напали индейцы! – воскликнул англичанин. – Им не вырваться!

Поддерживаемый Педро, уже успевшим наложить повязку, они бросились обратно по тропе, стараясь уйти подальше, пока их не обнаружили воины неожиданно напавших в сельве на европейцев племени аборигенов. Продираясь напролом через гущу папоротников и кустарника беглецы слышали леденящие душу крики, понемногу стихавшие по мере их продвижения к спасительной реке.

Спустившись по склону с пригорка, где начиналась и уходила вглубь нескончаемых джунглей стена леса, два человека оказались на берегу реки, несущей свои воды далее в Амазонку по руслу, изгибающемуся на протяжении более двухсот километров. На последних метрах к трем лодкам, вытащенным на отмель с охранником-белым при них, у едва переставлявшего ноги англичанина совсем отказали силы и он, споткнувшись об корягу, растянулся на земле.

– Мистер Фотергилл, нам надо уходить отсюда! Чарльз, вы слышите меня?! – стал его трясти Педро, пытаясь привести в чувство и озираясь, крикнул охраннику. – Эй, помоги мне!

От суденышек к ним подскочил заросший косматой черной бородой крепкий малый в старом военном френче и сапогах, сообща подняв с парнем раненого и доведя того до одной из лодок.

– Что ты делаешь?! – вырвалось у охранника, когда он увидел как Педро начал остервенело прорубать днища двух других суденышек топором, взятым из лодки. – А как же остальные?! И где они, я слышал в сельве выстрелы, что случилось?!

– Они им больше не понадобятся! Дикари напали, только нам удалось уйти! – не переставая рубить, ответил парень. – Садись за весла, за нами может быть погоня!

Они общались на дикой смеси английского и португальского языков, но прекрасно понимали друг друга.

Вдвоем европейцы сноровисто столкнули на воду суденышко с опять пребывавшим в беспамятстве Фотергиллом, закинули туда свои карабины и, орудуя веслами, стали плыть по течению реки к Альтамире, ближайшему городку в этой глуши, лежащему в пятистах километрах к северу.

Ближе к концу XIX века эта область Амазонии вплоть до Манауса привлекла пристальное внимание бразильских плантаторов из-за повышенного интереса к натуральному каучуку со стороны промышленников США и Европы. С этой целью вдоль берегов и притоков полноводной Амазонки были расчищены от леса земли и посажены на обширной территории десятки тысяч каучуконосных гевей, что сулило большую прибыль через несколько лет. Вслед за плантаторами и их пеонами² в Манаус и прилежавшие ему земли потянулись старатели, рабочие сопутствующих фабрик и мастерских, праздный и распутный люд. В городе открылись театр и рестораны, забила фонтаном ночная жизнь. Не редкостью стало появление здесь иностранцев-инвесторов и исследователей-ученых из Старого света, к тому же Бразилия в последнее десятилетие принимала очередную волну эмиграции. По берегам Амазонки и ее многочисленных притоков были снаряжены команды ботаников для выяснения возможности создания новых плантаций гевеи. Вот и группа Чарльза Фотергилла под этим прикрытием отправилась в верховья реки Шингу, на самом деле имея совсем другую цель. Ее послала тайно в эту страну одна из британских масонских лож и Банк Англии, на который имел влияние финансовый клан семейства Ротшильдов, получив через свою агентуру в Бразилии сведения о том, что в этом районе непроходимых лесов может находиться затерянный в сельве Эльдорадо, мифический «Золотой город», исчезнувшей в незапамятные времена Атлантиды. Хозяева Фотергилла прекрасно отдавали себе отчет о возможности получения в результате этих изысканий информации о революционных технологиях древней цивилизации, больших количеств золота и артефактов. Снарядив секретную экспедицию британских ученых, масоны и Ротшильды отдали ее под руководство профессионального английского разведчика, кем и являлся в действительности Фотергилл.

Напротив, подсобный рабочий группы Чарльза Фотергилла Педро, спасший раненного британца, случайно попал в эту историю. Вообще-то его звали Соломон Розенблюм и родился он в Одессе в Российской империи в 1873 году. Не по годам шустрый и смышленый еврейский юноша принимал самое активное участие в 1892 году в революционной студенческой группе «Друзья просвещения», в результате чего был арестован царской охранкой. Так или иначе, решив более не испытывать судьбу, после освобождения он по подложному паспорту ушел за границу, нанявшись матросом на английский пароход, следующий в Южную Америку. В Бразилии, где он сошел на берег, работал вначале в порту, потом на строительстве дорог, на плантациях, а год спустя устроился подсобником в экспедицию британской разведки. Представившись новому работодателю как Педро, Соломон сразу понял, что изучением тропических растений в иностранной поисковой партии и не пахнет. Но виду не подал, прилежно выполняя свои незамысловатые обязанности в группе. Был исполнителен, вежлив с остальными, не раболепствовал и соблюдал дистанцию, чем снискал со временем уважение наблюдательного Фотергилла. Проявив хладнокровие и недюжинную для своих младых лет смелость смог сохранить жизнь своего патрона.