Небесные всадники
Шрифт:
Специально для этой вылазки для Лейлы пошили одежду багрийской горожанки: жёлтое льняное платье, перевязанное в талии широким чёрным поясом, украшенную бисером шапочку, тоже чёрную, и белое кисейное покрывало, волнами ложившееся на плечи.
Сама княгиня Этери была одета, как гатенская крестьянка: в довольно узкое шерстяное платье в черную, коричневую, красную и синюю полоску, вышитое красным и белым бисером. Волосы она заплела во множество тонких косичек, уложенных в сложную прическу, голову княгиня не покрыла, только надела шерстяной же ободок, вышитый красной нитью. А на боку у неё висел самый настоящий кинжал.
Одежда гатенских
С девушками увязались и двое из гелиатских принцев, Валериан и Константин. Они на совещаниях были совершенно не нужны, как выразился младший из принцев: «Не пришей собаке хвост». Лейла страшно их стеснялась и больше молчала. Валериан отлично говорил по-камайнски и переводил для Лейлы разговор, ведшийся на гелиатском.
– Расскажите легенду, Этери, – попросил принц Валериан. – Вы обещали, прекрасная княгиня.
Он предложил ей руку, помогая перебраться через канаву. Княгиня улыбнулась, покачала головой и легко перепрыгнула сама. Обернулась, приложила палец к губам, укоризненно сказала:
– Ваше высочество! Мы здесь инкогнито, прочь галантность!
И погрозила пальцем.
Лейла спросила, оглядываясь:
– А его величество и его высочество не участвуют в прогулке?
Обоих братьев Лейла видела за завтраком и обедом. Оба были по-своему красивые и высокие – Лейла им была едва ли по плечо. Царь выглядел выше, так как был очень худ, зато у младшего, Амирана, плечи были гораздо шире. Амиран Лейле очень нравился – когда-то давно, гадая с подругами, она нагадала себе вот такого возлюбленного: со светлыми, как лён, волосами и серыми глазами, похожими на грозовые тучи. Среди камайнцев таких редко встретишь…
Этери только фыркнула и объяснила:
– Амиран на прошлой неделе отвязал на ярмарке лошадей от коновязи и чуть не сжёг трактир. А его величество не любит такие прогулки, хотя, видит небо, я старалась!
Дорога от ворот замка до главной площади заняла почти полчаса, так что госпоже Этери хватило времени рассказать легенду.
– Верить или не верить в это – дело каждого, – так она начала рассказ. – Как образованный, современный человек, я не могу верить в собственное небесное происхождение. Но я багрийка, более того – я гатенская княгиня, и всё своё детство провела в местах, где в эту легенду верят безоговорочно.
Они шли по самому центру улицы, и толпа расступалась перед ними. Лейла поняла, что весь маскарад был затеян исключительно ради увеселения, и что каждый уличный торговец пирожками и каждый попрошайка знает, кто они.
– Так вот, – продолжала Этери. – Всё началось или закончилось, как вам будет угодно считать, ровно триста двадцать семь лет назад, когда тогдашний гатенский князь достаточно ловко – с помощью подкупов, угроз и уговоров собрал под свою руку огромное количество мелких княжеств, создав таким образом то, что после его смерти стало багрийским царством. При нём неотступно пребывала странная женщина – не жена, не наложница и не подруга. Одни говорят, что она была молода и красива, а другие – что она была уродлива и к тому же горбунья… Или была трёхметрового роста и необычайной силы. Не суть важно. Важно то, что она давала князю советы, водила его войска в бой. Князь и правитель, прислушиваясь к ней, объединил разрозненные племена, которые рано или поздно стали бы либо частью
– И что же в этой легенде мистическое и невообразимое, прекрасная княгиня? – спросил принц Константин. – Разве это единственная воительница в истории или единственная женщина, родившая достигших вершины власти сыновей, не находясь при этом в браке?
– Ничего мистического, – согласилась Этери. – Не считая того, что её считают падшей Небесной Всадницей, покровительницей воинов и проточных вод. Версий её появления две: либо она сама избрала гатенского князя для некой миссии и сама пришла к нему, либо он каким-то образом сумел пленить её и поставить себе на службу. Она умерла, помогая сыну избавиться от кочевников, набегавших на южные границы новообразованного царства. Просто вырвала из груди сердце и бросила его в гущу вражеского войска. Всю долину, в которой происходило сражение, будто бы накрыло темным покрывалом, не пропускающим ни звуки, ни свет. А когда тьма рассеялась, багрийские воины увидели на месте вражеских войск только трупы…
– Откуда такие подробности? – удивился Валериан, а Константин добавил:
– А я не верю в существование Небесных всадников. Наши дирижабли поднимаются выше облаков, – туда, где кончается воздух, пригодный для дыхания. И что-то никто не нашёл ни летающих городов, ни рассветных садов, в которых живут души праведников, – ничего из того, о чём нам талдычат жрецы.
– Аргумент весьма поверхностен, светлый принц Константин, – ответила ему княгиня. – Что до подробностей, то на поле боя было немало магов, доживших до наших дней. Спросите их.
– И все же я считаю, что под Небесными Всадниками подразумеваются древние и сильные маги, и молиться им бессмысленно – им нет дела до наших просьб.
– Более чем уверена в вашей правоте, Константин, – склонив голову, ответила Этери.
Какое-то время они шли молча, а затем оказались, наконец, среди ярмарочных рядов, и весь этот разговор тут же вылетел у Лейлы из головы. Они окунулись в ярмарочную толчею. Госпожа Этери уже яростно торговалась, присмотрев красивое медное блюдо, но не забывала посматривать и на Лейлу.
Их зазывали к своим товарам: торговец шелковой тканью крикнул, обращаясь к княгине:
– Подходи сюда, красавица! Продам тебе отрез ткани на платье, да такой красоты, что самой княгине гатенской не стыдно надеть будет, а уж она-то известная модница.
Княгиня засмеялась и принялась со знанием дела выбирать ткани…
Лейла так увлеклась воспоминаниями, что не заметила, как на дорожке, усыпанной мелкими цветными камушками, появилась ватага юношей в дорогих одеждах. Впереди шел цесаревич Амиран, который был не старше Салахада, – светлоглазый, светловолосый, высокий и широкоплечий. Он остановился как вкопанный, разглядывая трёх девушек в ярких одеждах.
Служанки, увидев незнакомых мужчин, завизжали, закрыли лица рукавами. Лейла осталась стоять неподвижно, не опуская головы. Она видела, как ведут себя багрийские женщины. Разве стала бы госпожа Этери, названная сестра царя, визжать как крестьянка и опускать глаза? Лейла ничем не хуже.
Её охранники, расслабленно гревшиеся на весеннем солнце, схватились было за рукояти мечей, но тут же склонили головы в почтительном приветствии, узнав в юноше наследника багрийского престола цесаревича Амирана.