Небесный король: Эфирный оборотень

Живой Алексей Я.

— Ну как настроение, товарищ медсестра? — спросил Антон Катю, явно ерничая.

— Отличное, товарищ лейтенант! — в тон ему ответила Катя, а потом стиснула ладонью дуло снайперской винтовки и спросила озабоченно — Ты как думаешь, мы сможем выжить?

— А что, жить хочется? — поинтересовался лейтенант Гризов тоном завзятого бретера.

— Хочется, если честно, — сказала Катя.

Антон обвел взглядом окрестные вершины, закинул за плечи рюкзак, и встал, поправляя автомат.

— Живы будем — не помрем. Больше я тебе ничего успокоительного сказать не могу. Я не господь Бог.

Они снова зашагали по тропе вверх на перевал. Крутизна выросла настолько, что Антон переставлял ноги в горных ботинках, постоянно опираясь на ледоруб. То и дело из-под ног срывался и начинал свой долгий путь в долину какой-нибудь маленький камушек. Он ударялся о другие, иногда срывая их за собой, так что спустя мгновения внизу начинался небольшой камнепад. Вряд ли немцы поднялись раньше их на перевал, эдельвейсовцам нужно было преодолеть втрое большее расстояние, но все же лишний шум был абсолютно не нужен и Гризов, ругая себя за каждую неловкость, старался ставить ногу осторожнее. Катя молча шла сзади на расстоянии десяти метров, держась чуть левее по склону, чтобы не угодить под рождаемые ботинками Антона небольшие камнепады. Нечаянно угодив в лоб, такой камушек мог запросто лишить сознания человека, если, конечно, успевал набрать достаточную скорость полета.

Так они поднимались в довольно быстром темпе, словно совершали квалификационный штурм перевала. Антон уже немного устал и время от

времени останавливался ненадолго передохнуть на ходу. В такие минуты ему страстно хотелось, как в прошлой жизни, забраться в вертолет «Ми-8» и вознестись спокойно почти на самую вершину горы. Единственным делом в таких случаях оставался штурм самой вершины и последующий спуск до уровня базового лагеря. Все нудные подходы и переходы с тяжеленными рюкзаками исключались. В базовом лагере уже ждал импровизированный стол в палатке, а во времена особого шика и прямо под открытым небом. Причем не мифический, а самый натуральный деревянный стол, сколоченный из досок. Откушать за таким столом на высоте нескольких тысяч метров над уровнем моря считалось ритуалом. Таким же ритуалом считались и сто грамм за взятую вершину. Сто грамм спирта, конечно. Водка, как содержащий большое количество ненужной воды продукт, на высоте из-за больших претензий к лишнему весу не котировалась. Воспоминания о вертолетах натолкнули Гризова на воспоминания об интересном случае, который произошел с ним в горах Тянь-Шаня неподалеку от китайской границы. В тот раз вертолет забросил альпинистов на горное плато Угрэ и обещал вернуться через неделю на то же место. За это время группа из шести человек намеревалась пройтись траверсом через две вершины и четыре высокогорных перевала, что и было успешно сделано. Когда группа благополучно прибыла обратно на место встречи с вертолетом, то не обнаружила там никаких следов последнего. Вертолет не прилетел ни на следующий день, ни через день, ни через два дня. Обескураженные альпинисты, имевшие запас продуктов всего на три дня и не имевшие карт и достаточно времени для спуска собственными силами в обитаемые места, решили экономить продукты и все же дождаться вертолета. Возможно, у него кончилось горючее, которого не оказалось и по близости, поэтому пришлось послать за горючим машину в соседний район. Все это могло случиться на самом деле и отнять несколько дней, но прилететь за ними должны были в любом случае. Для того чтобы скоротать время, альпинисты стали играть в разные игры. Самая интересная из них была географическая игра с политическим уклоном. Она заключалась в следующем: район, в который их забросила судьба, находился на нейтральной территории. Это был клочок высокогорной земли между российской и китайской границами. В связи с этим, пока не прилетит вертолет, альпинисты решили отделиться от России и образовать собственное независимое государство. В первый день ожидания винтокрылой машины определились только со столицей — столица самопровозглашенного государства находилась в палатке. Затем, как во всяком государстве, необходимо было выбрать правительство. Его выбирали двое суток. В результате долгого дележа портфелей из шести человек один стал президентом, другой — премьер-министром, третий — министром обороны, четвертый — министром топливно-энергетической промышленности, пятый — министром финансов, а последний альпинист стал народом. Министры сразу после получения портфелей принялись обсуждать положение в стране, топливный кризис в которой привел к столь бедственной ситуации. В результате они вынесли общественное порицание министру топливно-энергетической промышленности. В продолжении дебатов, которым суждено было длиться целую неделю, народ безмолвствовал, поскольку очень хотел есть. А когда вертолет все-таки прилетел, он первым сказал «Блин», а потом сказал «Какого хрена вы так долго?«и залез внутрь. Министры последовали за ним. Так закончилась история неизвестного миру самопровозглашенного государства альпинистов между Россией и Китаем, просуществовавшего ровно неделю.

Антон снова остановился и взглянул вниз. Теперь завод казался игрушечным домиком из детского конструктора «Сделай сам» в модификации для народов крайнего севера, поскольку смотрелся он на фоне окрестных гор крайне аляповато. Антон вдохнул полной грудью и посмотрел на восток в сторону перевала Ичмет. С такого расстояния он ничего не увидел, кроме самих гор. Поэтому осторожно снял рюкзак и достал бинокль. Приставив его к глазам, Антон, спустя минуту детального осмотра скалы, обнаружил одинокую черную точку, двигавшуюся со стороны перевала Двугорбый в сторону перевала Ичмет. Егор прошел уже почти половину пути по склону и приближался к пункту назначения. Двигаясь с такой скоростью, он через полтора часа должен был достигнуть перевала и заложить заряд. Антон направил бинокль в сторону появления остатков отряда «Эдельвейс» и с удивлением констатировал, что немцы также преодолели почти половину пути, хотя двигались по отвесной стене. Гризов еще раз оценил ситуацию и немного успокоился — все говорило за то, что Егор выйдет к перевалу первым и сделает свое дело.

Антон достал последнюю пачку папирос, вытряхнул одну и закурил. На самом перевале курить было чревато — ветер затягивало в цирк. Папироса, конечно, не дымовая труба паровоза, но не ровен час, немцы могли учуять запах дыма на подъеме. Ведь Антон собирался подпустить их почти вплотную, чтобы убить как можно больше, не тратя много патронов. Поэтому он решил покурить напоследок прямо сейчас. Солнце уже стояло в зените. Воздух казался таким теплым и свежим, что Антону вдруг ни с того ни с сего захотелось бросить курить. «А, — махнул он на себя рукой, помучившись с минуту, — Теперь-то уже все равно. Может последний раз курю». Катя сидела рядом, зажав между ног гладкий приклад винтовки, и смотрела в долину. Она сняла шапочку и ее красивые волосы теребил ветер. По глазам было видно, что она совсем забыла о предстоящем сражении и откровенно любовалась высокогорной природой. Антон даже позавидовал такой беспечности. Сомнения его не терзали. Внутренне он был готов на все, но вот так спокойно любоваться горами у него не получалось. Он почти постоянно думал о скорой встрече с противником и прикидывал варианты. Говорят, что нужно уметь расслабиться перед схваткой, но в данную минуту у него это никак не получалось. Он много читал о йогах и самураях, но все эти восточные прибамбасы напрочь вышибало из головы при появлении первых признаков смертельной опасности. В такой ситуации Антон начинал действовать чисто автоматически, повинуясь какому-то внутреннем подсознательному инстинкту самосохранения, заставлявшему падать вправо, когда пуля летела влево. Спроси его потом почему он так поступил, он ни за что на свете не смог бы объяснить свои действия. Но, к счастью, его никто не спрашивал.

Антон украдкой посмотрел на Катю и, словно испытывая неловкость, что отрывает ее от столь увлекательного занятия, тихо сказал, тронув за плечо:

— Пойдем, Катя. Пора.

Она обернулась так неожиданно, что Антон даже немного отпрянул.

— Ты меня почти в первый раз назвал по имени. Так странно.

Антон помолчал немного и повторил:

— Пойдем, нам надо идти. Время кончилось.

Она молча встала, надела рюкзак и взяла винтовку. Антон бросил прощальный взгляд на долину, просунул голову под ремень «Шмайсера» и пошел вверх. Спустя пятнадцать минут они уже лежали рядом посреди узкого перевала, спрятавшись за небольшими камнями. Антон внимательно изучал в бинокль окрестные склоны гор, спускавшиеся в жерло потухшего вулкана. По одному из склонов быстро спускался отряд альпинистов в белых маскхалатах. Антон сосчитал немцев, их было ровно двенадцать человек. Значит никто не пошел в обход или через соседние перевалы. Антон оказался прав, выбрав именно этот перевал для засады. Немцы считали себя нераскрытыми и никого не боялись. Вполне вероятно, что тот, первый отряд, на который напоролись бойцы капитана Иванова, оказался просто приманкой. Немецкое командование при планировании операции не могло не предусмотреть, что диверсантов обязательно попытаются остановить. Лучшим выходом могла послужить выброска двух независимых

друг от друга диверсионных отрядов, которые имели одну цель, но шли к ней разными путями. И, что самое интересное, могли абсолютно не подозревать о существовании друг друга. В случае засады вероятность прорыва хотя бы одного отряда из двух, с учетом уровня подготовки нацистских альпинистов, была обеспечена. А в случае прорыва сразу двух отрядов, налет на электростанцию и завод мог походить на блиц-криг немцев в Европе. Блиц-крига не получилось, но вот основная опасность секретный завод пока не миновала. Судя по беспечному поведению часовых, там пока никакого нападения не ждали, а это могло кончиться плохо, если не остановить диверсантов здесь. Антон подождал пока отряд, словно змея, выползет на открытый склон и начнет подниматься на перевал. В пятидесяти метрах от перевала тропа зигзагом круто уходила влево, а затем возвращалась обратно. Именно в этом месте, когда нацисты растянутся в горизонтальную цепочку перед перевалом, Антон и хотел открыть огонь. Немцы быстро приближались к намеченному Гризовым рубежу. Наклонившись к Кате, приникшей к своей снайперской винтовке, Антон прошептал ей на ухо:

— Целься в замыкающих. Сначала сними последнего, потом бей остальных сколько сможешь. Отрезай им отход.

Катя молча кивнула. Антон неожиданно притянул ее к себе и поцеловал в щеку. Затем оттолкнул и прицелился в высокого немца, шедшего впереди колонны диверсантов.

— Готова? — спросил он сдавленным голосом.

— Да. — ответила тихо девушка.

— Огонь!

Короткая автоматная очередь и винтовочный выстрел слились воедино, расколов тишину.

Егор шел осторожно, стараясь не подскользнутся и не улететь вниз. Он хорошо понимал ситуацию как сапер, а ситуация была такой же опасной — один неверный шаг и лавина тебе обеспечена. Не надо даже никакого взрыва. Он шел по самой верхней кромке крутого лавиноопасного склона. Над ним возвышался снежный козырек, а под ним находилось несколько сот метров сыпучего снега, готового в любую минуту превратиться в белый водоворот. Егор спинным мозгом чувствовал бомбу, которая лежала у него в рюкзаке и должна была принести смерть немцам. Но если он вызовет лавину до намеченного срока, это будет самая бесполезная смерть, а глупо погибать Егор не хотел. Время для него словно остановилось. Он переставлял ноги с такой осторожностью, словно действительно шел по минному полю и в миллиметре от подошв его башмаков торчали усики противопехотных мин. Шаг влево, шаг вправо — мгновенная смерть. Вот уже до конца склона, за которым твердая скала, осталось пятьдесят метров. Вот уже сорок. Егор остановился на секунду и вытер пот со взмокшего лба. Еще несколько мучительно долгих шагов, в течение которых он не чуял своих ног, словно это и не он ступал по снегу. Вот до спасительной скалы осталось двадцать метров. Черт побери, сейчас эти несчастные меры казались едва ли не длиннее километров. Еще несколько шагов, закрепился ледорубом, сделал следующий шаг. Как медленно тает расстояние! Шаг. Еще один. Вот уже остается не более десяти метров. Рукой подать. Но спешить нельзя. Егор передвигается подобно улитке. Вот еще несколько бесконечных метров остается позади. Вот уже и скала. Шаг, и левая нога заскользила вниз. За ней поехала правая. Егор прыгнул вперед, изо всех сил изогнувшись в падении схватился за скальный выступ. Подтянулся на руках и оказался на твердой почве. Под ногами спасительный камень.

— Черт побери, — выругался Егор и изодранными руками вытащил папиросу из пачки. Нервно закурил, радуясь жизни. — Чуть было не отправился покататься на лавине.

Выпустив пару густых колец едкого дыма, он уставился в долину. Внизу, прямо под ним находился завод. Невооруженным глазом с этой скалы можно было разглядеть два казавшихся небольшими корпуса и высокие опутанные колючей проволокой ограждения. По периметру ограждения завода располагались вышки с пулеметами, но был ли кто-нибудь на них, с такого расстояния было невозможно рассмотреть. Прямо перед ним уходила вниз бездонная пропасть. Егор подошел к ее краю и попытался заглянуть вниз. Он не боялся высоты, но вдруг в нем возникло странное чувство, похожее на эйфорию. Страха не было вообще, скорее было сильное ощущение власти над пространством. Ему вдруг захотелось бросится вниз и полететь, поймав восходящий поток воздуха. Егор ни на секунду не усомнился, что взлетит, и абсолютно не боялся упасть в пропасть. Постояв так несколько минут, он с некоторым сожалением отодвинулся от края на несколько метров и перевел взгляд в ту сторону, в которой скрылись Антон и Катя. Цирк был залит солнцем. Вершины гор сияли. Там должно было быть жарко. «А скоро станет еще жарче, если они уже достигли предперевального взлета. — очнулся Егор от своего состояния, — Поэтому мне надо торопиться». Он кинул недокуренную папиросу в снег и стал подниматься по камням на возвышавшуюся над перевалом Ичмет вершину.

Метров через триста Егор остановился. Он уже почти достиг вершины и решил осмотреться. Судя по всему, немцы появятся на перевале не ранее, чем через полчаса. Они поднимутся, передохнут чуток, и двинутся дальше вниз. Егор внимательно всматривался в расщелины и складки горы стараясь обнаружить удобное убежище, где можно было бы пережить взрыв и остаться невредимым, но перевал Ичмет был на удивление гладок. Не обнаружив ничего примечательного, Егор пришел к выводу, что успешно заложить бомбу можно только на западной оконечности перевала, там где ожидалось вступление на него диверсантов. Но для этого Егору надо было спуститься с вершины на перевал, а в первом варианте операции этого не планировалось. Если немцы неожиданно появятся на перевале, то он вряд ли успеет унести ноги обратно на вершину. Егор минуту раздумывал, но потом решил рискнуть. В противном случае, даже после взрыва немцы могли уцелеть. Он обошел вершину и стал спускаться по северному склону на перевал со всей скоростью, на которую только был способен. Склон был довольно крутой и Егор трижды падал, прежде чем достиг самой седловины перевала. Здесь прямо в лицо дул противный ветер. Егор приблизился к левой части перевала, снял рюкзак и достал оттуда взрывное устройство. Он едва успел установить его в глубокий сугроб на самом краю перевала, как неожиданно услышал треск автоматной очереди и свист пуль над головой. Бросившись на снег, Егор успел заметить человека в белом маскхалате, который показался на краю склона. Человек держал в руках «Шмайсер» и стрелял длинными очередями. Мысли понеслись в голове Егора с лихорадочной быстротой. Подняться обратно он уже не успеет. Долго отстреливаться против шестерых тоже, просто не хватит патронов. Остается одно — взрывать заряд. Но как? Надо попытаться бросить заряд как можно ближе к немцам, а самому уходить на другую сторону перевала. В этот момент Егор заметил еще двух немцев, отделившихся от скалы и вступивших в седловину. Они сразу начали стрелять. Пули свистели над головой Егора не переставая. Он вытащил из рюкзака блок дистанционного управления и засунул его в нагрудный карман. Затем приподнялся над поверхностью и изо всех сил швырнул самодельную бомбу в немцев. Ныряя в снег Егор ощутил резкий укол в правое плечо. Горячая волна разлилась по телу. Снег вокруг мгновенно стал алым. Егор посмотрел на свое плечо и увидел на нем огромное красное пятно, которое увеличивалось на глазах. В этот момент что-то больно ужалило в левое бедро и голень. Уже не пытаясь бежать, он нащупал в нагрудном кармане блок дистанционного управления и вытащил его. В ладони хлюпала кровь. Егор собрал последние силы и еще раз приподнялся, чтобы посмотреть на немцев. Уже все шестеро находились на перевале. Они шли бесстрашно распрямившись во весь рост с автоматами на перевес и поливали огнем со всех сторон небольшой засыпанный снегом камень, за которым прятался Егор.

— Ну, прощайте, братцы. — сказал Егор, посмотрел на девственно чистое небо и нажал на кнопку.

Перевал содрогнулся от мощного взрыва.

Короткая автоматная очередь и винтовочный выстрел слились воедино. Первый и замыкающий колонну фашисты нелепо вскинули руки, хватаясь за грудь, и повалились в снег. Не теряя драгоценных мгновений, Антон дважды с секундной задержкой перевел автомат влево, полоснув очередью по второму и третьему диверсантам. Оба рухнули как подкошенные. Остальные успели упасть в снег и открыли ответный огонь. Над головами Антона и Кати запели свинцовые птицы.