Небесный лабиринт. Прощение
Шрифт:
— Я познакомился с ней в первый день учебы в университете. Она была в нашем доме.
— Что ж, она действительно очень красивая… — Отец Джека покачал головой. — Сейчас ты потрясен и напуган. Подожди. Подожди недели две-три.
— Это будет нечестно по отношению к ней. Если мы скажем, что хотим подождать, она подумает, что меня переубедили. Я не хочу, чтобы она так думала.
— А как к этому относятся ее родители?
— Она все расскажет им сегодня.
Брайан Махон был трезв. Он
Нэн увидела, что мать начала ломать руки и закусила губу. Мечта Эм разлетелась на куски.
— Ничего подобного ты не сделаешь! — рявкнул Брайан Махон.
— Думаю, так будет лучше для всех нас.
— Если ты думаешь, что я это позволю… — начал он, но тут же осекся. Угроза была пустая. Требовалось спасать положение.
Нэн сидела и смотрела на отца так спокойно и равнодушно, словно сказала, что собирается в кино.
— Держу пари, ты все знала, — сказал Брайан, глядя на жену.
— Я нарочно ничего не говорила Эм, чтобы ты не мог сказать, будто она меня покрывала, — сказала Нэн.
— А покрывать, слава богу, было что. Не сомневаюсь, что он тебе вдул.
— Брайан! — воскликнула Эмили.
— Ну, если так, он за это заплатит. Что бы мы ни решили. — Он вел себя глупо. Сидел с красным лицом, злился и делал вид, что владеет ситуацией, хотя на самом деле был бессилен.
— Вы ничего не решаете, — холодно ответила Нэн. — Решаю я. В субботу утром «Айриш Таймс» напечатает объявление о нашей помолвке.
— В колонке Джейни Мак? — спросил Нейси. Это была самая шикарная из трех центральных газет, которую в доме Махонов видели редко.
— Пока ты живешь в моем доме… решения буду принимать я.
— Что ж, будь по-твоему. Я здесь долго не проживу.
— Нэн, ты уверена, что хочешь этого?
Нэн посмотрела на бледную и испуганную мать, всегда жившую в тени кого-то другого. Крикливого пьяного мужа, придирчивого владельца отеля, красивой дочери, фантазии которой она поддерживала…
Эмили не изменится никогда.
— Да, Эм. И я это сделаю.
— Но как же университет… и диплом?
— Я никогда к нему не стремилась. Ты знаешь это. И я тоже. Мне только хотелось познакомиться с людьми.
Мать и дочь говорили так, словно мужчин не существовало. Сидели на кухне и говорили о рухнувшей мечте. Без обвинений и оправданий, которые были бы уместны в данной ситуации.
— Но ты собиралась замуж вовсе не за студента.
— Эм, за другого не получилось. Пропасть была слишком широка.
— И чего ты от нас ждала, сообщая такую новость? — Брайан хотел положить конец разговору, смысла которого не понимал.
— Хотела задать вопрос. Ты готов надеть выходной костюм и провести четыре часа на свадьбе, не напившись в дым?
— А если нет?
— Если нет, то мы поедем в Рим и обвенчаемся там. Я всем скажу, что отец не хочет устраивать мне свадьбу.
— Что ж, поезжай! — фыркнул Брайан.
— Поеду, если понадобится. Но я тебя знаю. Тебя хлебом не корми, дай похвастаться перед дружками и людьми, которым ты продаешь стройматериалы, что у твоей дочери будет пышная свадьба. Ты с удовольствием наденешь взятый напрокат смокинг, потому что ты все еще красивый мужчина и сам знаешь это.
Эмили Махон посмотрела на дочь с восхищением. Эта девочка стреляла без промаха. Она прекрасно знала, как заставить отца раскошелиться на свадьбу.
Теперь Брайан будет думать только об этом. И не поскупится на расходы.
— Давай поедем с ней, — предложила Кит Еве.
— Нет. Она должна сама справиться с этим.
Новости в Нокглене распространяются быстро. Если Бенни скажет людям, что ее роман с Джеком Фоли закончился, сплетен не будет. Жалость и сочувствие земляков Бенни не требуются. Ева лучше всех в городе знала, как избегать такой жалости.
* * *
Мать торчала в магазине, хотя был уже восьмой час. Бенни по привычке посмотрела в витрину, увидела ее, открыла дверь ключом, который носила с собой, и вошла.
— О господи, ты меня напугала.
Аннабел Хоган стояла на стуле и пыталась достать какую-то вещь, лежавшую на крышке буфета. Она надеялась найти рулоны бумаги с названием «Хоган». Эдди купил их много лет назад, но так и не использовал. Наверное, это те самые рулоны. Давно заросшие пылью.
Бенни полюбовалась оживленным лицом матери. Наверное, когда люди становятся старше, они привыкают к потерям и быстрее приходят в себя. Неужели это та же самая апатичная женщина, которая совсем недавно засыпала у камина и с шумом роняла книгу? Сейчас она казалась бодрой и деловитой, ее глаза были ясными, а тон — шутливым.
Бенни сказала, что она выше ростом. Как-нибудь дотянется. Это действительно оказались рулоны. Женщины бросили их на пол. Завтра они сотрут с них пыль и решат, что с ними делать.
— У тебя усталый вид. Что, выдался трудный день? — спросила мать. Да уж… Бенни сидела на лекциях и ходила по коридорам, а тем временем слух о Джеке и Нэн распространялся со скоростью лесного пожара. У нее разрывалось сердце. Пришла Шейла и выразила ей свое сочувствие, как человеку, который понес большую утрату. При приближении Бенни люди переставали разговаривать друг с другом.
Но Ева была права. Пусть одновременно с этой историей распространяется новость о том, что Бенни не надела траур. Что она говорит об этом с юмором. Ни Нэн, ни Джека в университете не было. В глубине души Бенни надеялась, что Джек вырастет как из-под земли, улыбнется, возьмет ее за руку, и все окажется кошмарным сном.