Небесный Триллиум
Шрифт:
Им трудно было разомкнуть объятия, но действительность требовала их вмешательства.
— Корона! — прошептала она.
Нахмурившись от растерянности, Орогастус снял корону и долго смотрел на нее. Под центральным ликом чудовища, где только что было крошечное изображение звезды, появился герб трех полумесяцев. То же самое произошло с Трехвеким Горящим Глазом.
Звезда с разорванной цепочкой лежала у его ног в куче мусора.
Новый толчок потряс дворец.
К ним подошли Анигель и Кадия.
— Хара, — сказала королева. — Ты должна немедленно решить, что мы будем делать.
Орогастус и
Глава 31
Позолоченный купол дворца был увенчан высоким шпилем из красной яшмы, внутри которого спиральная лестница вела к гигантскому изображению птицы. Три сестры и Орогастус вышли на небольшую площадку на вершине шпиля и посмотрели на огромную скульптуру.
— Да это же вур! — удивленно воскликнула Кадия. — Птица, созданная Исчезнувшими, которая должна была стать помощником и спутником виспи. Я думала, что в этой части света они вымерли.
— Именно так, — сказал Орогастус. — Поэтому они считаются священными.
— Это соответствует нашему плану, — сказала Харамис и попросила колдуна поднять всех четверых на спину статуи. Он обнажил обрубленный меч и отдал приказ. Три доли превратились в глаза, а из открытых ртов ликов короны появились лучи белого, зеленого и золотого света. Они взлетели в облачное небо, с которого падали редкие капли дождя, и опустились на широкую поверхность из позолоченного камня.
— Теперь мы должны собрать Скипетр, — сказала Харамис. Сняв талисман с шеи, она перенесла каплю янтаря из гнезда между крыльями в кулон.
Гигантская статуя задрожала под их ногами. Они напряглись, но не потеряли равновесия. Птица медленно раскачивалась из стороны в сторону. Далеко внизу горел город, крыши и стены многих домов обвалились, но основные разрушения Брандобы были скрыты клубами дыма и тумана.
Харамис повернулась к Орогастусу:
— Скажи своим талисманам, что мы, Три Лепестка Животворящего Триллиума, можем к ним прикасаться.
Он подчинился, стиснув зубы, потом протянул им корону правой рукой, а меч — левой. Королева Анигель и Кадия стали рядом. По команде Великой Волшебницы они положили руки на талисманы, которыми когда-то владели. Амулеты на их шеях зажглись золотистым светом, и им ответила капля янтаря на груди Харамис.
Харамис вставила обруч в канал на лезвии меча, потом завела Трехглавое Чудовище внутрь Диска, чтобы он и корона образовали меридиан и экватор. Крылья Диска раскрылись и стали большими, а в их центре засиял Черный Триллиум в куске янтаря размером с кулак. Харамис высоко подняла собранный Скипетр, а сестры встали рядом и положили свои руки поверх ее.
— Приди, Триллиум, — сказала Великая Волшебница Земли. — Приди, Всемогущий.
Скипетр, казалось, вспыхнул желтым пламенем. Его части уже не были серебристыми или черными, все они стали золотыми. Кадия, Анигель и Орогастус почувствовали, как тепло распространяется по их телам от кончиков пальцев, достигая сердец.
— Скипетр! — Голос Харамис был торжествующим, и все поняли, что она тоже чувствует магическое тепло. — Вознеси нас высоко на небо и убери все облака, чтобы мы ясно видели землю.
Позолоченная птица не ожила. Они не увидели хлопающих крыльев, не почувствовали
— Теперь, — сказала Харамис Скипетру, — нам нужна вся сила твоей магии. Вскрой неистощимые источники духа этого мира, его растений, его животных, его людей. Поверни вспять угрожающий Брандобе грязевой поток, успокой землю под ним и, если так угодно Триуну, восстанови разрушенные части города. Пусть это будет сделано без потери жизней аборигенами или людьми.
Свечение Скипетра усиливалось, пока он едва не затмил светило на востоке. Люди, державшие его, вздрогнули под напором струившейся из него силы, отвели и закрыли глаза. Ужасный скрежет, грохот и вой ударил их по ушам, но они не выпустили Скипетр и остались твердо стоять на спине парящей в небе позолоченной птицы. Потом шум стих, все, кроме Харамис, убрали руки со Скипетра и посмотрели вниз.
По периметру города на месте стены поднимался высокий вал. Поднимавшиеся из-под земли камни создавали дамбу, которая преграждала путь грязевому потоку, отводила его на север, в долину другой реки, из которой он мог, не причиняя вреда, попасть в море. Другие движения земной коры, похожие на работу колоссального подземного животного, превращали холмы в долины и изменяли течения небольших рек. Земля вздымалась и опускалась, как вытряхиваемый ковер под аккомпанемент жуткого грохота. А потом все стихло. Прямо под ними засиял город. Окутывавшая его пелена дыма исчезла.
— Покажи нам Брандобу поближе, — приказала Харамис. Они устремились вниз, не теряя равновесия, и зависли над парком и дворцом. Сам дом императора и окружающие его постройки сверкали на солнце. Улицы и бульвары уже не были завалены мусором и обломками.
Но тела убитых во время бунта и землетрясения лежали как прежде.
— Скипетр, — прошептала Харамис. — Ты можешь вернуть жизнь людям?
Только не мертвым. Живым я могу вернуть здоровье, если к ним прикоснуться моими частями.
— У нас нет времени на это, — сказал Орогастус. — Если мы не сможем восстановить равновесие, живые будут завидовать мертвым.
— Он прав, — сдержанно похвалила его Кадия.
— Мы поможем раненым потом, — добавила Анигель. — Если сможем.
— Хорошо, — согласилась Харамис. — Скипетр, пусть наша золотая птица поднимется выше, выше, еще выше, лишь бы мы оставались в безопасности.
Они поднялись на такую высоту, что небо стало темно-синим. Были видны не только звезды, но и солнце, и все луны. Они не чувствовали ни холода, ни недостатка воздуха. Континент с его прекрасным и смертоносным Вечным Покровом лежал посреди лазурного моря, затянутого облаками. Над самим континентом облаков почему-то не было.