Неблагодарная работа
Шрифт:
— Шли бы вы в дом. Холодно вечером. Того и гляди простудитесь. А так я вам поисть приготовила.
— Спасибо хозяюшка, — сказал князь. Поклонился в пояс и добавил, — спасибо еще раз за хлеб да соль. Мы сейчас погуторим еще немного и придем.
Окрошка, квас, черный каравай. Деревянная ложка, глиняные кувшин и кружки. В большой плошке сметана. За длинным столом Андрей, Силантий Семенович, Евдокия и Фрол. Мальчишка больше ерзаел, да опять пялился на камзол князя. Хозяюшка заметила это и дала подзатыльник.
— Хватит глазеть, — отругала
— Не спеши, — вновь проговорила Евдокия. Фрол ее послушался.
— Вы, уж на него Силантий Семенович внимания то не обращайте. Неслух. Без отца растет. Меня совсем не слушается.
Ельчанинов посмотрел на мальчишку и спросил, касаясь рукой своего камзола:
— Такой камзол хочешь?
— Угу.
— Ладно, будет тебе такая одежа.
— Не надо Силантий Семенович, — взмолилась женщина, — да зачем он ему. Вон будет с ребятней по заборам лазить, так за день и порвет.
— Ничего, справим новый. Фрол доел окрошку, запил это все кваском и убежал.
— Ох, неслух, — вздохнула Евдокия.
— Сам таким был, — проговорил князь.
Женщина даже не поверила, видимо считала, что дети у бояр куда спокойнее. Князь лишь улыбнулся и молвил:
— Сам яблони с крестьянскими ребятишками тряс. Так, что яблочки падали на землю. А потом, пихали за пазуху и убегали…
— А у вас дети есть, Силантий Семенович? — поинтересовалась Евдокия.
— Увы, нет, — вздохнул князь. — Да и не женат я. Все времени не было.
— А у вас Андрей?
— Женат был, но детишек так и не завели.
— Почему?
— С начала хотел на ноги встать. Окрепнуть, а потом… — Тут Эстонец замолчал, не хотелось вдруг озвучивать, что его жена ему изменила, поэтому он молвил, — жена у меня умерла.
— Вы вдовец?
— Увы, да.
Евдокия печально взглянула на Андрея, Вдова понимала, как тяжело остаться одному. У нее вот муж в Белое море ушел, да так и не вернулся, но в отличие от Золотарева, у нее был сын, которому она готова была отдать материнское тепло. Дверь скрипнула, и на пороге появился Иван Рябов.
— Здорово ли ваше здоровье, на все четыре ветра, — произнес он уже знакомое приветствие.
— И тебе не болеть, — как-то автоматически ответил Андрей. Лоцман улыбнулся и подошел к столу.
— Не ожидал я вас тут встретить, — молвил он присаживаясь. — Вот Евдокию пришел проведать.
Женщина улыбнулась, встала и ушла. Вернулась с большой плошкой. Поставил ее перед кормчим, наполнила окрошкой. Потом пододвинула кружку с квасом.
— Князь Ельчанинов Силантий Семенович, сержант Золотарев, — представила их Евдокия, — два дня назад приехали к нам из самой Москвы. Иван Емельянович Рябов — помор, первый кормчий государя, — проговорила женщина.
Разговаривали обо всем. Лоцман поведал почти то же самое, что и Дмитрий Горожанин. Сказал, что шкипер вел беседу с матросом на иноземном языке. Когда Иван попросил Дмитрия перевести, тот сказал, что язык ему сей незнаком. Рассказал и то, как капитан предлагал поступить к нему на службу, и даже проводил его до кабака, где он пропустил чарку хлебного вина. Мог бы и больше, если бы не собирался зайти к Евдокии, что являлась его сыну Ивану — крестной.
Андрей слушал, и думал о том, как тесен этот мир. Кто бы мог предположить, что остановятся они с князем в доме Евдокии. А уж тем более не ожидал он встретить здесь, человека, судьбе которого была посвящена книга и даже снят фильм. Неожиданно для себя эстонец понял, что их с князем ожидает в ближайшее время. Вспомнилась вдруг атака шведов на Ново-двинскую крепость, и подвиг лоцмана, что сейчас сидел перед ним.
«А ведь он посадил на мель два корабля, — подумал Андрей, но тут же себя поправил, — вернее посадит».
Вот только в последнем отчего-то эстонец немного сомневался. Ему тут же вспомнилась фраза из другого фильма. На этот раз американского [38] . Звучала она приблизительно так: «История еще не написана, и мы пишем ее». Но Андрей тут же отогнал ее, сейчас он неожиданно понял, что его миссия сообщить князю Ельчанинову, капитан-командору, архиепископу и воеводе Прозоровскому, о предстоящем нападении шведов. В крайней мере он может стать катализатором, что ускорит события. Об этом он и сообщил Силантию Семеновичу, когда они остались вдвоем.
38
38 — фильм «Назад в будущее».
— Так, — проговорил князь, — а ты не ошибаешься?
— Боюсь, что нет. Флот на подходе к Архангельску. У нас еще есть время приготовиться.
— Возможно, ты и прав. Поэтому и появился шпион, чтобы выкрасть лоцмана. А ты не помнишь, как мы отстояли город?
Ответить Андрей не успел. Дверь скрипнула, и в горницу ввалился Яшка Кольцо.
— Виноват я князь. Очень виноват. Я упустил его князь, — громко проговорил он.
— Кого?
— Шпиона. Князь сплюнул на пол и сказал:
— Рассказывай.
Расставшись с Андреем Золотаревым на пристани, Яшка, стараясь не попадаться на глаза, последовал за моряком. Кто бы мог предположить, что это преследование оказалось бессмысленным. Если бы Кольцо догадывался об этом, то он бы более короткой дорогой добрался бы до кабака, где смог бы спокойно дожидаться иноземца. Но об том, куда именно спешит человек, трудно догадаться, отчего и приходится волочиться за ним на почтительном расстоянии.
Моряк открыл дверь питейного дома и вошел внутрь. Яшка постоял минут пять на улице. Сделал он так намерено: во-первых, чужестранец мог зайти на пару минут, и не очень то хотелось с ним столкнуться в дверях, во-вторых, ввалившись в кабак сразу же за ним, это опять же привлечь внимание.