Небо на память
Шрифт:
— Какое, капитан? — поинтересовался Гарри и в этот момент мы были с ним солидарны. Даже Виктория внимательно слушала Танера, что означало — она так же была не в курсе распоряжения штаба относительно нас.
— Послезавтра, — тут Танер посмотрел на свои наручные часы и исправился, — нет, завтра, мы приземлимся на планете Глизе, ближайшей к нам. Ну а дальнейшее я вам объявлю позднее.
— То есть, — тут не выдержала Виктория, — ты и сам не знаешь наше задание?
Разговор выстраивался очень интересный. Тишина стояла полная.
— Знаю, — жестко ответил капитан, — но всё ещё может измениться, поэтому сейчас не вижу смысла об этом говорить.
Я же поняла Танера сразу. Иногда в те времена, когда я жила с папой на Земле, у нас останавливались гости. Почти все из них были военные. Я как-то интуитивно научилась распознавать те моменты, когда лучше лишних вопросов не задавать. Не только папе, но и его друзьям. Вот и сейчас, глядя на профиль капитана, я была уверена, не стоит ни о чем спрашивать. Об этом маршруте Танер знал изначально. Но меня это не касается.
Особых предположений о цели нашего задания не было. Не было смысла гадать на кофейной гуще. Я довольно быстро доела и ушла на кухню, чтобы заняться своим делом. Слава направилась в отсек приводить себя в порядок. Народ разошёлся. И в какой-то момент в кают-компании стало тихо. Мне же предстояло всё привести в порядок и только потом идти к себе за планшетом, в котором набирала всё необходимое. А ещё я по старинке вела тетрадь. С ней пусть не всегда удобно, но зато точно надёжнее.
— Юлия! — внезапно раздался усиленный голос капитана, и я подняла голову, удивлённо озираясь по сторонам. Динамик на глаза попался сразу.
— Да, капитан!
— Подойди в рубку. И побыстрее. Вызов от твоего отца.
Я всё бросила и спешно направилась в командный центр «Вихря». Я была уверена, что папа звонит по поводу моего дня рождения. И с одной стороны радовалась этому, но с другой, не хотелось афишировать данный факт.
Но едва вышла из кают-компании, как наткнулась на Николая. Он приставил лесенку к двери и ковырялся с видеокамерой.
— Что-то случилось? — на ходу поинтересовалась я.
— Не работает, — отозвался Чёрный, — надо менять.
Я побежала дальше, надеясь, что оборудование сломалось не сегодня, а хотя бы вчера. И тут же в голову пришла мысль, что неплохо бы просмотреть, не попали ли мы с Холгером в обзор этой и другой камеры, расположенной в жилом секторе. Сделала себе заметку при первой возможности заглянуть в архивные записи видеонаблюдения и по возможности подчистить их. О том, что камеру нарочно кто-то мог повредить, я даже не допускала и мысли.
В рубке присутствовал только Танер, где были остальные, мне неизвестно. Капитан стоял лицом ко мне, широко расставив ноги и сцепив за спиной руки. О чём он думал в этот момент, мне неизвестно. Одно скажу точно, было ощущение, что что-то такое язвительное готово сорваться с языка Танера при взгляде на меня. Но он промолчал.
— Елагина, через пять минут будет звонить твой отец, — капитан вдруг как-то криво ухмыльнулся и поинтересовался, — слушай, я всё понимаю. Скучают родители без дочери, их вполне законное право. Но чтобы доставать тебя каждый вечер!
— Я думаю, что завтра звонка точно не будет, — выкрутилась я, бросая нетерпеливые взгляды на тёмный монитор. Другие светились наблюдениями с наружных камер обзора нашего корабля.
— Да? Посмотрим. И ещё, надеюсь, ты помнишь, что в разговоре ничего лишнего упоминать нельзя?
Да, я понимала, капитану было неприятно иметь генеральскую дочку в составе собственного экипажа. Но и оправдываться перед ним не было желания. За что?
— А разве вы, капитан, не просмотрели записи с камер? — я кивнула в сторону ближайшей. Ох уж эти камеры! Одна, нет! Две из них меня так интересуют! Но всё потом. Сейчас важнее всего разговор с папой. — И ещё, скажите, у вас есть близкий человек? Ну, или оборотень?
— Есть, — без задержки ответил Танер.
— И если он будет видеть вас раз в несколько месяцев, да и то, прилетая максимум на пять дней. Разве его стоит осуждать за то, что он стремится хотя бы таким способом элементарно узнать, как ваши дела? И разве бы вы не стали звонить своей дочери, зная, что кроме вас, по сути, у неё никого нет?
— Да, Елагина, — капитан снова усмехнулся. Но на сей раз на его гладковыбритом лице отсутствовала ирония. Что-то мелькнуло в глазах Танера, похожее на понимание. Но я быстро затолкала это определение куда подальше. Вот придёт Виктория и промоет ему мозг. Хотя судя по сегодняшним наблюдениям, он не особо поддаётся её приручению. — Ты неподражаема. Но думаю, ты права. Я бы свою дочь контролировал бесконечно. И никуда не отпускал!
— Даже если ей уже «слегка за двадцать»? — вопросительно с лёгкой насмешкой я смотрела на капитана. И похоже, он понял, что не во всём прав. А ещё, надеюсь, вспомнил, что изначально я должна была попасть на флагман.
Вызов папы не был неожиданностью. Но прежде чем его принять, я посмотрела на Танера и спросила:
— А у вас нет наушников? Чтобы вас не отвлекал наш разговор. И чтобы папу слышала только я?
— Елагина, не наглей! — усмехнулся капитан, — ладно. Я пошёл за кофе, но ровно через две минуты буду здесь.
— Спасибо. Двух минут достаточно.
Я уже не видела, как уходил Танер, слышала лишь удаляющиеся шаги и прикрывшуюся дверь. Нажала приём вызова и замерла, глядя на своего любимого генерала.
— С днём рождения, родная! — это были первые слова, которые произнёс мой отец. И мне стало вдруг так приятно. Он ведь не забыл, нет. Куча условностей, а ещё и эта невозможно засекреченная связь на обоих кораблях. Хотя я подозревала, что, скорее всего немаловажную роль играет то, что мы стажёры, а не проверенные вдоль и поперёк члены экипажа. Даже я, как показала практика, не всегда внушала Танеру доверие. И его понять можно.
— Привет, пап! Как ты? — я невольно улыбнулась, — как жалко, что у нас так мало времени!