Небо на память
Шрифт:
— Случается. Хотя бывает ли это у шеатаров, не знаю, — честно призналась Виктория. — Но если выбор сердца падает на человека, то оборотень становится уязвим.
— Почему?
— Людям свойственно влюбляться, а потом терять свои чувства. Для нас последнее просто невозможно, — пояснила мне брюнетка. — Представляешь, он продолжает любить, а она, будучи человеком, уже смотрит на другого. А может и того хуже уже живет с ним или имеет от него детей. В случае, если оба оборотни, такого просто не случится. Это навсегда.
— А почему ты тогда ревновала ко мне Танера? — вдруг припомнила я.
— Джеймс полукровка. У этих хоть редко, но бывает генетический сбой. Говорят, это следствие какого-то очень давнего эксперимента. Впрочем, лично я не видела никого из тех, кто унаследовал этот странный ген. Но всё равно опасаюсь. Собственница, что поделать?
Я поражённо слушала рассказ Виктории, которая почему-то думала, что у Холгера ко мне какие-то чувства. Хотя я по-прежнему считала, что это не совсем так. Ну симпатия, элементарное желание обладать понравившейся женщиной. Но не зов сердца. А всё же, как красиво это у них называется…
— Вик, как это у вас, — я витиевато взмахнула кистью руки, — красиво.
— Ага, — улыбнулась мне зеленоглазка. — В общем, если что, то наши мужики не уходят. Оборотень будет до конца своих дней беречь и любить только свою половинку.
— Везёт вам, — без тени зависти вздохнула я. И тут же почувствовала укол ревности в области сердца. И вызван был одной простой мыслью, вдруг Холгер уже любит кого-то, но не меня. Я ведь человек, а с такими им лучше не связываться. Но это не вносило понимания, почему в первые дни нашего знакомства шеатар посматривал в мою сторону с примесью злости и недоверия. Хотя, кто его знает. Может быть, я ему напомнила бывшую подружку, которая наступила снежному барсу на хвост?
Вика ничего не ответила, лишь снова рассмеялась.
— Ну ладно, Юль, ты слишком-то не заморачивайся. А то гляжу, лицо твоё стало такое задумчивое-задумчивое. Я ведь просто так, для информации.
— И про Холгера тоже? — не знаю почему, но больше всего меня интересовал именно этот вопрос.
— А-а-а, — довольно протянула Виктория, — так значит, интересно узнать, что Хол чувствует к тебе? Да?
— Да! — призналась я и рассмеялась, глядя в довольное лицо кошки. Ну что сказать, она ещё та зараза.
— Знаешь, мы все индивидуальны, — Виктория всё-таки решила ответить на мой вопрос, а не мучить меня дальше, — но мне кажется, что я на счёт него не ошибаюсь. Просто несколько раз замечала, что стоило тебе поговорить с Колькой или с Аленом, то Холгер менялся. И кстати, даю совет, — совершенно серьёзно произнесла подруга, — не дразни его, не обнимайся с другими мужчинами даже в шутку. Если сердце шеатара действительно выберет тебя, то соперников Лейф не потерпит.
— А если я влюблюсь в другого? — несмотря на то, что Холгер мне очень нравился, как-то не прельщала перспектива иметь за спиной ревнивого оборотня.
— Ну ты даёшь! — с усмешкой протянула Вика и направилась к выходу, — Юль, ты уж определись. Нравится тебе мужик или нет.
Она ушла, а я вспоминала рассказ кошки, выискивая для себя всё новые и новые подробности об особенностях шеатаров. Но на кухне оставаться вечно не было желания. И я покинула её, занятая весьма важными мыслями о синеглазом ирбисе.
Что удивительно, в спортивном зале сегодня было пусто. Только я битый час усердствовала, чтобы сбросить непонятное напряжение, возникшее после ознакомления с информацией о Россе. Казалось бы, ничего такого особого — населяли планету человекоподобные разумные существа, весьма похожие на нас. Природа тоже не поскупилась, окрасив этот мир сочными красками. И пусть преобладали горы и то, что мы называем степями, однако лесной массив на Россе тоже не редкость. Как и города и небольшие поселения. А ещё правящая верхушка и знать, которая никак не могла поделить власть и золотоносные рудники. Последние в ходе восстания переходили то к одним, то к другим представителям местной элиты. Впрочем, совсем недавно там было обнаружено крупное месторождение урана, на разработку которого были приглашены наши учёные. Поэтому сотрудничество с Россом имело большой смысл для Земли.
А ещё я уже давно догадалась, что наш груз должен внести серьёзные перевес в это противоборство. И если Танер сказал, что нас встретят на космической станции, которая принадлежит нынешнему правителю Росса, а не повстанцам, то значит, мы поддерживаем официальную власть. Что вполне естественно, так как наш императорский дом совсем недавно радушно принимал гостей с этой экзопланеты.
Я занималась, а сама то и дело прислушивалась, не идёт ли Холгер. Глупое сердце ждало, что вот-вот покажется шеатар. Главное, чтобы Ален не появился, потому что я не хотела продолжать разговор с ним на ту самую тему о замужестве. Могла ведь не выдержать и в лицо рассмеяться, а ещё сказать что-то колкое на счёт той роли, что он мне уготовил.
Устав от физической нагрузки, я с чувством полного удовлетворения поплелась в свою каюту, надеясь принять там душ, а после отдохнуть. Однако до неё не дошла. Брастет завибрировал, зажужжал и бодрый голос капитана оповестил:
— Елагина, зайди на пункт управления.
— Уже иду, — ответила я, несколько удивлённая этим вызовом. Подобное случилось впервые. Гадать причину не имело смысла, но грызло меня смутное предчувствие, что виной всему наше приближение к планете. Думать о том, что отец вышел на связь, и будет вновь настаивать на моём переводе на его корабль, не хотелось.
Танер ждал меня в капитанской рубке. В этот поздний час он находился один, так как сегодня была его очередь дежурить. К тому же мы приближались к Россу, а это повод проявить и без того не спящую бдительность экипажа.
Капитан дождался, когда двери за мной мягко прикрылись. Он просмотрел все близлежащие камеры. И только после этой процедуры обратился ко мне:
— Юль, присядь.
Я так и сделала, не сводя взгляда с оборотня, который мне показался очень серьёзным.
— Что-то произошло?
— Нет, к счастью нет. Дело в другом, — поспешил успокоить меня капитан. Я давно собирался с тобой поговорить, но всё не предоставлялось возможности. Честно говоря, я удивлён, что на боевой корабль были присланы стажёры. Да ещё какие!
Я промолчала, соглашаясь с вопросом капитана. Сама тоже не раз думала, зачем мы им. Но командованию виднее, поэтому не имело смысла ломать голову над этой проблемой. А вот к чему Танер затеял весь разговор, меня очень даже интересовало.
— Но я имею в виду не тебя, так как ты, — тут губы оцелота дрогнули, изображая нечто похожее на улыбку, — свой человек, можно сказать, проверенный. Гораздо интереснее каким Макаром тут оказались Лейф и Дюран. Хотя и здесь у меня есть кое-какие соображения.