Небо на память
Шрифт:
— О, Юля! — обрадованно произнёс серенький и наша с шеатаром связь через взгляд прервалась. — А я шёл к тебе.
— Да? — удивилась я, уставившись на Дюрана. А в голове всё ещё воспроизводила ту синеву, которой буквально упивалась, глядя в глаза Холгера, — тогда заходи.
— Ну ладно, Хол, увидимся, — раздалось за моей спиной в тот момент, когда я толкнула дверь в кают-компанию.
В глаза сразу же бросились грязные столы, и я поспешила за губкой, чтобы начать прибираться. Включила маленького робота-уборщика, который начал хаотично передвигаться по полу, подбирая возможные крошки.
— Ты располагайся, я сейчас! — сообщила Алену, вскользь посмотрев на него. Что-то неуловимо изменилось на лице раса. Сейчас он не выглядел тем смешливым стажёром, которым был на протяжении того недолгого времени, что мы вместе провели на корабле.
— Юль, ты послушай, потом всё уберёшь, — спокойно произнёс он, едва я вышла из помещения кухни, куда отнесла губку. — Не бойся, я тебя не задержу.
– Что ты хотел рассказать? — я прислонилась к столу, глядя на Алена.
— Знаешь, я давно за тобой наблюдаю, и меня не отпускает одна мысль, — рас взял первый попавшийся стул, развернул его, оседлал. Сложил свои руки на спинку, и, глядя на меня снизу вверх, добавил, — очень важная мысль.
— Даже так? — я попыталась улыбнуться, но какое-то предчувствие твердило, что не всё так радужно. А ещё мне порой казалось, что смешливость Дюрана это только маска, ширма, которой он привык закрываться. — Ну и что тебя мучает? Делись.
— Помнишь, я говорил тебе про свои обычаи?
— Допустим, — осторожно ответила я, стараясь не улыбнуться и не фыркнуть. Всё-таки обижать Алена не хотелось. — И какая же связь между вашими… правилами, — я прикусила губу, едва язвительно не назвав всё гаремами, — и мной.
— Думаю, ты и сама всё прекрасно понимаешь. И те знаки внимания, что я оказывал тебе, они шли от чистого сердца.
Вот после этих его слов на ум пришла та самая роза. Вот же! Неужели же это рас попал в мою комнату? Как жаль. Я промолчала о своих выводах, ожидая дальнейших объяснений серенького. Хотя, честно говоря, разговор на подобную тему меня несколько тяготил.
Ален понял, что наш разговор не клеится. И взъерошив обеими руками свою блондинистую голову, продолжил:
— Юль, я всё взвесил и пришёл к выводу, что ты мне подходишь.
Я молчала, не зная, то ли расхохотаться, то ли прикинуться ничего не понимающей дурочкой. И надо было расу ляпнуть такое! И как теперь мне общаться с ним? Нет, определённо, молчание — золото!
— Для чего именно? — прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Ну не могу я разговаривать о подобном со смущением или равнодушием в глазах!
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой и как можно скорее.
— Вон оно что, — пробормотала я, впав в минутное оцепенение. Да-а-а… Не так я представляла себе предложение руки и сердца. Хотя, если цветок действительно от серенького, то можно сказать, сейчас передо мною разыгрывается второй шаг по охмурению ненаглядной меня.
— У тебя есть какие-либо возражения? Ты озвучь. Я обязательно их рассмотрю, — продолжил Ален. — Но не думай, что я сошёл с ума или страдаю отсутствием секса.
— А ты не страдаешь? — я уцепилась за последнюю фразу, вмиг вспомнив Николая, который едва «Вихрь» спустился на Глизе, помчался в бордель. Интересно, рас и шеатар тоже там были?
— Давай не будем это обсуждать, — тактично попросил меня Дюран. — Ну так что?
— А где и как ты решил узаконить наши отношения? — меня буквально распирало от вспыхивающих в голове смешливых мыслей. И надо бы закругляться с этими объяснениями, но вопросы так и сыпались из меня.
— Я всё продумал, — воспрянул духом серенький, вероятно решив, что я уже почти что согласилась. — После нашего задания мы с тобой отправляемся в ваш первый попавшийся женильный орган и всё. Расписываемся. Если возникнет проблема со сроками регистрации брака, то я заплачу. Думаю, — тут Дюран мне хитро подмигнул, — что деньги любят на всех планетах. Ну что? Ты согласна?
— Э… — протянула я, не зная как деликатнее отказать Алену, чтобы он потом со мной продолжил дружески общаться. Всё-таки для мужчин раненое самолюбие многое значит. Хотя признаюсь, для меня тоже. А ещё идти с ним в выше обозначенный женильный орган… Это мне надо?!
— Ну же, Юль! Решайся! Что ты теряешь?
— Вообще-то свободу! А вот, что приобретаю? — осторожно поинтересовалась я, отлепившись от стола. Но не для того, чтобы кинуться в объятия блондина, вовсе нет. Сделала вид, что жду его ответа и в то же время отошла на несколько шагов назад. Кто знает, вдруг серые агрессивными становятся в случае именно такого отказа. Вот попала!
— Меня, богатого и перспективного, — без тени иронии гордо произнёс Дюран. — И потом всё тот же секс. Обещаю, что после ночи со мной ты точно не сможешь смотреть ни на кого из мужчин. Сама не захочешь.
— Даже так, — пробормотала я. — А что скажут твои родные? Вдруг они будут против жены с другой планеты?
— Они? Я сомневаюсь, — со знанием дела заметил рас. — К тому же ты и сама знаешь, что вливание чужой крови порой полезно. Ну так как? — он протянул свою руку, словно предлагая мне вложить в неё свою.
— Знаешь, Ален, — осторожно начала я, мысленно подбирая слова. Затягивать больше не было смысла. Да и, честно говоря, нужно было сразу обрубить все разговоры, а не выслушивать «перспективы» стать госпожой Дюран под каким-то номером.
— И ещё, Юль, — перебил меня Ален, — прости, не сразу вспомнил. Но это важно. Мы признаём детей, рождённых от подобных браков. И они тоже могут наследовать власть отца.
— Даже так, — в очередной раз произнесла я, «осчастливленная» подобными перспективами. — Ну а если я тебя не люблю? Тогда как?
— Справлюсь, — ничуть не смущаясь, проговорил самоуверенный блондинчик, — я же тебе говорил, что после ночи с расом ни одна девушка не пожелает посмотреть на другого.
Тут мне пришла в голову мысль, простая и действенная. Как отказать Дюрану, чтобы мы остались с ним друзьями, но его самолюбие не пострадало. Я хотела поведать о мифическом женихе, с которым помолвлена. Но в тот момент, когда я собиралась озвучить это, дверь распахнулась.