Небо на память
Шрифт:
Я застыла на верху лестницы, не в силах сделать и шага. Надо же, как быстро пролетело время. Не прошло и года, как каждый из нас сделал свою карьеру. Его распределили на флагманский корабль. И вот он уже летает вместе с моим отцом. Я же из помощников Джеймса Танера переквалифицировалась в домохозяйки и стала воспитывать детей. Всё как любят повторять консерваторы. Женщинам — кухни, мужчинам — свободу, в данном случае небо.
— А где твоя крошка? Самая старшая? — голос темнокожего суперповара Самуэля, с которым папа бок о бок работал уже не на одном корабле, разрушил
— Юля… — папа посмотрел в сторону лестницы, поэтому мне пришлось спуститься к ним, — да вот она!
— Крошка! — Сэм обнажил свои зубы в идеальной белозубой улыбке и широко раскинул руки, — иди сюда! Дай посмотрю, как ты выросла! Не видел тебя уже год. Соскучился.
— И я тоже, — не улыбнуться в ответ не получалось. Этот здоровяк просто источал оптимизм.
— Ну, я слышал, ты стала мамой? — не унимался повар, — молодец! Я говорил, что давно пора! А помнишь, как упрямо твердила: «Летать хочу, небо ждёт!»
В этот момент Венера позвала всех к столу, тем самым спасая ситуацию. А то мало ли какие вопросы Сэм решил задать. По своей доброте душевной ещё захочет знать, где папаша малышей. Можно подумать, я готова на это ответить! Самуэль входил в число папиных друзей из экипажа, и обижать его мне не хотелось.
Кто-то из гостей пришёл с жёнами, и это было правильно. Столовая у нас большая, места хватит всем. А женщины, они ведь тоже хотят куда-то выйти со своими половинками. Не всё сидеть дома, да вздыхать в одиночестве! Так получилось, что Краснов сел напротив меня. Мы то и дело оживлённо перебирали наших общих знакомых, делились знанием о том, кто куда из ребят попал. И как-то так получилось, что спустя время Ромка подсел ко мне, не забывая при этом выглядеть несколько серьёзнее, чем раньше. То ли он изменился и повзрослел, то ли я теперь смотрю на все другими глазами.
По просьбам гостей, темнокожий Сэм взял в руки гитару и запел. Грустная история о чёрных звёздах, навсегда поглотивших влюблённую пару, была известна всем. И честно говоря, у меня она всегда выбивала слезу и стойкое желание уйти куда подальше, чтобы не слушать. Поэтому не привлекая к себе внимания, я осторожно встала и направилась на застеклённую террасу. Эти посиделки выбили меня из привычной колеи. Захотелось проветриться и уединиться.
До лета ещё было далеко, и темнота довольно рано опускалась на наш город. Но свет от фонарей был ярким, поэтому я хорошо видела и садовые дорожки и охранника, прогуливающегося около закрытых ворот. Прочих же оборотней было не заметить. Возможно, кто-то обернулся, чтобы лучше патрулировать.
Уже не первый вечер небо было затянуто тёмными тучами, и сколько бы я не напрягала зрение, ни одной звезды не смогла увидеть, хотя нарочно не включала свет на террасе.
— Мечтаешь? — голос Ромки не был неожиданным. Я предполагала, что кто-то ещё захочет сменить обстановку. Правда, не думала, что он.
— Да так, — многозначительно улыбнулась, не желая выдавать свою страшную тайну о том, что любимая песня Сэма мне никогда не нравилась, — вышла немного сменить обстановку.
— Твой отец сказал, что у вас есть веранда и что на ней можно подышать свежим воздухом, — пояснил Роман, приближаясь ко мне. В этот момент я чувствовала себя немного странно. С одной стороны, он просто бывший однокурсник, от которого я когда-то сбежала на выпускном вечере. С другой, у меня теперь есть синеглазые ангелочки, являющиеся центром моей вселенной. А наличие рядом мужчины ставило в тупик. А впрочем, мы просто беседуем, ничего личного.
— Да, там становится жарко, — усмехнулась я, имея в виду вовсе не отопление, а винные пары, которые подогревали наших гостей. — Кстати, как давно ты летаешь с отцом?
— Всего несколько недель, — признался Краснов, — но это тоже ненадолго. Жду назначения, — многозначительно поделился Ромка. Но вышло у него вовсе не заносчиво. С такой улыбкой не хвалятся, а просто констатируют факт.
— Уже? Неужели дадут звездолёт? — чему-то удивилась я. А впрочем, подобную перспективу даже учителя из Академии обещали продвинутому старосте. Вот оно и сбывается. — Поздравляю!
— Спасибо! — тут же ответил Краснов.
Я же повернулась к окну, пытаясь скрыть неловкость. Всё-таки остаться с мужчиной вдвоём это не новость. Только помня репутацию Ромки как бабника, мысли у меня были тоже соответствующие.
— Покурить тут можно? — произнёс молодой мужчина, встав со мной рядом.
— Без проблем, — я приоткрыла окно и чуть посторонилась. Надо же, всё ещё не отвык. — Я думала, ты бросил.
— Всё верно, на корабле не покуришь. Так, балуюсь в редкие моменты, — ответил Краснов.
Какое-то время мы помолчали, не находя тему для совместного разговора. И я уже собралась уходить, ведь нас наверняка потеряли. Как вдруг горячая ладонь легла на моё запястье:
— Юль, постой, — попросил он, выбрасывая сигарету на улицу. Вот паршивец! Заставить бы его собирать!
— Боишься, не найдёшь дорогу обратно? — я отгородилась шуткой. От горячей ладони Ромки по моей коже пробежались мурашки. А ещё пересохло в горле. Я сглотнула.
— Нет, — спокойно произнёс Краснов, делая шаг в тень от уличного освещения и увлекая меня за собой, — боюсь, что ты снова сбежишь.
Сердце заколотилось в груди, выдавая моё смятение. И даже темнота не спасала. Я видела его внимательные глаза, а он мои. Руки Ромки легли мне на плечи, словно удерживая, не давая уйти.
— Юль, а ведь мы могли быть вместе, — тихо произнёс он, наклоняясь ко мне.
И в этот момент губы мужчины накрыли мои. Хотела ли я этого поцелуя? Да, хотела. Будет неправильно, если спишу всё исключительно на бывшего однокурсника. Холгер буквально заклеймил меня, а потом оставил. Я устала его ждать, читая заметки о похождениях шеатара и глядя на его фотографии с принцессой ягуаров. Довольно. Моё самомнение и так пострадало. А чем обычно лечат сердечные раны? Новым романом, даже если тот выглядит, как банальная женская месть. И пусть я не собиралась продлять эти отношения с Ромкой, но моё женское эго требовало компенсации.