Небо на память
Шрифт:
Я повернула голову к бывшему сокурснику, успев заметить, как медленно сползла его улыбка. Похоже, он догадался, зачем я здесь. А впрочем, моё укороченное расклешённое пальто выдавало округлый животик, мягко облегая его пушистой волной. Да и не стоматология это, а клиника для будущих мам. Так что двусмысленность неуместна.
— А я вот, — пожала плечами, дескать, сам догадывайся, ведь не глупый.
— Понятно, — Краснов исправился, нацепив дежурную улыбку. — А это твой муж? — поинтересовался Ромка, указав на охранника Мишу, который вышел из машины. Оборотень, скорее всего, решал, стоит ли моему собеседнику шею мылить или так, отпустить с миром.
— Это? — я словно нарочно чуть-чуть затянула с ответом. Каждая женщина чувствует, когда нравится мужчине. Даже беременной приятно знать, что она привлекательна. И я не исключение.
— Юлия Михайловна, нам пора ехать! — раздался голос Михаила, безвозвратно порушившего всю мою конспирацию. В этот момент охранник распахнул дверцу, словно говоря, что хватит объекту наблюдения болтать с всякими незнакомцами. И это тоже было проявлением какого-то собственничества с его стороны. А впрочем, папа за это платит.
И я с трудом удержалась от того, чтобы не рассмеяться.
— Не муж, — сделал свой вывод Ромка. — И какая у тебя теперь фамилия?
— Всё та же, Елагина, — беззаботно ответила я, не вдаваясь в подробности. — Ну ладно, Ром, пока! Мне пора ехать.
— Пока. Рад был тебя увидеть, — произнёс Краснов. И, кажется, его рука дёрнулась. Однако до меня он так и не дотронулся. Всё правильно. А зачем?
Я села в машину, посмотрела в зеркальце, поймав себя на мысли, что улыбаюсь. Да, сойдись я с Красновым, всё могло сложиться иначе, но… Даже сейчас я чувствую, что моё сердце всё ещё принадлежит шеатару. И он забыл мне его вернуть. А с бывшим старостой отношения могли и вовсе не сложиться.
— Это ваш знакомый? — поинтересовался Михаил.
— Да, учились вместе, — подтвердила я, чувствуя его взгляд на себе. И зачем-то добавила, неопределённо махнув рукой, — сейчас он летает. Где-то.
Оборотень промолчал, а я не стремилась поддерживать разговор. Сегодня мой день был насыщен событиями: поход к врачу и встреча с бывшим однокурсником. А впереди магазин и море впечатлений во время выбора игрушек. Обожаю делать подарки! Интерактивная приставка-имитатор полёта с двумя шлемами и пультом управления для Павлика, белая лошадка с фиолетовой гривой и карета в придачу для подрастающей сестры Ани мне очень понравились. Поэтому домой я ехала в приподнятом настроении, уже мечтая, как вручу всё довольным родственникам. И даже охранник Миша оценил мои приобретения.
— Павлик, Венера! — крикнула я, едва оказалась в большой прихожей. Оборотень донёс мои покупки и ушёл, оставив меня одну.
Мальчик прибежал на мой зов. Он сразу заметил большую коробку с рисунком, который никак не мог быть подарен, например, сестре. И поинтересовался, хитро посматривая на меня:
— Юль, а что там?
— Это тебе. Будешь путешествовать по галактикам, — торжественно произнесла, с удовлетворением замечая, как ребёнок рад подарку. Всё-таки иметь возможность что-то дарить, большое благо. И конечно же, это всё благодаря отцу и тем накоплениям, что я сделала за время учёбы. — А твоя мама где? В детской?
— Новости смотрит, — со знанием дела произнёс Павлик, — там про конфликты рассказывают.
Я промолчала, спешно снимая пальто. Венера (вот никак не поворачивался язык даже про себя называть её мачехой) любила смотреть телевизор, как и я. И в этом не было ничего удивительного. Но сейчас почему-то стало тревожно. Поэтому наказав мальчику нести подарок себе в комнату и распаковать, но без меня не подключать, я направилась в гостиную. Там, сидя на диване со спящей Анечкой в руках, женщина нервно переключала каналы, пытаясь что-то найти:
— Что-то произошло? — поинтересовалась я, всматриваясь в чуть расстроенное лицо женщины. После родов она изменилась, стала домашней. А говоря так, я не имела в виду неухоженность. Просто более округлые формы тела Венеры, укороченный домашний халатик, мягкие тапочки с помпонами, меняли человека. И именно это очень нравилось отцу, видела это по его лицу. Всё-таки мой папа достоин иметь нормальную полную семью, а я за него только рада.
— Вот! Смотри! — произнесла она, включив какой-то новостной канал. Там телеведущий рассказывал о перевороте и бесчинствах на планете Росс. И что во многих поджогах и убийствах известных местных жителей подозреваются оборотни. А я застыла, услышав знакомое название. А ещё было сказано о массовой гибели представителей какого-то видного семейства, возглавившего оппозицию. И что якобы их сразила неизвестная болезнь, от которой не удалось излечить ни мужчин, ни женщин.
— Что тебя встревожило? — спросила я Венеру, пытаясь совладать с собой.
— Да и сама не пойму, — она подняла на меня лицо и попыталась улыбнуться, — пока не узнаю, где твой отец, так и буду дёргаться.
— Он не может быть там. И это всего лишь репортаж, ты же понимаешь, многое преувеличено, — попробовала я успокоить женщину, ободряюще сжав её плечо. И чтобы отвлечь её внимание от экрана, добавила, — а я Ане лошадку купила. С каретой.
— Лошадь? — с непониманием переспросила Венера. Но потом она сообразила, о чём я веду речь. И усмехнулась. Кажется, моя задумка удалась. — Ну раз так, давай определим её в детскую на полку, пока наездница ещё мала.
Спустя час, я в одиночестве пересмотрела те самые новости, чтобы ещё раз попытаться понять, что именно насторожило Венеру. А ещё была надежда, что может быть, где-нибудь мелькнёт знакомая форма, блеснёт опознавательный знак космических войск… Но нет, ничего подобного. Одно я знала точно, полёт на Росс запомнится на всю жизнь, до конца моих дней.
И всё же мелькнула мысль, а что же такое мы привезли на ту планету? Над чем так тщательно работала Слава Блэк? И не связано ли это с гибелью людей какого-то семейства? Ведь разработки учёных настолько точны, что достаточно ввести в питьевую воду какие-то определённые бактерии и вот уже не найти в живых монголоидов, или просто блондинов, то же самое касается какого-то семейства с его генными особенностями. Мне стало жутко от собственных предположений, какими бы бредовыми они не казались на первый взгляд.
Мои малыши родились в тот день, когда снег почти полностью сошёл, а до зелёной травки было ещё нескоро. Особая бригада врачей и прочих специалистов, практикующих рождение оборотней, особые условия, обо всём было обговорено и проплачено заранее. Отец настоял, чтобы я заранее легла в клинику и была там под надзором. А я и не протестовала, потому что была с ним полностью согласна. Правда, моей охране пришлось нелегко, но это уже была не моя забота. В клинике своя система безопасности, но папа задавил авторитетом и оборотням был дан зелёный свет. Естественно, после сдачи каких-то анализов и посещения дезинфектора.