Небо на память
Шрифт:
— Нет, — ответил отец. — И даже не догадывался. Только вот не пойму, зачем он…
— Зачем он что? — повторила я, вглядываясь в напряженное лицо замолчавшего отца.
— С того момента, как мы обосновались здесь, через подставных лиц оборотень пытался со мной связаться, — признался отец, а я сразу поняла, что речь вовсе не о том ирбисе, который увёл мать. Нет, речь шла о Холгере.
— А ты?
— Послал его куда подальше. Пойми, милая, — папа придвинулся чуть ближе, возвращая планшет и пытаясь меня обнять. Я бросила взгляд на экран, но там уже не было той самой восторженной статьи с восторгами и наследнике шеатаров, — они не совсем люди. И зачастую их действия продиктованы всего лишь желаниями тел и прочих органов.
Добавив последнее, мой генерал скрипнул зубами, словно говорить об этом ему было очень неприятно.
— И сердца, — прошептала я, ни на миг не позабыв про зов сердца, о котором говорила Вика и сам снежный барс. Ведь он существует? А значит, Хол любит лишь меня? Снова вспомнив историю, рассказанную отцом, я, превозмогая возникающую пустоту в собственном сердце, подумала, что же чувствовала мать Холгера, когда её муж привёз землянку, повёрнутую на её шеатаре. И не в этом ли кроется неприязнь ирбиса в наши первые дни знакомства? Ведь судя по уцелевшим фотографиям матери, я на неё похожа, да и фамилия та же.
Как же всё запуталось! Но я не хотела верить в цинизм Лейфа-Богарта, решившего отомстить таким образом. Нет! Он не мог! Я хорошо помнила и его жаркий шёпот, что раздавался в момент наших безумных ласк и тот синий, пронизывающий взгляд, от которого я плавилась, не имея возможности отступления. Разве можно сыграть безграничную нежность?
— Хол что-то просил мне передать через третьих лиц? — напомнила я, прижимаясь к плечу отца. Сейчас как никогда мне нужна была его поддержка. А ещё мне казалось, что мы делим боль измены на двоих. Он — прошлую, а я — настоящую.
— Нет. Желал встретиться лично. Но как понимаешь, последнее невозможно. Я сейчас не в том положении, чтобы ослушаться приказа императора. И ради нашего будущего прошу не делать глупостей. Мы наверняка под наблюдением. У меня, знаешь ли, кроме верных друзей имеются ещё и враги.
Я почувствовала укол совести и мысленно дала себе подзатыльник. За собственными переживаниями так и не узнала толком, что грозит отцу. Стало невыносимо стыдно. А завистников у него наверняка немало.
— Тебя разжаловали?
— Меня отстранили от командования и полётов без права покидать Землю и территорию этого города без особого распоряжения. Плюс некоторые ограничения даже относительно моей семьи.
— Средневековье какое-то, — пробормотала я. Значит, ирбис хотел со мной встретиться? А зачем? Чтобы сказать о своей невесте или же поговорить о нас?
— Пап, как ты думаешь, он меня любит? — вырвалось у меня. Конечно, не стоило его задавать, но так вышло, увы. И что поделать, если в голове образовалась полная каша, замешанная на чувствах и боли, а вдобавок сдобренная открытиями. Как разобраться? Но я верила Холгеру, хотела верить.
— Юль, а может, чай? С медком? — мягко предложил отец, отбирая у меня планшет, в котором я снова собралась что-то искать. То, отчего мне, несомненно, станет легче или наоборот, больнее. Всё так запуталось. Одно знала точно, шеатар меня любит, а всё остальное, неудачное стечение обстоятельств и прошлое, мешающее нашему настоящему.
— Чай? — повторила я, пытаясь отрешиться от собственных невесёлых мыслей. Всё так наслоилось, что требовалось особого размышления. Но даже от этих открытий был большой толк. Теперь я точно знала, где искать Холгера. На Шиате! Сомневаюсь, что его электронка и прочие контактные данные размещены в открытом доступе. Подозреваю, их служба безопасности работает хорошо. Только тот, кто не пытается, ничего не достигает. — Да, пап, пожалуй. Только надо ещё Венеру с Павликом позвать.
— Кажется, вы неплохо ладите? — спросил отец будничным тоном. Но я ясно видела, что его это действительно интересовало.
— Нормально, — подтвердила я, не желая вдаваться в подробности, — ну что, идём?
— Иди, а я сейчас загляну к себе в кабинет и присоединюсь к тебе. И позови Венеру, вдруг не спит и тоже не против вечерней посиделки.
Михаил Елагин
Посмотрев вслед удаляющейся дочери, мужчина направился в свой кабинет, запер дверь, абсолютно уверенный, что никто не услышит. И только после этого включил компьютер и набрал код доступа. Принимающая вызов сторона ответила мгновенно, словно тот, с кем собирался говорить Елагин, ждал. Ещё бы! Богарт сам назначил встречу через посредников.
— Генерал, я хотел бы лично увидеться с Юлей. Как она?
— Лучше.
— Мне нужно с ней поговорить. Срочно.
— О чём? О вашей невесте? — Елагин с каким-то мрачным удовольствием отметил, как тень тревоги пробежала по лицу оборотня. Что? Захотелось сделать девочку любовницей, да не вышло. Она всё равно всё узнала. — Моя дочь уже в курсе ваших планов на брак с принцессой. Надеюсь, Вы понимаете, что не может идти никакой речи о встречах и разговорах. И если вы попытаетесь хоть как-то связаться с Юлей, то будьте уверены, я спрячу её так, что ни один оборотень не найдёт.
— Вы не понимаете! Если меня не будет рядом, она погибнет! — дикий, рвущий душу крик ирбиса по другую сторону экрана мог напугать кого угодно, но только не Елагина. Однако подобным не шутят и генерал насторожился.
— Ей кто-то угрожает? Ты подверг её опасности?! — мужчина не обратил внимания на изменившийся формат общения с наследником шеатаров и тот обвинительный тон, с каким это было сказано. Он был готов голыми руками схватить оборотня, чтобы лично придушить.
— Я люблю её. И только наша с ней близость спасительна для Юли, — заявил наглец, явно не желающий понять человека. Ещё бы! Проклятый шеатар не привык к отказам. И его отец тому наглядный пример. Нет, Елагин не хотел такой судьбы для собственной дочери. Какая любовь, если Богарт даже не отрицает само наличие невесты?!
Казалось, расстояние между двумя упрямцами должно было несколько сглаживать беседу. Но нет, генерал буквально кожей чувствовал тот накал от совместного общения, ненависти и непонимания.
И всё же, кадровому офицеру было, что показать похотливому снежному барсу, уверенному, что Юля без него погибнет. А потому человек включил головизор, висевший на стене, а после развернул экран компьютера так, чтобы шеатару было видно: вот Павлик бросил мяч девушке, а потом охраннику внушительного вида, который почему-то находился неподалёку. На следующем кадре она читала книгу, отгородившись ото всех. И всё тот же неугомонный мальчуган смешил развеселившуюся Юлию, а потом к ним присоединилась бесподобная и женственная при своей беременности Венера…