Небо на плечах
Шрифт:
– Но ты же сам говорил!..
– Что говорил?! В другой род перейти? Да, можно! Посредством брака. Но это только ближе к восемнадцати в лучшем случае! И ты у меня что, дочерей или сестер подходящего возраста видишь? Это если на минутку забыть, что я вообще-то тоже наполовину Потемкин, и церковь такой брак не одобрит. И я, кстати, тоже.
– Я думала...
– Я уже понял, что ты думала. Это невозможно. Извини, но я умываю руки.
Лина заревела, и на сей раз по-настоящему.
– С чего ты вообще взяла, что все произойдет именно сейчас? Живет же он у себя в интернате, никому пока не мешает?
– Весной, когда ты мне все объяснил, я поговорила кое с кем, - сквозь слезы стала объяснять она, - У нас не все довольны правлением дяди, есть... неважно! В целом, они с тобой согласны - живой наследник отца Петру Александровичу не нужен. Мы рассудили: пока Миша в училище - что-то сделать сложно, все-таки интернаты для одаренных под патронатом императора.
Да, ладно?!! То-то я на своей шкуре все это испытал! И это при том, что внуки Милославского у нас учились! Хотя... черт его знает... даже в нашем училище при каждом воспитаннике охрана на выходах в город была. Да и внутри заведения постоянное наблюдение велось, это я опять же благодаря Гришке так легко смыться смог. А после всех тех событий могли контроль и ужесточить.
– А теперь Петр Александрович собирается Мишу из училища забрать - я сама подслушала! Его отвезут к нам, под Екатеринбург, а там!.. Там у дяди руки будут развязаны.
– Девочка, я тебя поздравляю! Пока ты сидела тихо - брата твоего не трогали! Но теперь, когда ты спалилась...
– Я не спалилась!
– Спалилась! Иначе бы его так резко не забирали!
– Я не спалилась!!!
– проорала она мне в лицо.
– Ладно-ладно-ладно!
– примиряюще поднял ладони, оставшись при своем мнении.
– Значит, засветился кто-то еще из твоих недовольных. А может просто у дяди твоего возможность появилась.
У Лины началась истерика. Тяжело опустившись на стул, она закрыла руками лицо и по-бабьи завыла:
– Егор, я не могу так! Не могу-у-у!!! Помоги мне сделать хоть что-нибудь! Я что хочешь для тебя сделаю, только спаси его! Пожалуйста, спаси!!!
И столько безнадежности было в этой хрупкой фигурке, столько отчаянья!
Интересно, а за меня бы она так боролась?
Вряд ли.
Но все равно ее решимость заслуживала уважения.
– Я попробую что-нибудь сделать.
Не люблю зеленый чай. Просто не люблю, и всё. Я и черный не особо жалую, предпочитая кофе, а уж зеленый!.. Брр... Но приходилось делать одухотворенное лицо и отпивать мелкими глоточками подкрашенный кипяток, потому что бабуле сегодня приспичило назначить встречу в модной чайной, где одна порция запаренного веника, стоила столько же, сколько я в свое время зарабатывал за неделю работы в архиве.
Мне стоило насторожиться еще в первый миг встречи, когда мелькнула мысль, что шляпка на Полине Зиновьевне надета задом наперед. Но все мы крепки задним умом, а в тот момент я просто решил, что это какая-то новая тенденция, и благополучно проигнорировал звоночек от интуиции. В свое оправдание скажу лишь одно: покажите мне того мужчину, что со стопроцентной точностью укажет стороны света у тряпичного блинчика, украшенного по кругу искусственными цветами и лентами, который женщины постарше зачем-то любят нацеплять себе на головы.
В ожидании заказа мы немного потрепались о новостях, помыли косточки знакомым и незнакомым персонажам, даже посмеялись вместе над некоторыми эпизодами из жизни света, с юмором пересказанными моей собеседницей, в общем - стандартное начало, внушающее робкий оптимизм насчет моей последующей просьбы.
Но, выслушав ее, Полина Зиновьевна вмиг заледенела.
– Тебя действительно интересует судьба отродья?!
– прошипела она сквозь зубы.
– Это отродье вообще-то твой внук. Ты ж его и на руках, небось, качала, и игрушки дарила. Улыбкам радовалась.
– Попытался я воззвать к ее женскому сердцу.
– Он?!! Он не мой внук! Ты мой внук!
– хрипло произнесла она, - Ты! А не этот ублюдок, сын шлюхи и другого поганого ублюдка! Это тебя я должна была на руках качать, тебе читать сказки! А он обманом занимает твое место! Он тебя обокрал!
– Э-э-э... что, прости? Кто меня обокрал? Четырнадцатилетний мальчик?! Который вообще не подозревал о моем существовании?
Сарказм не был услышан. Княгиня еще более фанатично стала меня убеждать:
– Да, именно он! И теперь он пользуется всем, что твое по праву происхождения! Он живет в твоих комнатах, ездит на твоих машинах, пользуется твоими богатствами!
Да-да! А еще он, как в том анекдоте, пьет мой виски и трахает моих баб! Ну не смешно ли? Интересно, бабуля хоть представляет, как живут воспитанники в интернатах для одаренных?
– Бабушка...
Но Полину Зиновьевну уже было не остановить:
– Кукушонок, обманом подкинутый в гнездо!
– произнося это, женщина начала повышать голос, на нас начали оглядываться с других столиков, встревожилась охрана, деликатно сидевшая поодаль, - Убивший всех остальных детей! Затоптавший их своими грязными лапами! Он - проклятие, от которого надо избавиться! Из-за него уже погибли мой муж и старший сын! Я не позволю ему убить еще и тебя! Выродок получит то, что заслуживает! Как сорняк безжалостно выпалывается садовником, так и это бракованное семя не будет осквернять мою семью!
От пущенной волны сна безумный злобный оскал на лице разгладился, но не до конца. Демоны продолжали терзать ее душу и в забытье. Подоспевшие телохранители попытались отобрать у меня легкое тело, но я не отдал - сам донес до машины.
– Я с вами!
– бросил охранникам, устраиваясь на сиденье рядом с бабушкой. Те чуть замешкались, но потом их старший кивнул остальным, и кортеж тронулся к особняку Потемкиных, оставляя позади растревоженное кафе, где посетители уже вовсю судачили о разыгравшейся сцене.
Ксению Аркадьевну нашел в малой гостиной, где она сосредоточенно набирала петли на спицах. Это занятие настолько не вязалось у меня с представлениями о княгине, что я, замешкавшись на пороге, даже сбился с мысли, разглядывая необычную картину. Я прекрасно знал, что при необходимости она с легкостью строит из себя простушку, выставляя на первый план мужа и убеждая всех, что является всего лишь приложением к нему, но со мной она никогда не скрывала настоящего лица, и периодически возникающие между мной и Потемкиными деловые вопросы я предпочитал решать именно с теткой. Тем удивительнее было видеть ее не за столом, заваленным бумагами, а за исконно женским домашним занятием.