Небо над дорогой

Иевлев Павел Сергеевич

— Кстати, Иван — ну, тот самый энергетик Коммуны — гонит отличные напитки.

— Полезный человек, — одобрил я, — надо брать.

Оставив Артёма караулить перегонный куб, ушёл спать в каюту. Эли вела себя паинькой, не капризничала, несмотря на то, что сладкие батончики кончились. Она никогда не скучала — если не таскалась за мной по ангару, то коротала время в полудрёме, как котик. Кажется, может вот так сутками дремать, оживляясь, только когда появляюсь я. Режим стэнд-бай. Налил ей ванну — сама она манипулировать здешней сантехникой не то не хотела, не то опасалась. Уже засыпая, обнаружил

её под боком — свежепомытую, но без малейшей эротики. Умеет она это выключать. Привычно заснули в обнимку. Не знаю, как я буду это объяснять жене.

Утром устроил первый пробный пуск. Залил дистиллированную воду в плоский бак под вычурным кузовом, вставил в гнездо акк, открыл вентиль подачи. С левого водительского места — как-то мне слева сидеть привычнее, — несколько раз качнул рычагом ручного старта, приводя в действие форсунки.

«Чух-пых» — сказала паровая машина. Маховик провернулся.

Ещё раз.

«Чух-пых», «чух-пых». Рычаг. «Чух-пых», «чух-пых». Наконец, попал в ритм, маховик набрал ход, и форсунки заработали от него. Добавил тяги — медленное «чух-чух-чух» превратилось в ровное «ших-ших-ших-ших», в смотровом окошечке метки на маховике слились в одну линию. Надо полагать, вышел на рабочие обороты. Эли, сидящая у меня на коленках, почувствовала моё довольство и полезла обниматься.

— Да-да, мелкая, запустили мы чудо антикварной техники. Честь нам с тобой, хвала и медаль «Лучший исторический реконструктор сезона».

— Работает? — прибежал на звук Артём.

— Паровик работает. Ходовую не проверял пока, пусть немного вхолостую помолотит. Что там с дистиллятом?

— Последнюю порцию перегоняю.

— Отлично. Я понятия не имею, какой тут расход воды. Большая часть через конденсор возвращается обратно, но вряд ли все сто процентов. И давай, наверное, собирай вещички. Раньше стартуем, раньше вернёмся.

Артём ушел собираться, а я, убедившись, что паросиловая машина молотит ровно, решил попробовать агрегат на ходу. Благо, ангар здоровый.

— Ну что, поедем, красотка, кататься? — спросил у Эли.

Она закивала, как будто поняла. А может, и поняла.

Потянул на себя рычаг сцепления, подавая крутящий момент с маховика на колесо. Аппарат медленно-медленно тронулся. Катимся, ух ты! Рычаг скорости тут плавно уменьшает передаточное число тороидного вариатора. Тянешь на себя, меняется угол наклона промежуточных роликов между ведущими и ведомыми шкивами. Механизм сухой — вообще всё работает без смазок, за счёт втулок скольжения из неизвестного мне скользкого, но твёрдого материала. Совсем другая конструкторская школа, не лишённая, впрочем, своей интересной логики.

Передвинул рычаг — покатился быстрее. Не со скоростью погибающей черепахи, а почти так же резво, как одноногий пешеход. А ещё? Хода у рычага ещё прилично. Разгоняется. Так медленно, что слова «динамика» этот процесс не заслуживает, но разгоняется. А там и ангар уже закачивается. Нажал на массивную металлическую педаль тормоза — стоит мёртво, как приваренная. Да что такое, я же проверял на месте — работало! Засуетился, задёргался, не сразу сообразил, что надо сцепление сперва выключить.

Бац! — красивый бампер-решётка из изящных золотистых труб с вензелями и цветочным узором шарахнул в стену. Хорошо,

что скорость была небольшая. Вот и первое ДТП. Эли испуганно запищала, обхватив меня руками.

— Не бойся, мелкая, приноровимся! Просто пока сцепление включено, педаль тормоза блокируется. Поняла?

Она потешно закивала.

А и действительно, если вдуматься, для паровой машины это логично. Иначе тормозами придётся гасить не только инерцию кузова, но и инерцию вращения маховика, а после остановки паровик заглохнет, и его нужно будет запускать заново. Но в контексте оперативности управления вариант хреновый — в плотном городском движении на такой не покатаешься. Надеюсь, нам и не понадобится.

Не сразу сообразил последовательность включения заднего хода, но одолел, покатился потихоньку задом. Зеркал заднего вида тут нет, надо головой крутить, причём развесистый пассажирский кузов закрывает обзор назад. Ещё один аргумент в пользу того, что это какой-то парадный экипаж, а не повседневная машина для регулярных поездок. Слишком много украшений, слишком неудобно управлять. Вся роскошь — пассажирам, водители сидят открытые всем ветрам и оперируют кучей неподписанных рычагов, рассованных без малейшей заботы об эргономике. Как-то это некоммунистично, сказал бы я. Сословно как-то.

Перед отправлением в путь не без сожаления обесточил дирижабль, забрав акк. Мало ли кто сюда забредёт, а штука ценная. Поужинали остатками мяса, упаковали очень скромный запас продуктов, долили в бак дистиллированную воду. Паровик я не глушил, он так и тарахтел себе потихоньку на минимальных. Резонаторы питаются от отдельного акка, так что воду кипятить в нём можно долго, не бог весть какой расход энергии. Я залез на привычное левое место, Артём — на правое. Теперь нас разделял кожух ведущего колеса. Я наскоро объяснил последовательность действий по управлению, но рулить собираюсь сам. Артём будет штурманом, ему Дорога привычнее.

Эли заползла ко мне на колени. Ничего, тут просторно, рулить не мешает. А в смысле пассивной безопасности эта штука всё равно на уровне дилижанса, так что лучше бы нам ни во что не врезаться.

— Поехали?

— Трогай!

Рычаг тяги, рычаг сцепления, рычаг хода. Здоровенный горизонтальный руль с металлическим ободом — на полный оборот едва тридцать градусов изменения курса. Бездна удобства.

Покатились, плавно набирая скорость, и на середине ангара нас окружил туманный пузырь Дороги.

— Запоминай, как он выглядит отсюда! — прокричал мне Артём.

Общение между водителями тут тоже не предусмотрено — я его не вижу за кожухом колеса, а машина довольно шумная. Приходится орать.

Решётчатый пузырь ангара с Дороги виден отчётливо, и я старательно разглядывал его, надеясь, что этого хватит для возвращения.

— Куда едем?

— Вперёд пока! — крикнул Артём. — Я скажу, когда сворачивать.

Катимся, созерцая смутные призраки пейзажей по обочинам. Едем не быстро — подвеска жёсткая, на периодически возникающих неровностях машину довольно сильно и неприятно трясёт. Кузов для пассажиров подрессорен отдельно, им все удобства, а водители — как хотят. Пусть хоть позвоночник в трусы ссыплется. Ох, прямо жопой чувствую — не такая уж коммунистическая была та Первая Коммуна.