Небо над моим домом
Шрифт:
– А как насчет этой планеты? Как ты ее там назвал? Генри? – спросила Катя.
– Мелкий Гарри. Там слишком низкая гравитация, как на Марсе.
– Это плохо? – спросил Димка.
– Мы там проживем чуть дольше, чем в полной невесомости, но все равно помрем. И еще там высокая радиоактивность.
– Откуда там радиация? – спросил Васечкин.
– Понятия не имею. Может, какая техногенная катастрофа произошла, или ядерная война.
– Как тогда все эти существа тут живут? Почему они не умерли из-за невесомости? –
– Приспособились, – ответил Юра.
– А мы можем приспособиться? – продолжил вопросы мальчик.
– В теории и мы можем. «Мы» имеется в виду наш вид «хомо сапиенс». Но для этого надо взять много миллионов людей и отправить их всех в невесомость. Со временем почти все умрут от сердечных болезней, но какие-то люди, возможно, смогут оставить потомство, и некоторые особи из этого потомства могут оказаться более живучими в условиях невесомости. В общем, тут будет действовать закон эволюции. Может быть, люди приспособятся к невесомости, а может, все погибнут. А еще может оказаться, что никто не сможет зачать ребенка. Я не знаю точного ответа. Я думаю, сюда давным-давно привезли много живых существ, но большая часть из-них погибла. Вымерли целые виды. Но кто-то приспособился и живет.
– Может, с Лучом связаться? – предложила Катя.
– Он перестал отвечать мне еще на Земле. Но если была бы гравитация, я бы попробовал кинуть три каких-нибудь предмета и… Не знаю… Было бы странно, если б он мог бы нам сейчас помочь, но при этом не давал бы о себе знать.
– Может, позвать его как-нибудь иначе? – спросил Саша.
– Ну… давай. Позови.
Васечкин ненадолго задумался.
– Луч, ответь нам! – произнес он.
– Ну-ну, – усмехнулся Юра.
– Маша ела ту же кашу, которой и нас кормили? – спросила Катя у Димки.
– Да.
– Я просто еще думаю, чем нам кормить ее дальше, – сказала Катя.
– Будет есть то же самое, что и мы, – сказал Юра.
Гречкин свернул в сторону и остановился. Остальные, пролетев вперед еще метров десять, тоже остановились.
– Петлю надо сделать, – сказал Юра, – метров семьсот мы уже пролетели.
Гречкин обернулся. Вдалеке еле заметно колыхалась загнутая ветка. Юра сделал вторую точно такую же метку.
– Сколько мы будем лететь вперед? – спросил Васечкин.
– Я думаю, еще пару километров, и будем возвращаться.
– А до ночи сколько? Кто-нибудь вообще засекал? – спросила Катя.
– Время пока есть, – сказал Юра.
Они летели уже около часа. Пейзаж был везде одинаковый куда ни посмотри: голубая океаническая гладь и ковер из мха с пересекающими его лианами. Обе эти поверхности параллельно друг другу уходили вдаль. Туманная дымка рассеялась, и теперь стало видно границу, где зеленая сфера гигантского помещения заходит за океанический горизонт. До горизонта было километров десять во все стороны.
Каждый из людей сам решал, где для него верх, а где низ. Мозг Юры теперь настроился таким образом, что поверхность океана для него стала низом, а моховая стена – верхом, потолком. Васечкину его положение воспринималось иначе: Саше казалось, что они летели вдоль отвесной зеленой стены, а справа в ста метрах находилась вторая стена, только из воды. Катя ощущала себя в пространстве так же, как и Гречкин. А Димка плыл лицом к Юриному и Катиному зеленому потолку, но воспринимал он этот потолок как пол. Океан находился за спиной мальчика и был для него верхом.
Последние полчаса летели молча, и от этого всплеск на поверхности океана показался особенно четким и чуть ли не звонким. Этот звук вырвал людей из их внутренних диалогов. Все разом остановились, притормозив о моховую поверхность. Маша проснулась и начала постанывать и агукать. Место всплеска было видно по бесчисленным каплям, летящим от голубой поверхности, и по расходящимся кругам на воде.
– Кто-нибудь видел, что это было? – спросил Юра.
– Нет, – ответил Саша.
– Я вообще назад смотрел, – сказал Димка.
– Мне показалось, это было что-то большое и оранжевое, – сказала Катя.
– Размер какой?
– Ну… может как… не знаю… как автобус.
– Выглядело как рыба?
– Мм… не могу сказать. Я увидела периферическим зрением только какое-то яркое пятно.
– А что мы ожидали? Это ж океан. Я думаю, там столько всего живет, что ого-го, – сказал Васечкин.
– Надо возвращаться, – решил Гречкин.
– Возвращаться? Охота окончена? – спросил Васечкин.
– Да. Через несколько часов начнет темнеть. И мы улетели дальше, чем я планировал.
– Завтра будем пробовать ловить рыбу? – спросил Димка.
– Я думаю, находиться возле поверхности этого океана нам больше не стоит, – начал Юра. – Что-то мне это все не нравится. Если на Земле морские хищники не могут выскочить из воды и спокойно передвигаться по суше, то тут ситуация обстоит иначе.
– Ты только сейчас решил, что тут находиться опасно? Когда мы уже пролетели несколько километров? – спросила Катя.
– Да, только сейчас, – резко ответил ей Гречкин, – вот представь себе, я сразу не подумал. Как, собственно, и вы все. Я тот же вопрос могу задать тебе – почему ты не сказала, что находиться возле воды опасно?
– Ты у нас командир, а не я, – спокойно ответила девушка.
– Вы только не ссорьтесь, – вмешался Димка.
– Мы и не ссоримся, – сказал Катя.
– Можно подумать, тут опасно только возле воды, – пробубнил Васечкин.
– Значит так, – командным тоном произнес Юра, – сейчас летим обратно. Если что-то выпрыгнет из воды, то не пытаемся рассмотреть это, понять, что там, соображать там что-то… просто тут же на автомате залетаем в ближайший тоннель. Ясно?
– А если тоннель далеко? – спросил Димка.