Небо падает
Шрифт:
Теперь настроение поменялось. Ужас сменился восторгом. Некоторые тренеры с трудом удержались от аплодисментов. Потом один из них заметил кое-что еще.
— Взгляните на его рот!
— Точно. Взгляните на его рот.
— Какое-то придыхание. Это может быть специальной методикой дыхания.
— Включите звук. Вы можете сделать звук четче?
— Мы уже сделали это, — сказал человек рядом с проектором, и включил свет.
Это был генерал КГБ с гладким лицом и нежными розовыми губами.
— Товарищи, — сказал генерал Иван Иванович, на груди у которого сияла новая боевая медаль, — он свистит сквозь сжатые губы. Насвистывает мотив из американского мультфильма Уолта Диснея. Из мультфильма “Белоснежка и семь гномов”. Эта прелестная песенка называется: “Работай и посвистывай”.
В комнате повисла мертвая тишина. Однако один из тренеров не был напуган этой резней. Он попросил копию фильма, чтобы по нему совершенствовать технику своих атлетов. Генерал ему просто ничего не ответил. Другой тренер объяснил это молчание по-своему.
— Мы не знаем никого в мире, кто мог бы научиться тому, что мы видели сегодня.
Молодой генерал Иванович не доверял обещанию тренеров не разглашать тайну, поэтому, учитывая их характеры, он отправил их на загородную дачу, где они должны были провести несколько дней или недель, или месяцев. А, возможно, и лет.
Затем он предстал перед Земятиным. Старик жил в маленькой московской квартире, и неизвестно, были ли у него какие-нибудь привилегии. Он стал почти другом молодому бюрократу, который только что получил боевое крещение. Молодому следовало научиться забывать про страх. Тогда он мог научиться почти любить Великого, которому генерала убить было что сигарету закурить.
Когда он вернулся из Ханоя с историей о том, как “Кровавые морды”, лучшие наемники в России, оказались перерезаны как овцы, Иванович получил свои генеральские погоны. Ему сказали, что его миссия прошла успешно. Но несмотря на похвалы фельдмаршала, генерал чувствовал некоторые опасения. Ни фильм, ни анализ не показывали уязвимых мест страшного американца.
Дверь открыл человек того же возраста, что и Земятин. Поверх его обвисших брюк болтался большой пистолет в кобуре. Он был небрит, от него пахло водочным перегаром.
— Он ужинает, — сказал человек.
Генерал Иванович был уверен, что несмотря на непрезентабельный вид, этот пистолет используется чаще и точнее, чем любой новый автоматический.
— Кто там? — раздался голос из глубины квартиры.
— Мальчик с розовыми губами.
— Скажи генералу Ивановичу, чтобы он заходил. Поставь еще один прибор.
— Я не мальчик, — сказал генерал Иванович, входя. — Я генерал, который защищает партию и народ. Мне сорок четыре
— Вам дать чашку с блюдцем? — спросил старый телохранитель.
— Поставь прибор целиком, — раздался голос Земятина.
— Вот так, целый прибор. Прибор для маленького мальчика, — брюзжал старик, тащась на кухню.
В комнате не было ни западной мебели, ни безделушек, как на привилегированных дачах ответственных работников. Земятину, который хотел владеть информацией, достаточно было радио — и электронной техники. Иначе говоря, это была простая квартира со множеством книг и портретом молодой женщины на стене, были и фотографии, где она выглядела уже старше. Но все равно в квартире чувствовалась какая-то запущенность и неопрятность.
На ужин была вареная говядина с картошкой, салат из свежих овощей и чай с сахаром.
— Плохие новости, — начал генерал Иванович. — Мы проанализировали каждый кадр, каждый доклад, словом, вес. Скорее всего мы имеем дело с тем, кто никогда не даст нам ни малейшей возможности уничтожить себя.
— Ешь картошку, — сказал Земятин.
— Если не будете, то не ковыряйте. Он доест ее завтра, — добавил телохранитель. — Вам не нужно блюдце?
— Полный прибор для генерала, — сказал Земятин.
— Он, может быть, даже не захочет чаю, — произнес телохранитель.
— Ну не захочет, так не захочет, — сказал Земятин.
— Ладно, — кивнул телохранитель, — тогда я уберу со стола.
— Иван, — сказал Земятин, — причина, по которой мы можем признать врага совершенным, такова: я уверен, что никто не совершенен. Ничего особенного не произошло, мы просто не нашли пока у этого американца ни одной промашки. Теперь мы должны спросить себя: хорошо ли мы смотрели?
Телохранитель вошел в гостиную.
— Вот ваша чашка, а вот блюдце, — сказал телохранитель и шваркнул блюдце на стол.
— Спасибо, — сказал Земятин. — Так, Иван, мировая ситуация такова…
— В стакане даже чая нет. А нашему милому мальчику блюдце подавай. Может быть, вам еще второе блюдце дать?
— Налей ему чаю, — сказал Земятин.
— Я не уверен относительно чая, — сказал генерал Иванович, — я хотел бы продолжить. Мы столкнулись со странным новым элементом…
— Ваш чай, — сказал Земятин.
— Он не хочет чаю. Вы его заставляете.
— Я выпью чаю, — сказал генерал Иванович. Его яркая зеленая форма выглядела, как начищенная пуговица среди старого хлама рядом с заношенной пижамой Земятина, обвисшими брюками и потертой кобурой телохранителя.
— Только потому, что он говорит вам делать что-то, вы не должны этого делать. Он гонит Россию по кругу. Но не давайте ему гнать по кругу вас, — сказал телохранитель.