Небо падает
Шрифт:
Римо слышал смех и за милю, и за сотню ярдов, и за десять. На расстоянии десяти ярдов мин уже не было. Он взглянул на парапет и увидел очень толстого человека в золотой шляпе. Или короне. Он не мог разобрать. Да ему было все равно. Важно было, что это то самое жирное лицо.
— Привет, доходяга! — крикнул ему толстяк с парапета. — Знаешь, ты очень смешон.
— Знаю. Я слышал твой смех, — ответил Римо. — Ты Роберт Воджик, Пеньковый король всей Северной Америки, так?
— Все законно. Мины тоже. Это моя собственность. Могу тебя пристрелить за нарушение прав владения.
— Я пришел с сообщением.
— Валяй, сообщай, а потом убирайся.
— Да я забыл, что сообщать. Что-то о свидетельских показаниях.
Из одной из бойниц высунулось дуло АК-47, потом такое же — из другой. По обе стороны от Пенькового короля.
— Слушай, ты уже мертвец! Никто не может указывать Роберту Воджику, что говорить в суде. Роберту Воджику не указывают. Он сам указывает. А тебе Роберт Воджик говорит, ты — мертвец.
Римо на минуту задумался. От этого толстяка требуются показания, но какие? Что-то необычное. Он помнил, что это что-то необычное, потому что даже записал. Записал, а памятку куда-то дел. Куда?
Одно из дул шевельнулось, готовясь к выстрелу. Человек за ним был готов спустить курок. Выстрел показался Римо взрывом фейерверка, он слышал каждый хлопок по отдельности. Но тело его уже неслось к стене, откуда в него невозможно было целиться. Пули летели в землю, раздался грохот второго автомата. Вступил второй стрелок, он пытался отогнать Римо от стены. А он уже прокладывал себе путь вверх, и руки его чувствовали камень. Он не старался ухватиться или подтянуться, как делает большинство людей, поэтому-то они и не могут взбираться по вертикали. Ладонями он упирался в стену, как бы приподнимая ее, а пальцами ног поддерживал равновесие при передвижении рук. Казалось, что это легко. Но это было не так.
Он написал памятку карандашом. Там было три пункта. Хорошо. Три пункта. Интересно, какие?
Римо поднялся на парапет и остановил стрелка, пихнув автомат прикладом ему в джинсы, во что-то мокрое и мягкое, а именно в заднее отверстие кишечника, потом продвинул его повыше, нанес удар в живот, вышибая автомат и отправляя верхнюю часть его черепа в голубое небо Дакоты.
Остальные автоматы тут же смолкли, никто не хотел, чтобы с его оружием поступили так же. Будто десяток мужчин внезапно стали противниками насилия, а их автоматы оказались у их ног — странные, непонятно откуда взявшиеся предметы. Десять невинных людей с самым невинным выражением на лицах осторожно отпихивали их в сторону.
— Привет, — сказал Римо. Он только что показал Пеньковому Королю, что учебники военного искусства, утверждающие, что один солдат совершенно бесполезен, сами бесполезны.
— И тебе привет от Роберта Воджика, друг, — ответил Воджик, оглядываясь на свою бесполезную охрану.
Их руки застыли в воздухе, они напоминали окаменевший букет анютиных глазок.
— Мне нужна твоя помощь, — сказал Римо.
— Тебе не нужна ничья помощь, друг, — сказал Воджик. И крикнул своим крутым парням, которых он насобирал по всему миру: — Эй, там! Опустите руки. А то кажется, будто вы приготовились к обыску. Ты их будешь обыскивать?
— Нет, — ответил Римо.
— Опустите руки. Все. Вся крепость. Слушай меня, друг. Роберт Воджик, Пеньковый король, крупнейший в мире импортер и экспортер пеньковой веревки говорит тебе сегодня: крепостям пришел конец!
— Мне нужны твои показания по трем пунктам.
— А, этот процесс, — сказал Воджик и покачал головой. — Я имею право молчать и не давать показаний против себя.
— Знаю, но с этим проблема, — сказал Римо.
— Какая?
— Тебе придется.
— Если ты меня заставишь, мои показания не будут приняты судом, — радостно ответил Воджик, гордый своей осведомленностью в юридических вопросах.
Он сидел в огромном кресле, инкрустированном золотом. На нем была пурпурная мантия, отделанная белым горностаем и ковбойские сапоги ручной работы. На одной пеньковой веревке на такую роскошь не заработаешь.
— Я и не собираюсь тебя заставлять, — сказал Римо, одетый в простую белую футболку и бежевые хлопковые брюки. — Я не буду применять никакого давления. Я только выпущу тебе барабанные перепонки носом, так просто, для знакомства.
Римо стукнул ладонями по ушам Роберта Воджика. Удар был несильный, но обе ладони коснулись ушей в одно мгновение, и Пеньковому Королю показалось, что действительно, его барабанные перепонки провалились и вылезут из ноздрей, стоит ему только чихнуть. У Роберта Воджика заслезились глаза. Роберту Воджику показалось, что по его зубам прошелся шлифовальный станок. Роберт Воджик не чувствовал собственных ушей. Он не был уверен, что произойдет, если он сморкнется — не окажутся ли они у него на коленях. И естественно, он не мог слышать, как его люди над ним смеются.
В этот самый момент Роберт Воджик внезапно понял, как помочь своему гостю. Он выдаст Римо ту информацию, которая поможет прокурору. Воджик объяснил, что эти три пункта — имена трех перекупщиков кокаина. Операции по импорту конопли, которыми занимался Воджик, служили им прикрытием, а его международные связи давали им возможность перемещать по миру наркотики и деньги. Поэтому-то Роберт Воджик мог позволить себе жить в роскоши, импортируя продукт, который со времен изобретения синтетических волокон большим спросом не пользовался.
— Правильно, — сказал Римо. — Это-то мне и было нужно.
И Роберт Воджик заверил Римо, что он с радостью даст показания, потому что не хочет, чтобы Римо был вынужден обращаться к нему за помощью еще раз. Возможно, разъяренные перекупщики кокаина его убьют, но Воджика это не волновало. Он видел смерть всего несколько мгновений назад, и человек, лежавший на парапете с вышибленными мозгами выглядел не в пример более умиротворенным, чем сам Воджик, который крайне осторожно решился наконец дотронуться до собственного носа. Оттуда ничего не вывалилось. Тогда он коснулся ушей.