Небо после бури
Шрифт:
Призраки, которых я еще не успел перевести на ту сторону, собираются у меня за спиной и рыдают – вид живых причиняет им боль. Мужчины переглядываются. Но женщина, несущая ребенка, сжимает зубы и упорно продолжает идти к деревьям.
Когда она оказывается под сводами Леса, призраки окружают ее. Она их не видит, но слышит их горестные стоны, и лицо ее становится белым, как мел. Ребенок беспокойно шевелится у нее на руках.
– Вам нельзя здесь находиться, путники. – Я выхожу из-за деревьев, и мужчины застывают на месте.
– Мне
Призраки издают угрожающее шипение, листья деревьев зловеще шелестят. Деревья выражают настроение Маута, а он любит чужаков не больше, чем мои подопечные – души умерших.
С последнего раза, когда я отнял жизнь при помощи магии Маута, прошло несколько месяцев. Не раздумывая, я тогда прикончил кучку карконских вождей. И сейчас я пользуюсь этой силой снова – нахожу нить жизни женщины и тяну за нее. Сначала она только крепче прижимает к себе ребенка, но потом издает сдавленный хрип и хватается за горло.
– Фозия! – вскрикивает один из мужчин. – Вернись…
– Ни за что! – упрямо выдавливает из себя Фозия, хотя ей уже нечем дышать. – Я не поддамся главарю душегубов. Сколько человек он убил, шныряя здесь, как паук? Сколько…
Слова Фозии застревают у меня в мозгу. «Сколько человек он убил…»
«Сколько…»
Меня оглушают пронзительные вопли: это крики тысяч мужчин, женщин и детей, которые погибли по моей вине прошлым летом – после того, как рухнули стены Земель Ожидания. Тех, кого я убил, будучи солдатом, друзей, павших от моей руки, – все они проходят сейчас передо мной, и я ощущаю осуждающий взгляд их мертвых глаз. Это уже слишком. Я не вынесу этого…
Страшная картина исчезает так же внезапно, как и появилась. Магия проникает в мое сознание: Маут успокаивает мой растревоженный разум, исцеляя покоем. Все в прошлом.
Фозия и ее родственники должны уйти. Я снова принимаюсь «высасывать» жизненную энергию женщины. Руки ее дрожат, она из последних сил прижимает к себе ребенка. Я иду навстречу ей, она пятится прочь и, наконец, очутившись за границей Леса, без сил падает на каменистый пляж.
– Хорошо, мы уйдем, – сипло выговаривает она. – Я сожалею…
Я отпускаю ее, и она бежит на север, а ее спутники следуют за ней. Они двигаются вдоль берега и, пока не скрываются из виду, время от времени бросают на деревья опасливые взгляды.
– Привет тебе, Ловец Душ. – Запах соленой воды усиливается, волны обрушиваются к моим ногам и отступают, оставляя островки пены, из которых поднимается полупрозрачная фигура, отдаленно напоминающая человеческую. – Твое могущество возросло.
– Зачем ты выбрался на сушу, ифрит? – обращаюсь я к существу. – Неужели причинять страдания людям настолько приятно?
– Князь Тьмы потребовал разрушения и смертей, – отвечает ифрит. – Мы… с радостью выполняем его приказы. Мы готовы на все, лишь бы он остался доволен.
– Ты хочешь сказать: вы боитесь, как бы он не остался недоволен.
– Он убил сотни таких, как мы, – объясняет ифрит. – Я не хочу больше видеть страдания моего народа.
– Оставь их в покое, – я киваю в ту сторону, куда убежали люди. – Они покинули вашу территорию и ничего плохого тебе не сделали.
– Почему тебя так заботит то, что станется с ними? Ты больше не один из них.
– Чем меньше призраков убитых на моем попечении, – говорю я, – тем лучше.
С новой волной существо обвивается вокруг моих ног, стараясь утащить меня под воду. Но могущество Маута всегда на страже. Когда ифрит оставляет свои попытки, я точно уверен, будто он испытывал меня.
– Придет день, – шипит ифрит, – и ты пожалеешь о том, что произнес эти слова. Когда магия Маута больше не сможет справляться с криками в твоей голове – в тот день найди Силада, повелителя морских ифритов.
– Это ты?
Существо не отвечает, пеной оседая на песке, оставляя меня с промокшими до колен ногами.
Вернувшись в Лес, я перевожу на другую сторону дюжину призраков. Для этого я должен понять, разгадать причину их боли и гнева – только справившись с этими эмоциями, они могут уйти из нашего мира. Магия Маута снова наполняет меня, помогая быстро проникнуть в сознание страдающих.
Обычно с этой работой я справляюсь быстро. После чего я опять проверяю надежность границы Земель Ожидания, невидимой человеческому глазу. Деревья расступаются передо мной, под ногами у меня возникает тропа, такая же ровная, как имперская дорога.
С того момента, как я отдал себя во власть Маута, все происходит именно так. Когда я строил себе новый дом, рядом исправно появлялся строительный материал: аккуратно распиленные и отшлифованные доски, словно вышедшие из-под рубанка столяра. Меня не кусают ни насекомые, ни змеи, я не болею, каждый день без труда нахожу дичь для обеда. Этот Лес – физическое воплощение Маута. Для постороннего в нем ничего необычного нет, но, когда мне что-то нужно, Лес подстраивается под меня.
Лишь до тех пор, пока ты полезен ему.
И снова крики умирающих начинают звучать в моей голове, и снова мой взор заслоняют их лица, только на сей раз они не уходят.
Я шагаю по ветру, направляясь в сердце Земель Ожидания, – к роще джиннов, точнее, к тому, что от нее осталось.
Пока я не стал слугой Маута, я даже не приближался к этой роще – старательно обходил ее стороной. Но сейчас все изменилось – только здесь я могу забыть свои тревоги. Эта широкая выжженная равнина заканчивается крутым обрывом, у подножия которого лежит Город Джиннов. За темным зловещим городом-призраком, как змея, извивается мерцающая серебристая лента Сумеречной реки.