Небо в зеленой воде
Шрифт:
Уголки его губ слегка вздрогнули. Он закрыл ноутбук, и положил его на стол, руки снова скрестились на груди.
– А вам нравится Швейцария?
– решилась я продолжить разговор, обнадеженная некоторым отступлением страха.
– Да, я давно люблю эти места, хотя порой они навевают ненужные воспоминания.
Он медленно повернулся, окатив меня ледяным взглядом. Страх вернулся с новой силой, расползаясь по телу встрепенувшимися мурашками и откликнувшимися на них уже привычными пузырьками. Мне стоило неимоверных усилий подавить его, насколько это вообще возможно. 'Вот
– А вас никогда не мучают воспоминания?
Вопрос застал врасплох, особенно в сочетании с пытливым взором мужчины. Наверное, со стороны я выглядела комично, собираясь с мыслями перед каждым ответом. Он терпеливо ждал, пристально вглядываясь в меня. Я прекрасно понимала, что в вопросах таится скрытый смысл, но разгадать его не могла.
– Отвечу, если вы перестанете меня 'гипнотизировать'. У вас, что способность моргать напрочь отсутствует?
Он усмехнулся и стал намеренно блуждать взглядом по купе, временами все же цепляясь за меня своими колкими глазами.
Клешни ужаса слегка ослабили свою хватку, и я решила разговаривать только для того, чтобы отвлечься от неприятных ощущений.
– Да, меня иногда настигают воспоминания. Это свойственно всем людям, и я не исключение. Вы подразумеваете что-либо конкретное?
Похоже, его удовлетворил мой ответ, он перестал сжимать ладонями свои предплечья, и лицу вернулось спокойное выражение.
– Нет, конечно, нет, - слишком быстро проговорил он.
– Раз уж нам предстоит ехать еще пять часов вместе... так ведь?
– помедлил он, внутренне решаясь на что-то.
– Даниэль Вильсон, - представился незнакомец.
– Четыре, - машинально поправила я, взглянув на часы, тонкий браслет которых обнимал мое запястье.
– Арина Аверина.
– Вы русская, - скорее утвердительно, чем вопросительно прошептал он, и его брови удивленно взлетели вверх. Только через пару секунд я сообразила, что он перешел на русский, и последовала его примеру.
– Да русская. С чего вы взяли, что я еду туда же куда и вы?
– Хм, я лишь предположил, вы же не отрицали, а теперь, сказав, что ехать осталось четыре часа, подтвердили догадку.
– Порой жизнь преподносит нам странные неожиданности, - вымолвил он скорее себе, чем в ответ на мои слова, и я снова отчетливо различила холодные металлические нотки в голосе. Он прекрасно говорил по-русски, произнося слова не задумываясь, с правильными оборотами и окончаниями, без малейшего акцента.
– Вы хорошо владеете языком, но судя по имени, вы англичанин. Жили в России?
Его отчего-то насмешил вопрос, и лицо стало менее жестким из-за появившегося на нем странного выражения, а я впервые с момента нашей встречи смогла расслабить застывшие от напряжения плечи.
– Учился языку непосредственно у русских, скажем так, - ответил он, игнорируя вторую часть вопроса.
– Вы путешествуете, Арина?
– Да, я на отдыхе, а вы?
– В некотором роде. Здесь красиво в осеннее время, и я порою отправляюсь сюда, чтобы всецело отдаваться любимому хобби.
Я вопросительно посмотрела на него.
– Иногда рисую, так, ничего примечательного, карандашные наброски.
– Вы профессиональный художник?
– удивилась я.
Меньше всего я могла предположить в нем художника. Хорошая качественная одежда, дорогие часы и ноутбук, для меня это как-то не вязалось с представителями свободной профессии. Ну разве, что он рисовал на заказ, за бешеные деньги, варварские полотна с пышной роскошью, обрезанными головами лошадей и вычурными натюрмортами, которыми любят драпировать свои дома богатые, но недалекие люди. Мама называла такие 'шедевры' поздравительными открытками, и в негодовании морщила нос, проходя мимо.
– О, нет, что вы. Профессионально я занимаюсь совсем другим, а живопись - это так, изредка, для обретения гармонии с самим собой.
'И он тоже ищет тут гармонию, как любопытно'.
– Скажите, можно вам задать не совсем корректный вопрос?
– Смотря какой, - я снова рефлекторно отстранилась от его зеленых глаз, сосредоточившихся на мне.
– Ваши волосы, вы красите их?
Мне начинало надоедать, что я никак не могу предугадать, что же он спросит в следующий раз, хотя обычно разговоры с мужчинами предсказывала вплоть до многих мелких подробностей.
– Нет.
Раз уж он решил задавать нескромные вопросы, я тут же этим воспользовалась. Мне всегда нравилось расспрашивать интересных людей, хотя вопросы иногда задевали слишком личное. Я искренне надеялась никогда больше в жизни его не увидеть, но меня распирало любопытство, тем более что этот мужчина не смог бы войти в число стандартных даже если бы очень постарался, и хотелось понять, что с ним не так. Почему я так боялась его? Почему иногда снова видела размытые искры, смотря на него как бы сквозь них.
– Ваши глаза, вы получили их в наследство от родственников?
Его взгляд снова замер на мне, притягивая, поглощая и вселяя ужас. Спокойное выражение лица сменила жесткая гримаса. Я покрепче сжала в руках книжку, не желая поддаваться панике.
– В наследство, но не от родственников, - холодно процедил он сквозь зубы, и металл в голосе стал почти осязаем.
Кажется, мужчина разозлился, хотя причин для этого я не находила. И потом, что может значить его ответ? Меня интересовало, кто передал ему генетически такие редкого оттенка глаза. Как он мог получить их в наследство не от родственников? 'Ему, что пересаживали радужки глаза или что-то в этом духе', - поразила меня неожиданная догадка. На фантазию я никогда не жаловалась, и могла себе представить все что угодно, но это уже чересчур.
– Извините, - пробормотала я на случай если, догадка попала в цель или ушла недалеко от истины. Злить его совсем не хотелось.
– За что вы извиняетесь? А ваши, они чьи?
– Наверное, ничейные, хотя, скорее всего их бывший обладатель далеко затерялся в ветвях моего генеалогического древа, - я облегченно улыбнулась, стараясь немного ослабить напряженную атмосферу, так и бурлившую между нами, несмотря на безобидный диалог. Хотелось бы надеяться, что теперь правильно поняла, что он имел в виду.