Небо. Парашют. Юноша
Шрифт:
– Моя такая же, – махнула рукой Лера.
– Вот я и поверила. А моя двоюродная сестра… Она приперлась ко мне домой в день моего рождения и начала разглагольствовать о том, какая я старая.
– Надо было гнать ее из дома поганой метлой! – возмутилась Лерка.
– Но тебя же не было рядом, чтобы дать мне этот ценный совет, – ехидно заметила я.
– Об этом тоже можешь больше не напоминать, – поморщилась она, – знаешь, а ведь мы оказались в похожих ситуациях, Кашеварова. Мы обе выбрали не тех мужчин.
– Ну да, наверное, – уныло согласилась я, – мне не хватало
– Такой юный, красивый и смелый, – подсказала она, – и ты решила, что он в тебя влюблен. И ошибочно решила, что влюблена сама.
– Ты права, – вздохнула я, – я должна с ним поговорить. Я позвоню ему прямо сегодня. И больше никаких парашютов.
– Только не позволяй ему и в этот раз садиться тебе на шею, – предостерегла Лерка.
– Постараюсь. Один раз я уже пробовала поговорить. И сама знаешь, чем это все закончилось. Только вот… – я осеклась.
– Что?
– Ведь если я ему это скажу, то скорее всего… – я сглотнула, – скорее всего нам придется расстаться.
– О чем я и толкую! – Лерка подняла указательный палец вверх: – О том, что тебе нужен не неоперившийся мальчонка, Кашеварова, а взрослый умный мужик! Тебе же тридцать лет, в конце концов.
Мы с Леркой топтались на Моховой и тщетно пытались решить философский вопрос возрастной самоидентификации. Проще говоря, можем ли мы, две красивые свободные тридцатилетние (хотя Лерка уже давно находится в категории «слегка за тридцать», но в сущности это не важно), причислить себя к отряду разбитной молодежи. Или нам давно уже пора остепениться и осесть по своим уютным квартиркам, вооружившись вязальными спицами и стопкой видеокассет с романтическими мелодрамами.
Если все же мы рискнем выбрать первый вариант, то самое время тряхнуть стариной (а заодно и растрясти жирок) в каком-нибудь супермодном ночном клубе. И несмотря на то, что после довольно утомительного перелета я с ног валилась от усталости, идея Лерки отправиться на дискотеку показалась мне в целом позитивной. В конце концов мы так давно никуда не ходили вместе! И наплевать, что на мне старые джинсы, а Лера не накрашена.
И вот когда мы пытались припомнить, какие хорошие ночные клубы находятся недалеко от Арбата, в моей сумочке запиликал мобильный. Как всегда, с трудом найдя в ворохе сумочного хлама крошечный серебристый аппаратик, я увидела на светящемся табло номер Кирилла Калинина.
Моя физиономия тотчас же расплылась в довольной ухмылке. Клянусь, произошло это непроизвольно. Только что, пять минут назад, я решила, что он из породы «неподходящих мужчин». Но сейчас, глядя на знакомые цифры в окошечке моего телефона, я все равно обрадовалась. Он обо мне помнит! Он звонит, чтобы узнать, как проходит моя акклиматизация. А может быть… Может быть, я поторопилась сделать выводы? Может быть, манипуляторша-Лерка навязала мне ошибочную точку зрения?
– Это твой парашютный любовник, что ли? – подозрительно спросила Лерка.
– Ну да, – подтвердила я, – в твоем вопросе мне послышалась угроза.
– Ты ему
– Не по телефону же… – замялась я.
– Но я надеюсь, ты не собираешься кинуть меня ради сопливого парашютиста? – насупилась Лерка. – Между прочим, у меня трагедия, и мы собирались на дискотеку! А с ним ты все равно решила расстаться, так-то!
Я чуть было со злорадством не напомнила ей, что она-то не постеснялась бросить меня ради какого-то там программиста. Но это было бы бестактно. Мне вовсе не хотелось, чтобы, едва помирившись, мы с Леркой опять разошлись.
– Конечно нет, – со всей сердечностью воскликнула я, на ходу соображая, что бы соврать Лерке, если Калинин вдруг предложит мне встретиться прямо сейчас. Конечно, пойти на дискотеку в обществе брошенной невесты с накладными ногтями невероятной длины – перспектива заманчивая. Но в то же время мне ужас как хотелось увидеть Кирилла. И чем скорее, тем лучше. Не знаю почему. Может быть, у меня получится взглянуть на него под другим углом и решиться наконец на болезненный разрыв.
Скажу ей, пожалуй, что у меня поднялась температура… Хотя нет, Лерка ни за что мне не поверит, она же меня как облупленную знает. Я должна придумать по-настоящему оригинальный и в то же время правдоподобный предлог. Ведь не будет же лучшая подруга настаивать на совместных плясках, если у меня случится, допустим, нечто ужасное?
Можно, например, с непроницаемым лицом соврать, что Калинин ногу сломал. Хотя нехорошо это – еще навлеку на него настоящую медицинскую неприятность.
О!
Эврика!
Можно сказать, что ногу сломала Инга. Ее-то длинных загорелых конечностей мне, в случае чего, будет совсем не жаль.
– Алло! Кирюша!
Лерка скривилась.
– Саня? Где тебя носит? Еле дозвонился до тебя.
– Я с подругой была на маникюре. А что? Как ты, отдохнул после самолета?
– Отдохнешь тут, – голос у него был усталый и серьезный. Совсем не таким голосом любвеобильные голубоглазые парашютисты заманивают в свою холостяцкую берлогу красивых дам.
– Что-то случилось? – насторожилась я.
– Саня, это ужасно… Инга сломала ногу!
– Что? – мое лицо перекосилось от суеверного ужаса. Неужели он меня разыгрывает? Но это так глупо, я ведь даже еще не успела озвучить свою невинную ложь! – Правда?!
– Думаешь, я стал бы шутить на такую тему? – оскорбился Кирилл. – Я же говорил ей, что сразу после самолета не стоит идти работать в клуб! Но она меня не послушалась, как обычно… И вот результат.
– А что с ней произошло? Упала?
– Сорвалась с шеста, – он чуть не плакал, – это кошмар, она в больнице. Ей будут делать операцию.
– Хочешь, я приеду? – Стыдно признаться, но я больше волновалась не за Ингу, а за него, за Кирилла Калинина. Никогда раньше я не слышала, чтобы у него так срывался голос.
– Не знаю… Я только что выбил ей отдельную палату. Она спит.
– Адрес, – вздохнула я.
– Что?
– Продиктуй мне адрес! Я буду в течение часа.
Губы Лерки сжались в тоненькую нитку:
– В течение часа? А как же…