Небосвод мечей
Шрифт:
– Да?
– Потом… – Он рассмеялся и встряхнул головой, как будто отгоняя какие-то мысли. – Везти девушку домой? Знаешь, с тобой я снова чувствую себя мальчишкой, моя Малинда! Маэль-линд! Ты будешь моей Маэль-линд!
– Что это значит?
– Маэль – это «время», а линд – «защита». Ты сохранишь мне молодость.
Он не походил на человека, у которого начались возрастные проблемы.
– Так что вы говорили насчет Тергии?
– Ах
– Морские коньки!
Медные брови поползли вверх.
– Что насчет морских коньков?
– Не знаю, – пробормотала Малинда, смутившись. – Наверное, мне приснилось… Ничего. Все в порядке. Продолжайте.
Сейчас она испытывала странное облегчение, так что, возможно, все дело в том, что супружество, которого она страшилась долгие месяцы, оказалось очень приятным сюрпризом.
– Все было бы прекрасно, если бы только его жена не была помешана на морских коньках. Но этот дворец вполне подойдет для королевского медового месяца. Мы можем провести там неделю или две – конечно, инкогнито. – В его голосе слышалось страстное желание, даже мольба. Железные руки сомкнулись на ее талии. – Хочу, чтобы ты сначала научилась быть женой, а потом только королевой. Драхвельд очень приятный город, может быть, немного скучный, но за несколько дней мы узнаем друг друга лучше, а потом сыграем настоящую свадьбу в присутствии жениха и невесты. Король Йохан и королева Марта замечательные люди. Уверен, они с удовольствием будут свидетелями.
Несколько мгновений она вглядывалась в худое, угловатое лицо, словно освещенное изнутри. Малинда вспомнила слова Дианы, что желание никогда не ослабевает – а уж зрелость этого мужчины ни у кого не вызовет сомнения. Отец сказал, тверже корабельного киля. Да он и есть корабельный киль!
– Я думала, что мы поженились сегодня утром, – сказала она. – Зачем еще раз тратить время на эту ерунду?
Именно этого ответа он и ждал.
– Рулевой! – прорычал Радгар. – Можешь сделать так, чтобы наше корыто двигалось быстрее?
Он снова поцеловал невесту, еще более чувственно, чем прежде.
Да, наверное, когда-нибудь ей это понравится. Сегодня ночью предстоит узнать и все остальное.
Послесловие
Чтения сообщили, что вы будете королевой Шивиаля, ваше высочество, хотя и недолго.
Погода стояла типичная для Первого месяца в Бельмарке, то есть прямо в лицо бил дождь со снегом, колючий, словно иголки, и соленый на вкус даже в глубине островов. По дороге домой королева попала в самый водоворот бури и едва видела уши своей лошади.
Хатбурна располагалась на вершине склона Квикнолла – хороший летний домик, но зимой там не очень удобно. Вся семья отмечала Длинную Ночь именно там, потому что только эта усадьба не походила на помпезные официальные дворцы. Погода выдалась совершенно жуткая, и они задержались в горах – никто не хотел испытывать на своей шкуре все прелести поездки в Каттерстоу. Почему же тогда она вышла сегодня на улицу? Наверное, чтобы вновь почувствовать, как приятно возвращаться домой. Как здорово будет погрузиться в горячую воду, затем погреться возле камина в компании с кружкой медового напитка, а потом еще и кусок жареного кабана под яблочным соусом!
Малинда только что посетила Фостерхоф, центр целой сети Сиротских приютов королевы, рассыпанных по всему архипелагу. Иногда она жаловалась Радгару, что приходится заботиться о тысячах детей. На это он обычно отвечал, что вполне хватает и троих своих и что ей не стоит решать проблемы всех вокруг. Тем не менее никогда не скупился, если она просила дать денег для благотворительных нужд.
Чьи-то руки приняли ее лошадь, едва Малинда соскочила с седла в занесенном снегом дворе. Она прошлепала к двери, остановилась на крыльце и встряхнулась, как мокрая собака около полудюжины таких зверей прыгали вокруг, желая вылизать хозяйку досуха. Обычно ее плащ забирал слуга, но не в этот раз.
– На, мама, – проговорил дрожащий голосок. – Горячий медовый напиток, как ты любишь. Сверху я положил корицу, правильно?
Зигфрид протянул дымящуюся кружку. Этелинг Зигфрид, ее младшенький, пять футов юношеского коварства под маской настоящего чуда: золотые кудряшки, огромные изумрудно-зеленые глаза, тысяча веснушек.
– Ну спасибо тебе! – Малинда взяла напиток; он был слишком горячим, чтобы пить, зато приятно согревал руки. – Думаешь, после того, как я проглочу это, мне будет легче пережить твое признание?
Почему юный шельмец оделся в кожаный дождевик, на котором нет ни капли дождя? И зачем он отослал всех слуг?
– Признание, мама? Мое?
– Гм, не могу не заметить, с каким искусством ты обычно переваливаешь всю вину на другого, но, честное слово, мне хотелось бы сохранить трезвую голову, когда ты мне все расскажешь. Ты ведь не хочешь, чтобы меня обуял пьяный гнев?
– А он тебя обуяет? – спросил мальчик с интересом.
Взгляд его выражал полнейшую невинность. Возможно, на этот раз действительно провинился кто-то другой.
– Вряд ли. Куда мы идем?
Он надул губы, расстроившись, что его разоблачили.
– В Старый Дом. Хочешь, я понесу твою кружку, мама?
– Да, пожалуйста. Мы, старики, такие неуклюжие. – Пришлось немного отсрочить встречу с горячей водой. – Пошли. С каждой минутой я волнуюсь все больше и больше.
В Старом Доме обычно жили слуги, но еще в нем то и дело останавливались всякие поэты-оборванцы, художники и музыканты, которые в изобилии вертелись около трона. Торопливо следуя за своим проводником, Малинда поняла, что юный Этелинг нашел бы здесь прекрасное убежище для тайных от родителей проказ. К счастью, Зигфрид еще не дорос до того, чтобы приставать к девушкам-служанкам. По крайней мере она так думала. Она очень на это надеялась. Потому что братья уже успели заявить о себе в этом качестве.