Небожитель
Шрифт:
Хозяин забегаловки стал требовать, чтобы я что-то заказал или катился прочь, и мне пришлось покинуть заведение, так как денег у меня при себе не было. К сожалению, я ничего не смог узнать о судьбе Клариссы, но новость о сотнях проклятых, прибывших в город и всё еще ожидающих помощи меня воодушевила.
Я решил, что первым делом посещу особняк семьи алхимиков Лю, и если Кларисса там, то с ней прогуляюсь в Башню алхимии и к особняку клана культиваторов Яо, но оказалось, что не только Клариссы, но и самих членов клана в особняке нет. Лю Мэнсюэ, ставшая новой главой семьи после гибели Лю Чанмина, собрала все ценные вещи, своего сына и Клариссу и отправилась на базу секты Лазурного дракона. Она была настолько напугана убийством отца, дяди, глав и наследников других знатных семей, что решила укрыться под защитой мастера Яо Шеня, любезно предложившего свою защиту.
Причем, старейшины Фуюй и Мэнли ссылаясь на то, что будет некрасиво слишком злоупотреблять гостеприимством мастера Яо, предпочли получить защиту для себя и своих сыновей от секты Зеленого дракона. Они рассудили, что раз клан Ван убийцы не тронули ранее, значит, не посмеют тронуть и в дальнейшем. В особняке семьи Лю осталось лишь несколько человек прислуги, которые не пустили меня на порог, хоть я и представился родственником госпожи Кла Лиссы.
Благо, Башня алхимии еще худо-бедно работала, выполняя заказы из ингредиентов заказчиков, но у меня не было никаких прав получить заказ предназначавшийся госпоже Ли, и я опять остался ни с чем. Без «Дьявольского везения» моя жизнь превратилась в череду разочарований и неудач. Я не смог за двое суток раздобыть ни одного куска пищи, получил от ворот поворот в секте Пагоды мудрости и разминулся с Клариссой.
Я понятия не имел, где находится база секты Лазурного дракона и направился к дому клана Яо, чтобы выяснить этот момент и заодно предложить свою помощь в исцелении проклятых. Уж тут-то я рассчитывал получить теплый прием и заслуженное признание. Но оказалось, что невезение — это страшное бремя, которое способно сломать даже самого жизнерадостного и оптимистичного человека. С трудом пробившись через толпу, обступивших усадьбу клана Яо людей, я попытался добиться у стражей ворот встречи с главой дома, но тут же получил агрессивный отказ. Господин Яо, сын главы секты никого не принимал. Меня послали куда подальше и даже слушать не стали, что я что-то умею.
Толпа просителей, как оказалось, также желавшая встречи с главой семьи Яо, не дала мне нормально переговорить с охраной. Человеческое море возмущалось, шумело, бурлило, потом опять переходило к просьбам и мольбам. Меня естественным образом вынесло из этой толпы подальше от желанных ворот, и я решил действовать по-другому. Придется обратиться напрямую к родственникам страждущих, раз уж действовать через клан Яо не получается.
***
Яо Лаоши, старший сын мастера Яо Шеня, будущий наследник семьи и глава секты Лазурного дракона сидел в отцовском кабинете на втором этаже и смотрел на бушующее за стенами усадьбы человеческое море. Он откровенно злился на отца. Зачем он доверился сомнительной незнакомке и раструбил на всю провинцию о том, чтобы пострадавших от проклятия свозили к его поместью в Сайпане? Сам-то он, когда запахло жаренным, забрал учеников и ушел в горы. А расхлебывать проблемы теперь приходилось сыну.
Проклятые стали поступать уже в первый день, когда новость о чудесном воскрешении мертвых и спасении умирающих от проклятия разнеслась по городу. Оказалось, что среди жителей двадцатитысячного Сайпана, членов гильдии наемников и семей простых торговцев немало пострадавших в последние месяцы людей.
Причем, чем человек был слабее по рангу культивации, тем дольше он мог выживать под действием печати. Полнейшим чудом оказалось то, что десять из двадцати учеников клана Фу, брошенные в старый склеп и считавшиеся погибшими, всё еще были живы. Их никто не поил и не кормил более трех месяцев, но они каким-то чудом смогли выжить. Печать их словно законсервировала, искусственно продляя полусмерть полужизнь.
Однако, из-за того, что госпожа Ли так и не появилась, двое из выживших счастливчиков всё же умерли вскоре после транспортировки в холодный подвал особняка. Возможно, они погибли из-за небрежного отношения в дороге. То, что в проклятых учениках еще теплится жизнь, поняли далеко не сразу. Выжили лишь те, кто оказался при транспортировке в верхних рядах. Остальные были или раздавлены или умерли от удушения без естественной циркуляции легких.
Наплыв желающих получить помощь в первый и второй день Лаоши воспринял спокойно. Пациентов размещали в комнате прислуги, на циновках под навесами во внутреннем дворе. Потом в комнатах для гостей, потом в спальнях членов семьи и просто на деревянный настил под забором.
На третий день поступило более двух сотен проклятых, и их просто негде было разместить. Они лежали во всех помещениях усадьбы, на кухне, на складе, на кроватях, на полу. Даже при таком размещении, их приходилось складывать очень плотно, оставляя узкие проходы, чтобы пройти между рядами при необходимости. Все эти люди нуждались в питье, мочились под себя, поэтому слуги были заняты уборкой и обходом больных круглые сутки.
В доме стало пахнуть, как в деревенском сортире. Кишечники некоторых пострадавших также избавлялись от остатков застоявшейся внутри пищи. К этому моменту вернувшийся на пару часов глава и ученики покинули дом и все заботы свалились на плечи наследника. Причем, мастер Яо приказал ждать появления госпожи Ли, но отказывать прибывающем в размещении больных в усадьбе.
Ночь и утро четвертого дня стали для Лаоши форменным кошмаром. Сотни повозок с больными окружили усадьбу. Родственники больных нагло требовали встречи с ним, требовали помощи, а ему просто нечего было им ответить. Признаться, что никакого лечения нет, и не будет — будет страшным позором для клана. Потерять лицо, не выполнив свои обещания — худший для репутации клана исход. Мужчина терпеливо ждал появления создавшей проблемы госпожи Ли, проинструктировал охрану ворот, чтобы они пропустили только её, а остальных гнали в шею. Помочь всем желающим они просто не в состоянии.
К позднему утру четвертого дня ситуация вокруг дома начала накаляться. Приезжих добавилось и недовольная толпа, с учетом огромного числа возмущенных родственников, стала намного больше. Обратившиеся за помощью раньше — требовали встречи с выздоравливающими больными. Забравшиеся на крыши повозок бунтари, увидели сотни разложенных по двору на циновках больных и начали кричать, что клан Яо обманщики и никакую помощь больным не оказывает.
Лаоши такой поворот событий даже немного успокоил. Тайное стало явным, но кричащих правду людей быстро заткнули. Родственники проклятых просто не желали признавать такую действительность. Всем хотелось спасти дорогих людей, и они продолжали шуметь, возмущаться и биться в ворота, требуя приема и не собирались расходиться.
Вдруг, мужчина заметил, что в толпе возникло новое движение. Люди стали потихоньку, а затем всё активней и быстрей перетекать на соседнюю улицу. Сначала исчез длинный караван повозок вновь прибывших, потом толпа недовольных уменьшилась вдвое, а те, кто остались, требовали уже не приема, а выдать им переданных на лечение родственников, даже если помощь им еще не была оказана.
Вскоре прибежал один из стражников ворот и сообщил, что люди говорят, что в городе появился новый чудесный целитель. Он представился посланником богини Каннон и оказывает помощь за совсем скромное вознаграждение. С некоторых, самых бедных семей и вовсе не берет никаких денег. Его называют «Святой Ян» и считают самой инкарнацией богини милосердия. Он уже помог многим нуждающимся, именно поэтому люди требуют выдать им своих родственников.