Небратья
Шрифт:
Антон отступил, сел на нары и задумался, потом встал, размялся. Головная боль становилась терпимой, руки-ноги работали. Но лучше притвориться временно нетрудоспособным.
Он снова сел и отрешенно уставился на облезлую стену, на которой чем-то острым был выцарапан распухший средний палец, выставленный из корявого кулака. Последний привет коммунара перед расстрелом?
Ситуация сложилась не просто печальная, но в чем-то смешная и поучительная. Не успел он приехать в родной город, как сразу же попался. Причем пасли его адресно, взяли явно не до кучи. Вся конспирация насмарку.
Хорошо,
Родители сойдут с ума, когда сын не вернется домой. Получат ли они информацию о его местонахождении – неизвестно. И Юрий Степанович, и Мария Андреевна теперь под ударом.
Неизвестно, как долго его собираются держать здесь в подвешенном состоянии. Что потом? Пытки, психологический прессинг? И ведь не пожалуешься в российское консульство, поскольку по документам ты гражданин суверенной Украины. А на роль предателя годишься идеально, будучи самым настоящим украинцем.
Снова послышалась возня, зашаркали подошвы. Толстая конвоирша провела обратно молодую женщину. Та побледнела еще больше, сутулилась. Допрос был коротким, но явно проводился с пристрастием.
Работница изолятора неприязненно покосилась на клетку с российским капитаном.
«Об такую конь на скаку расшибется, – подумал Антон. – Серьезная баба».
Впрочем, от дальнейшего знакомства бог миловал. Капитан погружался в обморок, отчасти похожий на сон, вертелся на жестких нарах и не представлял себе, сколько времени прошло. Часы у него отобрали вместе с прочими вещами. О времени суток оставалось лишь догадываться. Окна в камере также отсутствовали.
Долго ли, коротко ли, но за капитаном все-таки пришли.
Загремели острожные запоры, вошел надзиратель мужского пола, похожий на перезревший помидор, и грозно рыкнул:
– Выходи! Руки за спину!
В коридоре поджидал еще один, чуть стройнее и с кобурой. Почетный эскорт провел Антона по коридору, поднял по лестнице и втолкнул в просторное, но унылое помещение, где имелись стол, несколько стульев, зарешеченное окно с видом на кирпичный гараж и двое мужчин в черных пиджаках.
Одного он знал. Жилистый горбоносый дядька с родинкой на носу сидел за столом и что-то писал в блокноте.
Удар правой у Антона был поставлен лучше, чем левой. Поэтому синяк на соответствующей скуле субъекта был отчетливее и живописнее, чем на противоположной. Губы этого человека были плотно сжаты, глаза остры и недобры.
За его спиной, прислонившись к стене, стоял еще один. Видимо, рангом пониже. Руки были скрещены на груди, в глазах застыло равнодушие.
В углу под потолком присутствовал также третий. Глазок видеокамеры мерцал там синим огоньком.
– Садитесь. – Горбоносый тип кивнул на одинокую табуретку, стоявшую посреди комнаты, и мазнул арестанта взглядом так, словно выжигателем провел.
Антон сел. Субъект отбросил ручку, откинулся на стуле, смерил его с ног до головы цепляющим взглядом.
– Поведайте-ка нам о себе, – на чистом русском сказал он.
У него был какой-то въедливый, вкрадчивый, но не очень запоминающийся голос.
– Отличная идея, – заявил арестант и вздохнул. – Меня зовут Антон Юрьевич Горденко, о чем вам уже известно. Гражданин Украины, уроженец Калачана, приехал, к сожалению, из России, где работаю уже несколько лет. Был каменщиком, водителем автопогрузчика. Можете навести справки в конторе организации «Южмонтаж». До этого пробовал себя в мелком бизнесе, но не смог раскрутиться, влез в долги. – Он покосился на собственный паспорт, лежащий на столе рядом с субъектом.
Тот поймал этот взгляд, взял документ в руки, полистал.
– Неплохая подделка, Антон Юрьевич. В хорошей лаборатории изготавливали сей, с позволения сказать, паспорт. Кстати, я нисколько не сомневаюсь в том, что вы и на самом деле Горденко Антон Юрьевич, уроженец этого города.
– Что с вами, уважаемый? – удивился Антон. – Это самый настоящий паспорт, он находится при мне уже много лет.
– Понятно. – Мужчина кивнул, откладывая документ в сторону.
Он, похоже, еще не определился, является ли паспорт поддельным. Для этого требовалась экспертиза, которую вряд ли успели провести.
– Вы вроде интеллигентный и воспитанный человек, – сказал Антон. – Я представился. Почему бы вам не сделать то же самое?
Шевельнулся мужчина, стоящий у стены, вопросительно глянул на начальника. Мол, не слишком ли вольно себя ведет этот тип?
Жилистый субъект едко усмехнулся и проговорил:
– Майор Службы безопасности Украины Дервич Игорь Борисович. Начальник отдела СБУ по Калачанскому району.
«Кажется, я влип, – подумал Антон, хотя нечто подобное и ожидал услышать. – Главный районный чекист! С каких это пор такие высокие чины лично выезжают на захват сомнительных персон, появляющихся в городе? И зачем это я так качественно его отделал?»
– Капитан Шелест. – Дервич кивнул на одиноко стоящего мужчину. – Мой помощник.
– Прошу прощения, господин майор, за инцидент, связанный с моей вспыльчивостью, – с покаянным видом проговорил Антон и вздохнул. – Я не хотел вас бить, но вы же не представились. Это сделала только вторая группа, после чего я, собственно, сразу и прекратил махать кулаками.
Не меньше минуты майор СБУ сверлил арестанта пронзительным взглядом. В покаяние последнего он, разумеется, не верил. Антон мог не сомневаться, что месть за унижение будет страшна. Ее предчувствие поигрывало блеском в недобрых глазах. Но в отсутствии выдержки майору Дервичу трудно было отказать.
– Где я нахожусь, гражданин майор?
– Изолятор СБУ на Никитской улице, – не стал тот плести туман.
Антон сделал мысленную зарубку. Он припомнил, что штаб-квартира «Державы» тоже находится на этой улице.
– Давно я здесь?
– Часов двадцать.
– То есть сейчас…
– Раннее утро. Проголодались, Антон Юрьевич?
Что правда, то правда. Капитан не отказался бы перекусить. Несмотря на избиение, желудок продолжал работать и требовал, чтобы его покормили.
– Есть немного, Игорь Борисович. А скажите, почему вы лично выехали на мой захват?