Небратья
Шрифт:
Майор поедал его глазами. В них появлялось что-то юмористическое, издевательское.
– Забавно, Антон Юрьевич, что на вашем допросе я вынужден отвечать на ваши же вопросы. Давайте пока оставим ваш интерес в покое, договорились? Вы родной брат Виктора Горденко, известного своим неуважительным отношением к действующей власти и подстрекательством к ее свержению, не так ли?
– Протестую, Игорь Борисович. Мне ничего не известно о его отношении к действующей власти. Он просто мой родной брат. Узнав от отца о трагической гибели Виктора, я немедленно отправился в Калачан, но, к сожалению, не успел на похороны. Я ехал с кладбища, когда меня арестовали. Позвольте вопрос: надеюсь, машину моего отца отогнали в безопасное место?
– Вы прибыли разобраться с обстоятельствами его гибели? – игнорируя вопрос, спросил Дервич,
– В каком смысле? – не понял Антон. – По сообщениям СМИ я знаю, что в клубе была массовая драка. Митингующие чего-то не поделили. Милиция не успела их разнять. Какой-то хулиган плеснул бензин, и все загорелось. Я уверен, что мой брат просто оказался не в том месте не в то время. Думаю, что он пытался разнять дерущихся. Я приехал поддержать своих родителей в трудный час. С братом мы общались не часто, не скажу, что были очень близки…
Этот хитрый лис не верил ни единому слову Антона. Его глаза откровенно смеялись, хотя он и сохранял вполне серьезный вид.
– Вы деретесь не как строитель, Антон Юрьевич.
– А как дерутся строители? – удивился Антон. – Хотя понимаю. Сложное детство, Игорь Борисович. В юности занимался борьбой и боксом, несколько раз выступал на районном чемпионате, имел две победы в легком весе.
– Зачем вы набросились на моих людей и на меня?
– А что тут непонятного? – Антон нацепил на физиономию самое искреннее недоумение, на которое был способен. – Как бы вы повели себя, если бы на вас напали неизвестные личности, блокировали вашу машину, бросились бы с кулаками, даже не назвав себя?
– Ну, все, довольно. – Дервич раздраженно передернул плечами и спросил: – Вам известен некий Назар Пригода?
Сердце Антона тревожно екнуло, хотя он по-прежнему не понимал, куда клонит этот чекист.
– Да, это мой одноклассник. Насколько я знаю, сейчас он проживает на Прудной улице, является активистом какой-то общественной организации. Мы не были с ним дружны в школе, Игорь Борисович, хотя виделись каждый день.
– Не какая-то организация, а общественно-политическое движение «Держава», – назидательно сказал Дервич. – Оно вобрало в себя всю патриотически настроенную общественность Украины и нашего города в частности. Это лучшие представители народа, Антон Юрьевич, настоящие патриоты, люди с активной жизненной позицией, убежденные борцы за независимость страны, за борьбу до полной победы над внешним врагом, имя которого нам хорошо известно. Вы, кстати, прибыли из этого государства. Вы понимаете, какая именно страна является самой агрессивной в мире? Но дело даже не в этом. – Голос визави сделался вкрадчивым до предела. – Назар Пригода действительно один из активных членов «Державы». Порядочный, ответственный человек. Пару месяцев назад он выезжал по делам организации в российский Ростов. По стечению обстоятельств в один из дней Пригода оказался недалеко от здания, в котором расположен штаб местного полка связи. Возможно, закончилось совещание или что-то еще. Выходили люди в форме, рассаживались по машинам. В одном из офицеров, носящем капитанские знаки различия, он разглядел вас, Антон Юрьевич. По ряду признаков Назар пришел к выводу, что это офицеры спецназа. Возможно, сам такой проницательный или подсказал кто. Он видел вас близко, ошибиться не мог, слышал, как вы говорили с сослуживцами. Трудно не узнать человека, с которым десять лет учился в одном классе. Вернувшись в Калачан, Пригода доложил по инстанции – своему руководителю, тот – лидеру ячейки, последний – вашему покорному слуге. Мы узнали, что ваши родители живут на улице Прудной, брат активно выступает против АТО, но делать ничего не стали. Родители за сына не ответчики, знаете ли. А сегодня по долгу службы Назар Пригода обходил кладбище и не поверил своим глазам. Далее все понятно. Мгновенный доклад своему руководителю Кондратюку. Тарас – законопослушный гражданин, сообщил по своим каналам в СБУ. Вас перехватили на объездной дороге. Теперь, надеюсь, вы поняли, почему такую честь вам оказывает лично начальник районного отдела СБУ? – Дервич машинально коснулся припухшей скулы, но это не помешало ему растянуть губы в язвительной усмешке. – Сожалею, но торговая и строительная деятельность уже не проходят. Вы явно не по этой части. Вы офицер спецподразделения вражеского государства, при этом действительно уроженец города Калачан и украинец по национальности. А теперь внимание, вопрос, Антон Юрьевич. С какой целью вы прибыли на Украину? Диверсионная деятельность, сбор засекреченной информации, вербовка пророссийских элементов? Отвечайте четко и правдиво, только так вы можете облегчить свою совесть. Увы, не участь. Надеюсь, вы понимаете, что на свободу вам никогда не выйти?
Это был удар ниже пояса. По ходу монолога Антон не изменился в лице, но в душе его творилось что-то ужасное. Надо же так опростоволоситься! Погореть на какой-то ерунде! Разумеется, в России он никогда не стыдился своей формы, носил ее с гордостью, да и девчонкам она нравилась.
Возможно, капитан чем-то выдал свои душевные метания.
Дервич засмеялся и заявил:
– Ладно, Антон Юрьевич, не надо отнекиваться, все понятно. Офицерскую форму вы надели не из-за того, что постирали свой строительный комбинезон. И кого попало в штаб полка не пускают, тоже согласитесь. Сейчас вы будете говорить, что ваша поездка на Украину не имеет отношения к службе и трагическому происшествию в клубе. Не поверю, капитан. Вам интересно, что случилось на самом деле?
– Вы знаете, майор, что случилось на самом деле, – хрипло проговорил Антон. – Вы ведь присутствовали в это время на площади, верно? Люди видели, как вы подъезжали и смотрели на митинг. Через несколько минут появились фашиствующие молодчики Кондратюка – или истинные патриоты, как вы их называете, – и набросились на мирных безоружных людей. Возможно, вы не отдавали приказ их убивать, просто хотели, чтобы людей наказали, дабы неповадно было другим, но нацисты перестарались. Не наказывать же их за это! Они в любом случае сделали благое дело. Ваше ведомство все переврало, затерло следы.
Майор продолжал усмехаться, но немного побледнел, забилась жилка под скулой.
– Вот вы и открыли свое истинное лицо, Антон Юрьевич.
– Как и вы, Игорь Борисович. По долгу службы вы обязаны скрывать свои эмоции, но они хорошо читаются на вашем лице. Интересно, вам хоть немного стыдно за то, что натворили молодчики Кондратюка?
– Заткнись, скотина! – прошипел Дервич, привстал, но тут же взял себя в руки и опустился обратно. – Теперь последний вопрос, Антон Юрьевич. На честный ответ не надеюсь, да и ладно. Наш допрос предварительный, без использования спецсредств, так сказать, легкое знакомство. Вы прибыли в Калачан один?
– Нет, Игорь Борисович. – Антон решительно покачал головой. – Со мной усиленная штурмовая группа, сосредоточенная в лесу и ждущая сигнала, чтобы приступить к взятию города, расширению плацдарма и переводу Винницкой области в подчинение самому агрессивному в мире архитектурному сооружению – Кремлю. Вы вообще в своем уме, Игорь Борисович?
Майор продолжал с прищуром разглядывать его.
– А признайтесь честно, Антон Юрьевич, какое у вас отношение к событиям, происходящим на Украине? – осведомился он. – Вы же украинец. Давайте откровенно, без протокола.
Ничего похожего на протокол на столе не было. Хотя вполне возможно, что беседа записывалась.
– В семье не без Украины, Игорь Борисович, – сказал Антон и улыбнулся.
Ответ оказался короче вопроса и явно пришелся не по вкусу майору госбезопасности. Тот начал багроветь.
– Что вы, с отношением все в порядке, – поспешил добавить Антон. – Я верю в чудодейственную силу демократии и крайне правых человеконенавистнических идей. Эти две вещи так прекрасно уживаются друг с другом – на Украине, я имею в виду. Во всем виновата Россия. Украинская армия открывает только ответный огонь. Экономику страны ожидает скорый расцвет. Вот-вот найдутся деньги бывшего президента, и Янукович снова спасет Украину.
Похоже, капитана начинало заносить. Хрупкая легенда рассыпалась в прах, он сочился ядом, понимая, что попал основательно.
Майор Дервич скрипел зубами, вынашивал планы дьявольской мести. Он резко выдвинул ящик стола, извлек пистолет, передернул затвор, давая понять, что не прочь провести занятия по огневой подготовке.
В горле Антона пересохло, но он насмешливо смотрел ему в глаза.
Забеспокоился молчаливый как рыба капитан Шелест. Челюсть арестанта устояла, но удар рассек кожу и опрокинул Антона с табуретки. Он не успел подстраховаться рукой, ударился затылком. Мир покрылся рябью, в голове зашумело. Сознание отключалось, как Горденко ни цеплялся за него.