Небрежный купидон
Шрифт:
– Судьи хмурятся, когда в печати появляются описания тестов «детектора лжи» и полученные таким образом признания, – заметил репортер.
– Разумеется, – согласился Мейсон, – они против использования полиграфа для установления вины человека, и мне бы хотелось, чтобы вы перестали его называть «детектором лжи». Нам предстоит присутствовать при научном исследовании по установлению невиновности. Если же вас не устраивает такой материал, так и скажите. Я уверен, что найдутся другие...
– Чтобы такой материал не устраивал? – воскликнул репортер. Господи! Да это же сенсация, новость, которая будет напечатана у нас до того, как она появится в других газетах... Я просто хочу убедиться, что сам во всем правильно разбираюсь. Отсюда мои вопросы про полиграф и про то, насколько вы уверены в достоверности подобных исследований. Я не хочу что-либо упустить в своем очерке.
– Никакого расследования полиграфом не будет, – сказал Мейсон, – это чисто научное обследование, проверка, во время которой исследователь применяет полиграф. В свое время о подобных исследованиях было слишком много всяких кривотолков. Полиция прибегает к ним для установления виновности подозреваемого. Какой-то остроумный репортер окрестил аппарат «детектором лжи», и название прижилось. В действительности никакого «детектора лжи» не существует. Полиграф весьма чувствительный прибор, который реагирует на малейшие колебания: сопротивление кожи человека, амплитуду ударов сердца, кровяное давление, дыхание. Короче говоря, эмоциональные показатели. Моя цель – подтвердить невиновность Сельмы Ансон. Я хочу это сделать таким образом, чтобы она впредь могла высоко держать голову в любом обществе и больше не обращать внимание на грязные намеки, которые ей пришлось выслушать.
– Допустим, тесты дадут положительный результат? – спросил репортер.
– В таком случае у вас будет еще более увлекательный материал, ответил Мейсон.
– Нет, вы ошибаетесь, – сказал репортер. – Я же вам говорил, судьи хмуро смотрят на публикации о признаниях с помощью «детектора лжи». Впрочем, вы могли бы тут поступить весьма умно...
– О чем вы говорите? – спросил Мейсон.
– Если тесты покажут невиновность Сельмы Ансон, вы, понятно, окажетесь победителем. Если же они покажут ее виновность, а мы опубликуем статью, то у вас будут все основания требовать изменить округ, в котором должно слушаться дело, ссылаясь на предвзятость, необъективность и так далее...
– Я уверен в невиновности своей клиентки, – ответил Мейсон. – Она откровенно ответит на все вопросы исследователя, а потом, если кто-то усомнится в объективности и достоверности результатов, я предложу этому человеку самому выступить в роли исследуемого, чтобы мистер Монроу проверил, насколько искренна его вера в выдвигаемые им обвинения.
– Разумно, – согласился репортер и спросил после паузы: – Когда мы начнем?
– Прямо сейчас, – ответил Мейсон.
Репортер повернулся к фотографу:
– Пленки хватит?
– Вполне. У меня камера Строба, пленка рассчитана на сто кадров.
– Она нам понадобится вся, – заметил репортер. – Перри Мейсон умеет ставить подобные спектакли.
13
В офисе Дункана Харриса Монроу Мейсон, представив всех друг другу, сказал:
– Сельма Ансон была замужем за Вильямом Харпером Ансоном, который умер в прошлом году, оставив ей страховой полис. Кое-какие люди принялись высказывать злобные предположения и необоснованные обвинения в ее адрес, а страховая компания «The Double Indemnity Accident and Life» предприняла расследование. Был получен ордер на эксгумацию тела. Как я полагаю, имеются доказательства причины смерти мистера Ансона от мышьякового отравления. Во всяком случае, именно это намерена заявить полиция, ну, и несомненно, заявит страховая компания. Сам я не сторонник использования полиграфа как орудия доказательства виновности испытуемого. Однако испытываю к нему глубокое уважение, как к орудию установления невиновности подозреваемого. Повторяю, что считаю свою клиентку невиновной, и хочу, чтобы вы это проверили.
Пока Мейсон говорил, фотограф не жалел пленки на снимки.
– Почему вы обратились ко мне? – спросил Монроу.
– Потому что вы член Американской Ассоциации Специалистов по полиграфу. Вы закончили аспирантуру и имеете ученую степень по психологии. У вас десятилетний опыт научных исследований в этой области, среди представителей своей профессии вы пользуетесь большим авторитетом. Согласны ли вы взяться за дело или нет?
Монроу на минуту задумался.
– Широкой огласки не избежать, – произнес он с колебанием.
– Вы правы, – кивнул Мейсон. – Материалы исследования будут опубликованы независимо от того, каков окажется результат.
– И вы желаете подобной публикации?
– Этот журналист будет находиться здесь от начала и до конца тестирования, – ответил Мейсон, – а когда вы придете к определенным выводам и сообщите их, он все запишет.
– У меня должна быть полная свобода действий, – заявил Монроу. Никаких ограничений или подсказок.
– Вам она предоставляется в полной мере, – заверил Мейсон.
– Это все очень необычно, – заметил Монроу.
– А кто вам сказал, что мы должны все делать в обычной манере? спросил Мейсон. – У этой женщины погублена жизнь злобными инсинуациями и публикациями клеветнических намеков. Мы примем меры, чтобы стала известна правда.
– Допустим, тестирование покажет, что она скрывает правду?
– Тогда вы так и скажете, – ответил Мейсон. – Если вы принимаете близко к сердцу интересы своей профессии, то согласитесь со мной, что исследование полиграфом наиболее ценно именно для установления невиновности. В качестве примера можно вспомнить хотя бы нашумевшее в свое время дело Сэма Шеппарда. Кругом ходили слухи, будто члены его семьи не вполне откровенны, что они оказались на месте преступления задолго до приезда полиции и ухитрились стереть отпечатки пальцев, хотя я не представляю себе, зачем им понадобилось это делать – Сэм Шеппард имел полное право оставить отпечатки пальцев в своем доме... Так или иначе, но разговоры не умолкали, и вскоре родственники Сэма Шеппарда опасались встречать не только знакомых, но и совершенно посторонних людей. Тогда они договорились, что обоих братьев доктора Сэма Шеппарда и их жен допросит группа самых опытных, известных и уважаемых научных исследователей страны, работающих с полиграфами. Шансы допрашиваемых обмануть хотя бы одного из четырех экспертов, были ничтожно малы. Ну, а возможность допрашиваемых провести группу таких специалистов вообще исключалась. Исследования показали, что вся четверка действовала честно, что они на самом деле никогда не слышали, чтобы доктор Шеппард хотя бы намекнул на свою виновность. Эти результаты были опубликованы, и члены семьи снова могли держать высоко головы. Как раз этого я и добиваюсь в данном деле. Прошу вас самым тщательным образом допросить Сельму Ансон и сообщить нам, к каким выводам вы пришли. Если она лжет, я хочу, чтобы вы об этом заявили. Если говорит правду, я хочу, чтобы вы так же заявили об этом.
Монроу повернулся к миссис Ансон.
– Вы подтверждаете свое согласие подвергнуться обследованию, миссис Ансон? – спросил он.
– Ну, я... все это явилось для меня полнейшей неожиданностью, но я... Да. Я даю свое согласие.
– Миссис Ансон, – сказал Монроу, – я должен вас предупредить, что используемые мною аппараты исключительно чувствительны. Если вы чего-то не договариваете или пытаетесь утаить, как профессионал я советую вам немедленно покинуть кабинет и не подвергаться никаким проверкам.
– Вы пытаетесь меня запугать? – спросила она.
– Я просто предупреждаю вас.
– _Я_ хочу сказать _в_а_м_ правду, – ответила она. – Приступайте к своим тестам.
– Вас, господа, прошу пока присесть, – сказал Монроу. – Я хочу поговорить с миссис Ансон наедине, а потом, когда выясню достаточно подробностей о деле и установлю взаимопонимание, тогда приступим непосредственно к тестам. Садитесь вон туда, устраивайтесь поудобнее, отдыхайте.
Вновь засверкали вспышки фотографа.