Небывалое бывает (Повести и рассказы)
Шрифт:
Староста каждый месяц должен был писать Суворову письма и сообщать, как живется в «отставке» Мишке.
Фельдмаршал часто вспоминал лихого донца. И после Мишки у Суворова побывало немало коней, да лучше Мишки все-таки не было.
В бою под Фокшанами турки расположили свою артиллерию так, что с тыла, за спиной, у них оказалось болото. Позиция для пушек — лучше не сыщешь: сзади неприятель не подойдет, с флангов не обойдет. Спокойны турки.
Однако Суворов не побоялся болота. Прошли суворовские
И турки, и австрийцы, и сами русские сочли маневр Суворова за рискованный, дерзкий.
Хорошо, что прошли через топи солдаты, а вдруг не прошли бы?!
— Дерзкий так дерзкий, — усмехнулся Суворов. — Дерзость войскам не помеха.
Однако мало кто знал, что, прежде чем пустить войска через болота, Суворов отрядил бывалых солдат, и те вдоль и поперек излазили топи и выбрали надежный путь для своих товарищей. Суворов берег солдат и действовал наверняка.
Месяц спустя в новом бою с турками полковник Илловайский решил повторить дерзкий маневр Суворова.
Обстановка была схожей: тоже турецкие пушки и тоже болото.
— Суворову повезло, — говорил Илловайский. — А я что, хуже? И мне повезет.
Только Илловайскому не повезло. Повел полковник солдат, не зная дороги. Завязли солдаты в болоте. Стали тонуть. Поднялся шум, крики. Поняли турки, в чем дело. Развернули свои пушки и расстреляли русских солдат. Много солдат погибло. Илловайский, однако, спасся.
Суворов разгневался страшно. Кричал и ругался до хрипоты.
— Так я же хотел, как вы, чтобы дерзость была, — оправдывался Илловайский.
— «Дерзость»! — кричал Суворов. — Дерзость есть, а где же умение?!
За напрасную гибель солдат Суворов разжаловал полковника в рядовые и отправил в обозную команду.
— Ему людей доверять нельзя, — говорил Суворов. — При лошадях он безопаснее.
На переходе к Фокшанам одна из колонн пехотного Смоленского полка попала под страшный обстрел неприятеля.
Турецкая батарея укрылась в лесу и метким огнем валила смоленцев. А рядом шла другая колонна. Командир колонны подполковник Ковшов понял, что спасти своих можно лишь стремительным нападением на батарею противника. Подскакал он к генералу Райку, начальнику обеих колонн.
— Разрешите, — просит, — ударить на неприятеля.
Однако Райк был генерал нерешительный. Сидит на коне и молчит. Думает: разрешу, а вдруг и вторая колонна погибнет.
Погибают смоленцы. Помощи нет. А в это время обе колонны догнал Суворов. Увидел он подполковника Ковшова.
— Сударь, товарищи гибнут, а вы стоите! Вперед! — закричал Суворов.
— Ваше сиятельство, — стал оправдываться подполковник, — так я бы немедля исполнил свой долг, но жду приказания своего генерала.
Посмотрел Суворов на генерала, а тот по-прежнему сидит на коне и молчит.
— Какого генерала?! —
Не понял вначале Ковшов насмешки Суворова. Как так, думает, почему же убит, коль генерал Райк жив и здоров и тут же рядом сидит на коне!
— Убит. Убит, — повторил Суворов. — Ступайте!
Бросился Ковшов к своей колонне, повернул ее в лес, разгромил турецкую батарею и спас товарищей.
За суворовские слова Райк страшно обиделся. В тот же день он подал рапорт об отчислении его из суворовской армии.
Просьбу Райка Суворов удовлетворил.
— Не надобны мне подобные генералы, — говорил он. — Коль воинский начальник в нерешительности пребывает — пользы с него не будет.
Позже, когда Суворова спрашивали:
— А где же генерал Райк?
Он неизменно отвечал:
— Убит. Убит под Фокшанами.
Где же это видано, чтобы кавалерия атаковала окопы!
При подходе к Рымнику на привале солдаты завели спор.
— А все же много нашего брата гибнет, — заявил круглолицый, с рябинками от оспы солдат.
— Так война, как же оно без смертей.
— Так-то оно так, — соглашался солдат, — а все же, если подумать…
— Чего же тут думать?
— А вот, к примеру: засел неприятель в окопах, держится, пока до него добежишь, сколько людей навалит. А ежели на конях — раз, и в момент в окопах.
Смеются солдаты. Где ж это видано, чтоб на конях — и в окопы.
— Ты что же, умнее самого Суворова? — говорят.
— Зачем же умнее? Это я так, к слову, — засмущался солдат.
А в это время Суворов проходил по лагерю и подслушал солдатский разговор. Подошел он к спорщикам.
— Как звать? — обратился к рябому солдату.
— Остап Капелюха.
— Родом откуда?
— Малороссийский, ваше сиятельство, из-под Чернигова.
— Так, говоришь, чтобы кавалерия атаковала окопы?
— Так точно, ваше сиятельство.
Улыбнулся Суворов.
На следующий день при атаке турецкого лагеря Смоленский полк натолкнулся на окопы противника. Пошли солдаты в атаку, однако турки подняли страшную стрельбу, и смоленцы отпрянули. Несколько раз ходили в атаку солдаты, да все неудачно Хоть и недалеко до окопов, метров всего полтораста, однако идти солдатам по ровному месту. Пока бегут — турки их щелкают, словно зайцев.
К Смоленскому полку прибыл Суворов. Видит — зазря погибают солдаты.
— Гей! — закричал. — Эскадрон казаков на подмогу!
Прибыли казаки. Построил их Суворов широким фронтом.
— Конница, начинай! — закричал Суворов. — Ура! На рысях! Вперед! В полную силу!
Вмиг пролетели казаки смертельные метры. Вскочили в окопы. Начали сечу, отвлекли турецких солдат. Теперь смоленцы подбежали к окопам без всяких потерь и вместе с казаками добили противника.
— Ты смотри — голова! — говорили потом солдаты про Капелюху.