Нечаянно вышла замуж
Шрифт:
— Когда ты у нас станешь большим начальником? — Миша, сдавая карты, обратился к другу.
— Есть вероятность, что могу не стать, — протянул Марк, делая глоток янтарной жидкости из бокала.
— Как так?
— Отец поставил условия, если их не выполню, он оставляет клинику брату, а я останусь там просто врачом.
— И что же он хочет?
— Считает, что я ненадежный, потому что ветреный, и мне уже под тридцать, а у меня все еще нет семьи и крепких отношений. Пилит, что я был их надеждой. Якобы я уже должен был нагуляться и успокоиться, забыть несчастную первую любовь.
Он посмотрел на Катю, поигрывающую трубочкой в высоком стакане.
— Опять я причина всех несчастий?
— Не моих, детка, не моих. У нас только один хронически несчастный благодаря тебе.
Все, посмеиваясь, покосились на Лешу.
— У него есть многоразовый подорожник на этот случай, — подала голос Лина. — Его дрожайшая Юличка.
— Даже так?! И ты не ревнуешь? — Марк, выгибая бровь, обратился к Кате.
— К чему? Он спит только со мной, а с ней в постели только Морфею отдается.
— Да ладно?! Страшненькая?
— Серая. Обычная. Скучная. — Лина выстреливала определениями, как строительный степлер.
— Старая что ли?
— Да ты отстал от жизни, приятель, коллекционируя своих телок, чаще бы появлялся с нами. Она иногда тут бывает.
— Да, таскает ее на кой-то черт. Придурок. Как с этой мудятиной вообще общаться можно? Я понимаю, почему он с ней не спит. Там, наверное, только в темноте и под одеялом.
— Слушай, а дай мне твой раритет погонять? Такая точно отцу приглянется.
— Хрена с два эта каштанка от него отойдет.
— Так я на время. Потом верну.
— Ее уже вон, еще один Дон Жуан обхаживает. Она верная шавка, — Лина как обычно быстро запьянела, поэтому пока показывала на Диму, разлила половину коктейля на себя и ковер.
Миша, матеря ее, пошел за полотенцами. Из-за небольшой суматохи разговор затих, но вскоре вернулся к тому, на чем закончили.
— Значит, приторно милая, домашняя и хозяюшка. Отлично. То, что мне надо.
— Но-но! В очередь! Я все жду, когда она, наконец, к нему охладеет, и тут я такой, весь в латах и на коне.
Дима, наконец, вставил свое слово.
— Она ни одному из вас не даст.
Леша, обнимая Катю, высокомерно посмотрел на друзей.
— Если этот олух ждет, это не значит, что я буду действовать так же. Я ее отобью у тебя. И раз на то пошло… Не только покажу отцу, но и покатаюсь на этой лошадке.
— Так у вас назревает пари, господа…
Юля слушала Лешу и, не отрываясь, смотрела на журнальный столик, где лежали приготовленные документы, в том числе свидетельство о браке.
— Я сволочь, Юль, я пользовался тобой, кидал и все в этом духе. Но я хотя бы не использовал тебя как… В общем, чтоб найти плотских утех, я шел не к тебе. С тобой мне реально хорошо. Ты даешь мне то, что ни одна другая не может. Это было бы нечестно, так пользовать тебя. Я боялся, что разрушу этим наши отношения. Всегда, где есть секс, все лишается чувств и нежности. Я, как последний эгоист, брал от тебя это. Да, я все признаю. Я урод. Но… Юль. Ты для него никто. За счет тебя он хочет получить отцовский бизнес и утереть всем нос, что самая верная и терпеливая девушка бросит и уйдет к нему. Он же у нас такой мачо! Никто не устоит. Лучший среди друзей.
Она молчала. Ни вопроса, ни возгласа, ни ругательства.
— Юль, ну скажи что-нибудь.
Она только сейчас посмотрела на Лешу. И в глазах не было ничего. Совсем. Пустота.
— Как вы все меня достали.
Она встала и пошла к шкафу. Было уже почти два часа дня. Достала одежду и, не обращая внимания на присутствие бывшего друга, стала переодеваться. Он отвернулся, и в смятении уставился в окно.
— Скажи честно, ты с ним уже спала?
— Какой ответ тебя устроит?
— Нет.
— Тогда спала. И в отеле, и в коттедже, и когда ты мне звонил всю ночь, и когда встретили тебя у подъезда. Мы спали вместе. Поэтому можешь забыть свой… Как там? Подорожник? Забудь меня. Прошу. Оставь меня в покое.
— А Марк?
— Мы женаты. Ваш спор удался на славу. Глупая серая мышка поиграла в ваши игры. Я вас ненавижу. Всех. Что же я вам сделала, что вы все лезете и лезете в мою жизнь? Лезете и тащите все новых и новых зрителей. Я ненавижу тебя. Твою мерзкую сестру. Твоих друзей и твоих шлюх. Я вас всех ненавижу. И не знаю, что мне сделать, чтоб избавиться от вас… Кстати, твоя любимица нашла себе кого-то при бабках, с тачками и все такое. Так что ты скоро лишишься ваших… Как же она их назвала? А! Трах-марафонов. А я вышла замуж. За твоего друга. Ты меня преподнес ему на блюдечке. Он станет владельцем клиники, мы купим большую квартиру, а может, дом, родим детишек его папику… А потом разведемся, раздел имущества, алименты… Я заберу детей и уеду к чертовой матери. Мне все нравится. Я буду при бабках, с любимыми детьми и без всяких мужиков-уродов в моей жизни…
— Разведись сейчас…
Телефонный звонок оповестил о том, что подъехал Марк.
— Ты внизу? Я выхожу.
Она нажала отбой и повернулась к Леше.
— Мне нужно идти. Предполагаю, ты тоже выходишь.
И они вместе вышли из квартиры, вошли в лифт. Леша дотронулся ее плеча.
— Юля… Прошу тебя… Прекрати этот цирк.
Она нервно, с отвращением отдернула плечо, стряхивая его руку. Но он вместо того, чтобы остановиться, обнял ее. Крепко, отчаянно.
— Пожалуйста. Давай попробуем. Я не могу тебя потерять. Я люблю тебя. Я идиот… Он использует тебя, а ты и рада ему помочь.
— Такая я дура. Люблю помогать мужчинам выжимать из меня максимум выгоды.
Ее голос был бесцветным, она легко высвободилась из его рук. Равнодушная. Холодная. Она вышла из лифта, а затем из подъезда, а Леша шел следом, словно провинившийся пес, выжидающий и клянчащий у хозяина прощения. Увидев их вместе, Марк вышел из машины.
— Что ты здесь опять делаешь? Тебя выселили, и ты теперь спишь тут под крыльцом?
— Он мне все рассказал. Два идиота. Поехали. Мне нужно заняться документами, а потом твоим отцом, чтоб ты получил его клинику, и она не досталась твоему брату. Все, как ты и хотел. Молодец. Всем утер нос. Если и выбирать из двух придурков, то победителя. Так что все отлично. Я тоже молодец.
Она протиснулась мимо двух мужчин и села в автомобиль. Они молча смотрели друг на друга… И вздрогнули, когда рядом раздался громкий сигнал клаксона. Юля опустила стекло и устало сказала:
— Давайте потом вы продолжите ваши игры, мне нужно заняться делами. По вашей же вине. Не тратьте моего времени больше, чем нужно.
Глава 17
Сказав, куда ее надо отвезти, она больше не проронила ни слова. Марк не был чеширским котом, но и не психовал как вчера. Он был задумчив и напряжен. Наверное, он ждал истерик или скандала. И его пугала эта тишина. Как затишье перед бурей. За час, что Юля провела в центре документов, он не знал… отменять ужин с родителями, ехать бить лицо Лехе, бить самому свое лицо или ждать, когда ему его расцарапают?