Нечаянно вышла замуж
Шрифт:
— Я привезу тебя сюда встречать Новый год, — шепнул Марк, поигрывая ее локоном.
Ага! Сейчас! К Новому году ты уже будешь с новой женой.
Но вслух она так ничего и не произнесла, улыбнувшись его родителям.
— Папа сегодня без бани, я со своим давлением туда не пойду на ночь, а вот вам можно. Вы бы сходили, а вечерком мясо пожарим на углях, выпьем вина и пойдем спать. В тишине этого дома после города спится божественно.
— Не думаю, что моя покрасневшая от солнца кожа одобрит баню…
— Краснота спала, ты не обгорела, только чуть переборщила с солнцем. Париться с веником тебя никто не заставляет, а вот подышать ароматным паром и ополоснуться в отварах трав — очень полезно.
— Говорите, как моя мама. Которая сама бани, к слову, терпеть не может.
Инга засмеялась и посмотрела на мужа. Тот сидел мрачный и молчаливый. Он злился, что все его планы на выходные испортил кусок стекла. К тому же он все еще считал свадьбу сына взбалмошной блажью, а не ответственным шагом. И Юлю, как жену и члена семьи, не воспринимал.
— Как края раны схватятся — ты можешь сидеть в парилке, пока глаза не лопнут. Мы можем приехать на следующей неделе. А как выйдем на пенсию, вообще сюда переехать.
— Ага, чтоб скорая сюда ехала на вездеходе зимой, — усмехнулся Марк.
— Ты скептик и ворчун как твой отец. Когда-то надо успеть побыть и мечтателем. В молодости или старости.
— Ромео и Джульетта были мечтателями в молодости, поэтому до старости и не дожили. Раз уж мне в баню нельзя, у мангала я могу только сидеть… Мне можно уже коньяк. Как обезболивающее для моей ноги и душевной раны от испорченных выходных.
— Таких ли уж испорченных? Мы собрались семьей в домике за городом. Ты поймал рыбу. А вечером мы будем есть вкуснейший шашлык, запивая коньячком. И тишина. И никакой работы. Свежий воздух. Кузнечики стрекочут, пахнет травой и цветами. И…на тебе твой коньяк, чтоб твое лицо хоть чуть-чуть разгладилось, а то ты этой кислятиной и нам испортишь отдых.
Инга достала пузатую бутылку и вручила мужу.
— Юлечка, пойдем, выдам тебе банные принадлежности.
Когда Юля вернулась в общую комнату с охапкой всяческих полотенец и махровым халатом, Марк уже ждал ее у входа.
— Пойдем. Покажу тебе нашу парную.
Едва они вышли на крыльцо девушка зашипела:
— Мало того что мы спим в одной постели, так теперь и в баню вместе?! Одурел?!
— А что я скажу? Жена со мной стесняется потеть?
— Черт бы тебя побрал! Сколько же с тобой неприятностей!
— Ты хотела сказать, что со мной не скучно.
— Я сказала, что хотела. Не хочу я с тобой в баню. Я вообще в нее не хочу.
— Хватит ныть. Тебе понравится.
— Будешь меня доставать — оболью кипятком, и будешь с отцом зализывать раны за коньяком.
— Злюка.
— И как мы будем мыться? С закрытыми глазами или без света?
Марк смеялся чуть не в голос над ее бурчанием и нахмуренными бровями.
Баня оказалась большой. Два предбанника: холодный и теплый. Во втором стол и лавочки у одной стены, у другой длинная широкая скамья и крючки. Дальше помывочка, а в глубине отдельная парная. Настоящая сауна, где можно отдыхать компанией.
— Раздевайся и заматывайся.
Перед лицом Юли раскрылась белая хлопковая простыня.
— Я отвернусь. Ты тоже не подглядывай.
Когда она оба облачились в "греческие" одеяния, Марк повел дальше на экскурсию. Сухой горячий воздух наполнял легкие и гладил по обнаженным плечам, пробирался под ткань и моментально заставлял ее стать влажной от проступивших капелек пота. В парильной скамьи в три этажа в виде ступенек. Деревянная бадья с ковшом. И каменка, выложенная камнями, среди которых притаился поблескивающий брикет минеральной соли.
— Держи. Сегодня ты будешь Наполеоном.
На голову Юли была нахлобучена банная шапочка в виде треуголки. Марк же был в "буденовке" с красной звездой во лбу. От комичности этой картины Юля не удержалась и рассмеялась.
— Хватит ржать! Ты Наполеон, а не его конь.
— Грубиян, — Юля показала ему язык и стала подглядывать через его плечо, что он там колдует. В большой ковш были сложены какие-то травы и цветы, а он заливал их кипятком.
— Забирайся, сейчас будем принимать паровые ванны.
Как только отвар попал на раскаленные камни — воздух наполнился ароматом шалфея, календулы и чего-то еще. Приятно щекотал нос запах соли. Волосы быстро намокли и прилипли к шее и плечам, струйки пота побежали по лицу и рукам.
— Ты сейчас такая красивая.
Юля подняла глаза, Марк смотрел на нее, не отрываясь. На его ресницах повисли капельки пота, лицо раскраснелось, обнаженный торс влажно блестел, кадык ходил, когда он сглатывал.
— Никогда не понимала, почему на мужчин так действует эта жарища. Это инстинкт? Организм думает, что умирает и ему срочно требуется продолжение рода?
— Ты точно дурочка.
Марк улыбнулся и провел рукой по лицу, стирая пот.
— Ну что? Не страшно со мной тебе здесь?
— Не очень. Мы уже были в простынях в одном помещении, правда, там было не так жарко.
— О-о-о, ты не представляешь, как бы тебе сейчас позавидовали процентов восемьдесят всех твоих знакомых. Сауна — это кайф в любое время года.
— Часто ходишь в сауну с девчонками?
— Только из нашей компании. Лина, к слову, абсолютно не умеет наматывать простынь. Она у нее все время падает или распахивается.
— О да! Я уверенна, что дело именно в умениях.
— Пожалела бы девочку.