Нечаянный тамплиер. Книга 2
Шрифт:
Никто из сарацин в лагере шейха Халеда не предполагал, что христиане могут спуститься от постоялого двора на перевале и пройти через лес посреди ночи. Совершенно неожиданно тамплиеры, замаскировавшись под черными плащами монахов, вышли из леса в момент, когда разъезды патрулей проехали мимо, а пешие караулы разошлись в разные стороны. Сбрасывая свои черные одеяния на ходу, храмовники обнажили оружие и набросились на вражеский лагерь одновременно с двух сторон. По указанию Родимцева, сержанты зажигали факелы и бросали их в палатки, создавая панику. И уже через несколько минут ближайшие сарацинские шатры запылали, придавая дополнительное зловещее освещение полю боя.
Храмовники
Когда край шатра подожгли, сам шейх Халед выскочил из своей палатки в одних шароварах. В руке он держал саблю, а спину ему прикрывали четверо высоких чернокожих нубийцев с большими кривыми ятаганами. Но храмовники связали их боем, а Родимцев противостоял шейху, заблокировав своим мечом его саблю. Мансур же подлетел сбоку и огрел Халеда булавой. После чего оглушенного вражеского военачальника Григорий с Мансуром подхватили и потащили к лесу. Нубийцы Халеду помогли мало. Пожилые братья-рыцари без труда их всех порубили.
Родимцев приказал храмовникам отступать, прикрывая их с Мансуром отход. Тамплиеры выходили из боя и скрывались в лесу за ручьем, откуда пришли, оставляя за собой множество вражеских трупов. Те сарацины, которые успели схватить оружие и попытались преследовать нападавших, напоролись на сержантов-арбалетчиков, которые находились в засаде за стволами деревьев, стреляя наверняка. Так что оторваться от врагов удалось благополучно.
Войско графа Ибелина успешно пробилось к заграждению, устроенному сарацинами на дороге, ведущей наверх, к перевалу. То были спешенные рыцари при поддержке лучников-туркополов, которые тоже слезли с коней и вооружились саблями. Всю охрану препятствия, устроенного сарацинами, быстро смяли. И пехотинцы Ибелина быстро растаскивали бревна и камни. Сарацины стряхивали сон, хватали оружие и пытались организовать сопротивление. Но, сам Ибелин неожиданно повел своих всадников, оставшихся в резерве, в ночную атаку. Палатки горели уже и в этой части вражеского лагеря, и огромный пожар давал достаточно света, чтобы дорогу кони разбирали и не спотыкались. Вслед за тамплиерами и собственными пехотинцами сеньор Яффы тоже решился на ночную атаку.
Успеху способствовало и то, что пехотинцы графа захватили коновязи и отпустили вражеских лошадей, которые, пугаясь огня и криков мечущихся людей, в панике тоже разбегались с громким ржанием, давя в ночи все еще выскакивающих из шатров сарацин. Враги метались, не в силах организовать сопротивление. Жан Ибелин лично возглавил атаку своих рыцарей. Он принял решение атаковать в ночи после того, как барон Монфор наотрез отказал в поддержке той внезапной ночной атаки, которую задумали граф с молодым командиром тамплиеров. Монфор сказал, что подобное нападение на противника ночью противоречит всем правилам ведения войны и рыцарской чести.
Поддержав атаку храмовников силами собственной пехоты, Ибелин приказал готовить и кавалерию. В ночи, при мертвенном лунном свете всадники графа неспешно, ведя коней за собой, подошли к последнему повороту дороги, за которым уже в сотне шагов находилась вражеская баррикада. Там они приготовились и ждали сигнала. Когда пехотинцы захватили преграду и разобрали ее, их командир протрубил в рог. И всадники понеслись к вражескому лагерю, который уже представлял собой растревоженный муравейник. Пехотинцы расступились, пропустили кавалерию вперед и кинулись следом, истребляя сарацин на флангах.
Оставшись без своего командира, разрозненные сарацинские отряды никак не могли организоваться, а рыцари продолжали разносить вражеский лагерь. Вскоре ночное сражение уже напоминало избиение противника. Рейд на вражеский лагерь неожиданно для самих христиан быстро перерос в настоящую бойню. Когда всадники атаковали, даже те сарацины, которые пытались сопротивляться, начали паниковать, бросая оружие и пытаясь спастись бегством. Но, бежать им было особо и некуда. Тамплиеры, отошедшие в лес, прикрывая своего молодого командира, захватившего важного пленника, убедившись, что нападение вполне удалось, вернулись к вражескому лагерю, перекрыв дорогу, ведущую из него на восток, к Тибериаде.
Враги метались и суетились не в силах сопротивляться, они падали под натиском кавалеристов, и многие попадали под копыта. А рыцарские кони наскакивали на них ломая кости ударами копыт. Копья тоже находили тела врагов и ломались, а рыцари отбрасывали их обломки и, прикрывшись щитами и выхватив из ножен мечи, продолжали атаковать, а вернее, преследовать бегущую сарацинскую толпу.
Оставшиеся еще способными сражаться среди этой бегущей толпы враги ничего не могли сделать против закованных в сталь рыцарей, яростно орудовавших клинками. Многие враги сразу нашли свою смерть, а оставшиеся, видя гибель своих товарищей, в страхе бросали оружие. В конце концов, они начали падать на землю и просить пощады.
Рыцари быстро превратились в беспощадных преследователей. В ночи, при скупом лунном свете и в зареве пожара, охватившего сарацинский лагерь, могучие кони продолжали давить врагов. Треск пламени, крики людей и лошадиное ржание смешались, наполнив ночной воздух. Конечно, и среди христиан имелись уже убитые и раненые. Несколько всадников, напоровшись на пики, пали вместе с конями. Да и пехота графа понесла урон. Но, эти потери не шли ни в какое сравнение с количеством убитых и раненых среди сарацин. Их количество исчислялось сотнями. А попытки сопротивления сменились настоящей свалкой и давкой. Бегущие от христиан сарацины просто топтали друг друга. При тусклом свете луны и звезд в отблесках огромных костров, в которые превратились сарацинские палатки, в ночи звенела сталь, ржали кони, брызгала кровь из ран и предсмертно кричали люди.
Когда едва забрезжил рассвет, уже стало понятно, что лагерь шейха Халеда разгромлен, а сарацины сдались. Только в этот момент от перевала вниз ринулись всадники барона Монфора. Похоже, он не хотел, чтобы его упрекнули в трусости, а потому, лишь только стало рассветать, как сеньор Тира присоединился к атаке на вражеский лагерь. Впрочем, любая атака на сарацинский лагерь уже была излишней. Потому что сарацины, уцелевшие в ночной бойне, к этому моменту просто сдались.
Сарацинский обоз тоже удалось захватить возле палаток, а в нем оказалось очень много награбленного. Теперь и крестоносным воинам было, чем поживиться, а потому они отвлеклись, что могло закончиться весьма плачевно. Победу пока праздновать было рано. С рассветом выяснилось, что разгромлены далеко не все сарацины Халеда, а лишь две трети его армии. Потому что со стороны Тарбурона подходил еще один сарацинский отряд, который вел шейх Сахим, младший брат Халеда.